Обзор творчества В.О.Пелевина. Часть 6. "Священная книга оборотня" (2004)

Именно начиная с данного произведения можно говорить о начале полноценного зрелого творчества автора. Переход, ознаменованный "DПП. NN" и в частности "Числами", благополучно завершился, приведя Пелевина к новым открытиям, приёмам и идеям.

Среднего читателя должно поразить уже предисловие к "Священной книге...", в котором якобы от третьих лиц рассказывается об обстоятельствах находки электронного носителя с данным текстом:

...Эпицентром аномалии был обширный пустырь на границе парка <...> Рядом <...> найдены предметы женской одежды <...> Среди предметов одежды находился рюкзак с портативным компьютером <...> Судьба находившегося (якобы) на хард-диске текста хорошо известна...

Далее автор, судя по всему, допускает немного самоиронии, высмеивает одиозность для некоторых людей своей художественной манеры:

...Этот текст не заслуживает, конечно, серьезного литературоведческого или критического анализа. Тем не менее отметим, что в нем просматривается настолько густая сеть заимствований, подражаний, перепевов и аллюзий (не говоря уже о дурном языке и редкостном инфантилизме автора), что вопроса о его аутентичности или подлинности перед серьезным специалистом по литературе не стоит, и интересен он исключительно как симптом глубокого духовного упадка, переживаемого нашим обществом. А псевдовосточная поп-метафизика, шапочным знакомством с которой автору не терпится похвалиться перед такими же унылыми неудачниками, способна вызвать у серьезных и состоявшихся в жизни людей разве что сострадательную улыбку...

То есть ощутимая часть эпатажа книги вываливается на читателя в самом начале, чего в предыдущих крупных работах писателя в таком виде не наблюдалось.

Кто такая главная героиня, что якобы и написала этот роман, можно узнать из заглавия. Таким образом, мы видим, что автор вводит в свою вселенную новый элемент - или точнее, модифицирует старый, донельзя заезженный в различного рода фэнтези, и стремится раскрыть его (вернее, её... или их?..) по-своему. А значит, неповторимо и неприлично, основываясь на тех темах, что им когда-то были подняты и даже, казалось бы, раскрыты.

Вообще в художественном плане книга распадается на две идейно-сюжетные плоскости - возможно, именно это писатель хотел оправдать, приписывая авторство лисичке-оборотню; напомню, что нечто подобное уже было - с "Чапаевым и Пустотой", по легенде изданными с подачи монахов Внутренней Монголии.

Внешняя и с виду основная сюжетная линия - повествование лисички А о своей жизни в современной России. Внешняя, - потому что всё это просто камуфляж. Героиню в определённых кругах знают как представительницу самой древней профессии - точнее, воображают себе это. Пелевин использует образы древнекитайских сказок и наделяет лису способностью наводить морок с помощью хвоста, что она и использует при "работе":

...Хвост - орган, с помощью которого мы создаём наваждения.

Как мы это делаем?

С помощью хвоста. <...> А объяснить механику происходящего в научных терминах я не берусь. <...>

Мы питаемся обычной пищей <...> Но кроме этого мы в состоянии усваивать <...> энергию, которая выделяется во время акта любви - реального или воображаемого...

Но это так, лишь обёртка, которую автор, как всегда, использует для обрамления своих идей. "Конспиромифология" в данном романе представлена развенчиванием некоторых мифов об оборотнях, а также мистическим учением о чакрах, предсказанием о пришествии сверхоборотня, морем дзена, оставшегося от Чапаева, и кое-чем из "Generation П". Но теперь автор не останавливается на простой констатации философских принципов, а углубляется в их исследование - конечно же, от лица лисички-оборотня.

И как раз это исследование и является глубинной линией книги. Что такое сверхоборотень? Как им можно стать? Зачем им становиться? Что это вообще за мир, который видит героиня? Реальность или... иллюзия?

Философский смысл романа, безусловно, достаточно сложен, потому что речь идёт о таких фундаментальных вещах, как истина, осознание, восприятие, ум и так далее. Объяснять здесь все эти понятия с позиции автора не вижу необходимости; замечу только, что основной идеей является всё же немного переработанная и уточнённая концепция нереальности того, что существует в нашем сознании, из "Чапаева..." - с возможностью, правда, освобождения от этих иллюзий.

