Забытые поэты: Марианна Колосова (настоящее имя — Римма Ивановна Виноградова)

"Не знаю, многие ли читатели со мной согласятся, но, по моему мнению, важнейшим событием 2011 года в литературной жизни Алтайского края стала публикация первой на Родине книги стихов русской поэтессы, эмигрантки Марианны Колосовой. Как и любой значимый факт жизни, выход из печати этой книги вызывает немалую гамму чувств и целую вереницу мыслей, большинство из которых светлые, но есть и иные…

Эта книга с названием «Вспомнить, нельзя забыть» лежит передо мной, и ее титульный лист отмечен дарственным автографом…, увы, не автора, умершего на другом конце света, в столице Чили, в 1964 г., а краеведа-любителя Виктора Суманосова, ныне живущего и здравствующего в Барнауле. Повторяю, при жизни Римма Ивановна Покровская, более известная в мировой поэзии под своим творческим псевдонимом – Марианна Колосова, не опубликовала на «одной шестой части суши» ни единой своей строки, ни поэтической, ни прозаической. До начала 1990-х гг. прошлого века о ее существовании в советской России, практически, никто не знал..."  Константин Александрович Филатов

Когда произошла революция, Римма училась в Томском епархиальном училище. Начавшаяся смута обрекла ее на бурную и горькую судьбу. В 1920 году недавняя "епархиалка" стала связной в подпольной белогвардейской организации, а вскоре вместе со вчерашними юнкерами попала в руки чекистов.

На одном из допросов ее увидел член Реввоенсовета Восточного фронта Валериан Куйбышев, приехавший в Томск с диктаторскими полномочиями. Он с первого взгляда влюбился в девушку, которая вела себя вызывающе бесстрашно.

Куйбышев нашел предлог для освобождения Риммы и ее друзей. Ему - тридцать один год, ей - восемнадцать. Валериан умен, обаятелен и артистичен, пишет стихи и прекрасно их читает. Она не могла не влюбиться...

Вот что она рассказывала о Куйбышеве много лет спустя: "Он не прочь был иногда поиронизировать над советским режимом. Случалось это, конечно, в "своей компании". Куйбышев любил под веселое настроение рассказать последний анекдот про Ленина или Сталина или вообще про советскую жизнь. Другие комиссары в долгу не оставались, тоже рассказывали что-нибудь. Видно, веры в торжество коммунизма ни у кого не было..."

Их переписка продолжалась и после того, как Римма Виноградова эмигрировала в Харбин и по конспиративным соображениям стала Марианной Колосовой, а Куйбышев оказался на кремлевском Олимпе.

Вести об очередных арестах и расстрелах в СССР ужасали поэтессу, и в августе 1930 года она в порыве гнева опубликовала в эмигрантской газете стихотворение "Письмо наркому", адресованное Валериану.

Тов. Куйбышеву

С тобой навеки мы чужие,

Я не твоя и ты не мой.

К себе с советскую Россию

Ты не зови меня домой.

Платочек алый женотдела

Ты мне в награду не сули.

Найду себе другое дело

От ваших лозунгов вдали.

Слезами женскими заплачу

Над милым сердцу словом «Русь».

Решать мудреную задачу

С мужской отвагою возьмусь.

Над голубым листком в конверте

С чудесным штемпелем «Москва»

Задумаюсь о чьей-то смерти,

Вздохнув о юности сперва.

И молодость мою и нашу

(Ты тоже молод был тогда!)

Любовной памятью украшу,

Похоронивши навсегда…

В огромных залах Совнаркома

Мелькает черный твой портфель.

Я выгнана тобой из дома,

И у меня другая цель.

Отброшенная вашей бурей

К подножью чуждых жестких скал

Я повторяю, бровь нахмуря:

«Напрасно ты меня искал!»

Да будет злоба в каждом слове!

Возненавидя вашу новь,

За десять лет борьбы и крови

Я изжила твою любовь.

И вот хозяину портфеля,

Который держит Русь в аду,

Я говорю: «мели Емеля»,

Я в лагерь твой не перейду!

Но я твой след подкараулю

И обещаю, как врагу,

Что в черном браунинге пулю

Я для тебя приберегу.

За то, что многих злобно мучишь,

За то, что многих ты убил, —

Ты пулю смертную получишь,

От той, которую любил!

19 августа 1930 г.

Следующий абзац не относится к поэтессе, но привести его надо. Для тех, кто до сих пор верит в большевизм (не путать с коммунизмом). Куйбышев скончался 25 января 1935 года "от сердечного приступа". Незадолго до этого он был единственным, кто на заседании Политбюро выразил недоверие официальной версии гибели Кирова и потребовал дополнительного расследования его убийства. Вскоре после смерти Куйбышева были расстреляны его жена и младший брат.

5 января 1936 года Марианна Колосова перебирается в Шанхай, где в 1937 году вышла последняя книга стихов «Медный гул». В Харбине Марианна Колосова познакомилась со своим мужем Александром Николаевичем Покровским.

В 1945 году Марианна Колосова получила советское гражданство, однако после начавшейся в СССР травли писателей Михаила Зощенко и Анны Ахматовой она отказалась от советского паспорта.

Пристальнее в душу посмотрите-ка:

Отдает свою по капле кровь...

Самая мудрейшая политика —

Искренняя к Родине любовь!

В начале 1949 года началась эвакуация белоэмигрантов на Филиппины. Из филиппинского Тубабао белоэмигранты отфильтровывались американской администрацией по разным странам. Марианну Колосову с Александром Покровским в числе неблагонадёжных с точки зрения американцев приютила Южная Америка — Бразилия, а затем Чили.

6 октября 1964 года, не дожив 18 дней до восстановления дипломатических отношений между Чили и СССР, Марианна Колосова умерла и похоронена на кладбище в Пуэнто-Альто.

Её муж Александр Покровский пережил жену на 15 лет.

На памятнике поэтессы, поставленном ее мужем, — эпитафия, взятая из ее же стихов, которая в равной степени соотносима и с тем горячечным движением ее молодости, которое ушло вместе с ней:

        Смертны и ты и я,

        сомкнем усталые веки,

        Но Россия жива моя, —

        и теперь, и потом, и навеки.

В заключение статьи - прекрасное стихотворение, рассказывающее про её огненную юность:

БУСЫ

Нанизываю бусы прошлых дней

На черную нитку памяти…

Вспоминать как будто бы и не о чем,

Только, видно, час такой настал…

Молодость моя была не девичья,

По-мужски сурова и проста.

Прошлого кусты чуть-чуть раздвину я,

Вспомню все без жалоб и без слез.

Правда, были ночи соловьиные —

Соловья-то слушать не пришлось.

Не пошутишь шалыми изменами,

В дни, когда кругом тоска и кровь…

Эх, ты, жизнь не девичья, военная!

Фронтовая горькая любовь!

Над страной зарделось знамя алое.

Злоба факел яростный зажгла.

И в глазах любимых увидала я

Гордость полоненного орла.

Коротка расправа с офицерами:

Пуля из ружейного ствола.

Труп его, прикрыв шинелью серою,

Мертвеца вождем я назвала…

С той поры и вспоминать-то не о чем…

Месть зажгла мне очи и уста!

Стала жизнь не женская, не девичья —

По-мужски сурова и проста.

Рассыпьтесь бусы прошлых дней

С разорванной нитки памяти…

1930-е гг.