Забытые поэты - Николай Клюев

«Роль Клюева в русской лирике XX века не разобрана, не оценена, не отмечена даже.
Клюев был великий знаток людей, великий искатель талантов. Ни Горький, ни Блок талантом этим не обладали. Клюев ввёл последовательно в русскую поэзию: Есенина, Клычкова, Васильева, Прокофьева. Именно Клюев дал им знамя и вывел на крестный путь поэзии, научил жить стихом».
(Варлам Шаламов)

Я — посвященный от народа,

На мне великая печать,

И на чело свое природа

Мою прияла благодать.

Николая Клюева казнили в 37-м, реабилитировали в 60-м, за границей переиздали в 69-м, у нас в 77-м. Первая книга о нём вышла в 90-м.

На часах у стен тюремных,

У окованных ворот,

Скучно в думах неизбежных

Ночь унылая идёт.

Вдалеке волшебный город,

Весь сияющий в огнях,

Здесь же плит гранитных холод

Да засовы на дверях... "

Дружба двух поэтов была настолько сильной, что вечный странник Клюев даже обзавелся постоянной квартирой в Петербурге. И примерно два года (1915-1917) Клюев и Есенин жили вместе. Используя свои связи, Клюев также спас Есенина от мобилизации в действующую армию. 

Звончее топоры поют перед рассветом,

От эшафота тень черней - перед зарей...

Одежды вечера пьянят багряным цветом,

А саваны утра покоят белизной.

Осип Мандельштам: "Клюев пришел от величавого Олонца, где русский быт и русская мужицкая речь покоятся в эллинской важности и простоте".

Сергей Есенин: "Клюев – мой учитель"; "Апостол нежный Клюев нас на руках носил".

Я пришел к тебе убогий,

Из отшельничьих пустынь,

От родимого порога

Пилигрима не отринь.

После публикации поэмы Деревня (1927) Клюев был подвергнут резкой критике за тоску по разрушенному сельскому "раю" и объявлен "кулацким поэтом". 

На младенца-березку,

На кузов лубяной смиренный

Идут: Маховик и Домна –

Самодержцы Железного царства.

Господи, отпусти грехи наши!

Зяблик-душа голодна и бездомна,

И нет деревца с сучком родимым

И кузова с кормом-молитвой!

"Александр Блок: "Клюев – большое событие в моей осенней жизни".

Николай Гумилев: "Пафос поэзии Клюева – редкий, исключительный – это пафос нашедшего... Что он – экзотическая птица... или провозвестник новой силы, народной культуры?"

Вы — отгул глухой, гремучей,

Обессилевшей волны,

Мы — предутренние тучи,

Зори росные весны.

Ваши помыслы — ненастье,

Дрожь и тени вечеров,

Наши — мерное согласье

Тяжких времени шагов.

Николай Клюев - это олонецкий крестьянин и известный русский поэт серебряного века, представитель так называемого новокрестьянского направления в русской поэзии XX века. Наибольшую известность получили его произведения «Плач о Есенине» и поэмы «Погорельщина» и «Деревня». 

Есть то, чего не видел глаз,

Не уловляло вечно ухо:

Цветы лучистей, чем алмаз,

И дали призрачнее пуха.

Недостижимо смерти дно,

И реки жизни быстротечны, —

Но есть волшебное вино

Продлить чарующее вечно.

Его испив, немеркнущ я,

В полете времени безлетен,

Как моря вал из бытия —

Умчусь певуч и многоцветен.

И всем, кого томит тоска,

Любовь и бренные обеты,

Зажгу с вершин Материка

Путеводительные светы.

Был современником Ахматовой, Александра Блока, Гумилева, Есенина, Брюсова. Поддерживал с ними отношения и переписку. «Таинственный деревенский Клюев» называла его Ахматова и еще его называли "Олонецкий старец".

Есть в Смольном потемки трущоб

И привкус хвои с костяникой,

Там нищий колодовый гроб

С останками Руси великой.

«Куда схоронить мертвеца»,-

Толкует удалых ватага.

Поземкой пылит с Коневца,

И плещется взморье-баклага.

Клюев у Советской власти вызывал раздражение своим негативным отношением к политике компартии ю В поэме «Погорельщина» и цикле «Разруха» он говорит много горьких для большевиков слов.

Я молился бы лику заката,

Темной роще, туману, ручьям,

Да тяжелая дверь каземата

Не пускает к родимым полям —

Наглядеться на бора опушку,

Листопадом, смолой подышать,

Постучаться в лесную избушку,

Где за пряжею старится мать…

Не она ли за пряслом решетки

Ветровою свирелью поет…

Вечер нижет янтарные четки,

Красит золотом треснувший свод.

Аналогичные обвинения (в «антисоветской агитации» и «составлении и распространении контрреволюционных литературных произведений») были предъявлены Клюеву и в связи с другими его произведениями — «Песня Гамаюна» и «Если демоны чумы, проказы и холеры…», входящими в неоконченный цикл «Разруха». Во втором стихотворении цикла, например, упоминается Беломоро-Балтийский канал, построенный с участием большого числа раскулаченных и заключённых:

    То Беломорский смерть-канал,

    Его Акимушка копал,

    С Ветлуги Пров да тётка Фёкла.

    Великороссия промокла

    Под красным ливнем до костей

    И слёзы скрыла от людей,

    От глаз чужих в глухие топи…

При жизни автора стихи не были опубликованы, но неоднократно читались автором и были приложены к следственному делу Н. А. Клюева (протокол допроса от 15 февраля 1934 года) как вещественное доказательство совершённых им преступлений по статье 58 (п. 10): «антисоветская агитация» и «составление и распространение контрреволюционных литературных произведений»

Над пригвождённою Россией

Ты сельской ласточкой журчишь,

В 1932 из Ленинграда, где он жил с начала 1910-х годов, Клюев переехал в Москву. В 1934 был арестован и выслан в с. Колпашево Нарымского края Томской обл., затем переведен в Томск, где продолжал много писать, несмотря на подавленное состояние духа и болезни. В июне 1937 полупарализованный Клюев был обвинен в создании антисоветской церковно-монархической организации и расстрелян в Томске между 23 и 25 октября 1937. 

Есть две страны; одна — Больница,

Другая — Кладбище, меж них

Печальных сосен вереница,

Угрюмых пихт и верб седых!

Блуждая пасмурной опушкой,

Я обронил свою клюку

И заунывною кукушкой

Стучусь в окно к гробовщику:

«Ку-ку! Откройте двери, люди!»

«Будь проклят, полуночный пес!

Кому ты в глиняном сосуде

Несешь зарю апрельских роз?!

Весна погибла, в космы сосен

Вплетает вьюга седину…»

Но, слыша скрежет ткацких кросен,

Тянусь к зловещему окну.

И вижу: тетушка Могила

Ткет желтый саван, и челнок,

Мелькая птицей чернокрылой,

Рождает ткань, как мерность строк.

В вершинах пляска ветродуев,

Под хрип волчицыной трубы.

Читаю нити: «Н. А. Клюев,-

Певец олонецкой избы!»