Больший интерес вызывает, например, сама героиня с древнекитайским именем А и четырёхбуквенной фамилией, которую я решил не упоминать здесь из-за так называемого "эффекта телепорно" - особого вида различия смыслов в языках. Вся её многотысячелетняя жизнь - одно сплошное притворство, в котором - вот парадокс - и проявляется её истинная сущность. Впрочем, она такая не одна - и все лисы-оборотни представляют собой "зеркала", отражающие в людей то, что перед этим в них увидели. В частности, дарят "клиентам" иллюзию удовлетворения желания о приятном времяпрепровождении - а в это время занимаются чем-то своим. Порой это вырождается в просто убийственный цинизм:

...пока клиент находится в мире иллюзий, далеко отходить от него не следует, поскольку приходится выполнять функции сиделки. Смотреть же на пациента <...> бывает тяжело, поэтому я обыкновенно беру с собой книгу. Так было и на этот раз - устроившись рядом с кроватью, я открыла "Краткую историю времени" Стивена Хокинга...

Впрочем, "отражает" лисичка А не всё. За свою долгую жизнь она успела изучить множество священных текстов и философских вопросов, чем не единожды блещет на протяжении романа:

...– Помните эту апорию с казнью на площади, которая часто приводится в комментариях к сикхским священным текстам? Кажется, она восходит к гуру Нанаку, но полной уверенности у меня нет...

Именно изучить и обработать в уме, а не просто прочитать.

Однажды она доходит до такого уровня заумности, что без пояснений понять её почти невозможно:

– ...На самом деле, именно тенденция увязывать духовные поиски с сексуальными проблемами основана на фрустрации анального вектора либидо.
– Как это? – подняла брови сестричка И.
– А так.

Также героиня оказывается сведуща и в анализе литературы:

Меня оскорбляет, когда Набокова путают с его героем. <...> Это глубоко ошибочный взгляд на писателя. Запомните, Набоков проговаривается не тогда, когда описывает запретную прелесть <...> Он проговаривается тогда, когда скупо, почти намеком упоминает о внушительных средствах Гумберта, позволявших ему колесить с Лолитой по Америке. О том, что на сердце – всегда украдкой…

В целом, Ада (один из её псевдонимов) производит впечатление умной, серьёзной - ну и привлекательной внешне - собеседницы с раскрепощённым умом и независимыми суждениями. Вот как раз поэтому она мне и понравилась - а также из-за привычки разделять по пунктам высказывания голосов своего разума (позже в этом направлении пойдёт и "рациональный" Гарри Поттер). Это, так сказать, проявления её "ангельской" половины... ну, если ещё учесть очень долгую жизнь и отсутствие репродуктивной системы.

"Демоническая" природа лисы выражается несколькими способами. В первую очередь это негласное правило зарабатывать только одним делом (каким - догадайтесь сами); также сюда, думаю, нужно отнести и постоянное притворство. Но главное - это периодическая необходимость в охоте. Самые циничные и безбашенные лисы "охотятся" на английских аристократов - но такие "моралистки" и "философы", как А, предпочитают кур. Естественно, во втором случае - без жертв. А если подумать, то ведь каждому же необходимо что-то, чтобы хоть ненадолго почувствовать себя собой, верно?

Но в этом странном мире не только лисы могут жить в человеческом обличье. Одним из клиентов, а затем и любовником "Ады" становится Александр, генерал-лейтенант ФСБ с внутренней сущностью волка. Главное его отличие от лисы заключается в том, что его "убеждение хвостом" действует только на него самого: ему приходится уверять себя в том, что он оборотень, чтобы превратиться.

На Александра замыкается ещё одна, побочная, линия сюжета, которую я бы назвал "политической". Она включает в себя всего несколько событий: покушение в Лондоне на чеченского террориста Аслана Удоева в рамках совсекретного проекта "Shitman", вымаливание нефти у коровьего черепа и ещё кое-что, о чём я упомяну позже.

В книге немаловажное значение имеют политические взгляды генерала, которые по сути можно назвать антилиберальными. И если сами по себе в России - как в то время, так и теперь - они являются распространёнными и уместными, то судьба Александра заставляет по-другому оценить позицию автора в отношении нашей страны.

