«Великая стена» - предпоследний секрет фабрики грез

Постановлением Центрального комитета коммунистической партии Китая и лично председателя Жеймин Жибао, товарищу Джан Имао поручено снять кинематографический фильм совместно с прогрессивными американскими продюсерами, режиссерами, актерами и аниматорами. Фильм доложен быть посвящен нерушимой дружбе китайского народа и европейских народностей.

Политбюро ЦККПК посовещалось и решило, что главную роль в эпохальной ленте следует поручить сыграть самому курносому и простодушному на вид из звезд Голливуда Мэту Дейману. Он в основном играет простодушных бледнолицых парней, или парней успешно прикидывающихся таковыми.

Есть мнение, что поручить написать сценарий следует маститому кинематографическому дерьмотургу Тони Гильрою, который ловко научился балансировать на грани, а может и за гранью китча, пользуясь тем, что где эта грань никто не знает, а сколько фильм собирает в прокате кое-как можно подсчитать.

Для того чтобы получился верняк, сценарист, как это часто бывает, просто обязан использовать все наработанное человечеством. Не удивительно, что по рекламному ролику фильма - непонятно, то ли это сиквел «Властелина колец», то ли приквел «Звездного десанта».

Если снимать фильм в материковом Китае, то естественно следует использовать великую Китайскую стену. Для чего она была построена, ученые спорят до хрипоты. То ли от монголов, для того, чтобы они не проникли в Китай. То ли чтобы сами китайцы не сбежали с исторической родины. Решено было прибегнуть к обычному кинематографическому эвфемизму и вместо монголов с их косматыми лошадками, решено было использовать неких устрашающего вида «пожирателей», отдаленно напоминающих Чужого, орков, гоблинов и прочую сказо-фантастическую хрень.

В фильме так же снимались то ли живые, то ли нарисованные юные китайские красавчики: товарищи Тянь Синь и Лу Хан, оба похожие на героев японского анимэ, непонятного пола.

Почетные китаец и в душе член КПК Вон Це

ПС:

Вообще-то над обладателем двух берлинских медведей – золотого и серебряного и двух каннских львов, так же золотого и серебряного - шутить чревато, а мало кому известный у нас китайский кинорежиссер Джан Имао именно таков. А еще он десять лет во время «культурной революции» «работал на картошке» (или на чем там у них в Китае работали студенты). В 70-х полгода сдавал кровь в качестве донора для того, чтобы купить себе кинокамеру. В 27 лет поступил в тамошний, китайский ВГИК. Еще через десять лет отучившись, снял свой первый фильм «Красный Гаолянь», получил своего первого Льва и – пошло поехало.

Джан Имао – он, как я понимаю, больше художник, светописец. Что-то среднее между Сергеем Параджановым и Тимом Бертоном. Или Нилом Бломканом.

Отчего я вообще начал тут писать про это кино? Явно не из-за почтеннейшего Джан Имао. А ради вот этого последнего абзаца:

История – хорошо, а сказка лучше. Истории похищения шелковичных червей, секрета изготовления фарфора и выращивания чая – вроде бы интересны сами по себе и, казалось бы, ничегошеньки не надо, кроме как внятно их рассказать. Но для фабрики грез нужны грезы, а сказки – это гарантированная прибыль. Вот и появляются фильмы вроде «Китайской стены» и «47 ронинов».

Источник