В мороке, которым как бы потчует себя лисичка, не хватало лишь одного - любви. А как выясняется, любовь не превращает чудовище в принца, а просто "срывает маски", обнажая "подлинную" суть существа. В итоге Александр оказывается не волком, а чёрной собакой с пятью лапами, которая считает, что она волк. Заметьте - тем самым псом из "Generation П" с именем на известную букву. Александр достиг не освобождения, а всего лишь третьей инфрачакры "пропасть" - и способности мгновенно приносить "имя" своей новой ипостаси всему... в том числе и, к примеру, репутации небезызвестного политтехнолога Вавилена Татарского. 

Мне кажется, в образе Александра Пелевин в очередной раз иносказательно изобразил Россию - но уже в новом виде. И вот что получается тогда за смысл... Мы можем убеждать себя в том, какие мы сильные, и это нам будет ту самую силу придавать - да так, что нас не будут брать даже "серебряные пули"; но стоит кому-то полюбить нас, как мы осознаем себя не Фенриром, а Гармом - и примемся за старое, только сила самоубеждения будет ещё покруче и поопасней. Из нашего времени можно увидеть, что отчасти это правда; таким образом, убеждая в чём-то себя, мы в то же время невольно убеждаем и других, а уверяя других, не всегда можем уверить себя. Порочный круг замыкается, мешает двигаться к очищению и самосовершенствованию, хотя сила, быть может, и в самом деле растёт.

А путь на принципиально новый этап существования, к осознанию своей истинной сущности оказывается долог и труден. Иногда кажется, будто цель - "войти в Радужный Поток" (помните "реку Урал" из "галлюцинаций" Петра Пустоты?) - уже достигнута и в то же время изначально недостижима и все мы и так "сверхоборотни в Радужном Потоке". Нет: если ум и мир - одно и то же, а мир - это и есть тот самый поток, то опять-таки мы видим ложный круг самоубеждения. Другое дело, если ум - это ум, а мир - иллюзия, им порождённая. Тогда выход прост: надо освободиться от этой галлюцинации, посмотреть, что там, за ней...

И ключом к этому оказывается любовь - истинная, безадресная, очищающая, выжигающая изнутри все грехи и пороки, существующие в рамках иллюзорного бытия разума.

Частичная дегуманизация персонажей заставляет вспомнить "Жизнь насекомых"; но согласитесь, животные - это уже более высокий этап эволюции, и выход из порочной действительности можно устроить и по своей воле, а не только после смерти. Параллели из "Чапаева..." и "Поколения..." прояснены выше; с "Числами" книгу связывает лишь единичное упоминание полковника ФСБ Лебеденко (Лебёдкина). Стало быть, личная вселенная писателя вправду со временем расширяется,

Впечатление от "Священной книги..." непрерывно меняется при чтении: пролог вызывает недоумение, эротика первой трети или около того - отвращение, история любви "Ады" и Саши - восхищение и сочувствие, философские выверты главной героини - удивление и уважение. Финал же приносит катарсис, и только наша полностью человеческая природа мешает на волне эмоций последовать за лисичкой-сверхоборотнем в рай Радужный Поток.

В данном романе писатель поднимается до уровня "Чапаева и Пустоты", недотягивая, пожалуй, в насыщенности событиями сюжета, но явно "перетягивая" в исследовании сути мира. Книга получилась интеллектуальная, необычная, даже немного человечная. Но, как всегда, - неоднозначная.

Ведь наряду с глубокой философией роман ожидаемо содержит, мягко говоря, непарламентские выражения и пошлые транслиты (например, "аппарат" - "upper rat"; про "high society" я вообще молчу...). Наверное, единственной адекватной языковой игрой здесь является объяснение различий в смыслах слова "либерал" в английском и русском. И ладно бы ещё была какая-то определённость: "запикивать" все выражения либо из принципа не делать этого вообще, - но в книге из всех заделано ровно четыре мата. Да, в "Числах" было примерно столько же, но извините меня, там это было, по идее, напечатано в газете, а здесь это мысли героини. В общем, разброд какой-то.

Неисправим автор. Неисправим...