ТРИ СТИХОТВОРЕНИЯ

Я к Башмачнику приду

Я к Башмачнику приду,

Да, к Башмачнику,

Как корова, я на льду

Вместе с мальчиком.

Не Алиса он, увы, 

Так… бомжонок, 

Он к Башмачнику ушел

Из пеленок.

Веет лютый ветерок,

Люто веет,

Путь не близок, не далек,

Суток девять.

Мальчик пал давно на снег,

Запыхался,

Вот такой проклятый век

Нам достался.

Пробежал в сугробах крот

Или кролик,

Тот Башмачник нам соврет,

Алкоголик.

Ты вставай, вставай, пацан,

Жизнь дороже,

Все Башмачники – обман,

С кислой рожей.

Мы пойдем с тобой назад,

В город стольный,

Там, где каждый третий – гад,

Всем довольный,

Там, где много башмаков

Топчут стойло,

Вор ворует у воров,

Хлещут пойло.

Затеряемся мы там

Друг мой милый,

Башмаки сошьешь ты сам,

С новой силой.

Частное гестапо 

Приходит в гости аноним

И зависть мерзкая за ним.

В.Круковер, Аноним.

Частное гестапо. Взгляд снаружи.

Разъятая Россия уподоблена Христу.

Не в смысле убеждений, а по итогу распятья,

Ибо распятье применимо и к стране.

Частное гестапо. Взгляд изнутри.

Столько грязи в окружающей безличности.

Если протереть стекла взора

То все равно ползают мухи - порождения позора.

Частное гестапо. Взгляда уже нет,

Какой там взгляд, если глаза выбиты,

Вместо них – заурядные гнойники.

Какое счастье, что не вижу эту действительность!

Частное гестапо. Возрождение века.

Аноним компьютерный слизкую щерит пасть.

Всемирная паутина, объединяет человека,

Анониму тоже раздолье, трудно его поймать.

Частное гестапо. Мы его создали.

Оно - порожденье бессмертное человеческого естества.

Все, кому не дали, приходят из дали,

Чтоб черную повязку одеть на свои рукава.

Я к животным не равнодушен

Я к животным неравнодушен, 

В каждом сам себя нахожу:

Как котенок, я непослушен, 

И, как пес, за кусок служу.

Как сайгак, я гоним по полю, 

И, как заяц, насторожен, 

Заключен, как орел, в неволю, 

И, как лошадь, порабощен.

Взбрыкнусь было лихим мустангом, 

Но не терпит судьба коня,

И возложит заботы разом, 

Как на буйвола, на меня.

Как осел, я тащу упорно 

Непосильных обрядов груз,

Сердце мышки испугом полно, 

А в глазах, как у волка, грусть.

На запрет, на флажки, напрасно 

Я пытаюсь прорвать свой бег, 

И от этих нагрузок страшных 

Я страдаю, как человек.

Но когда я увижу даму, 

То готов кем угодно быть, 

И за самкой драной самой 

И бежать, и лететь, и плыть.

От удачи, павлин безмозглый, 

Начинаю обалдевать, 

И святые слова, как розы, 

Под копыта ее ронять.

Как глухарь, я не слышу шорох 

И не вижу стволов ружья...

Остается лишь перьев ворох 

От возлюбленного соловья.

Ей на веер, на опахало, 

Или стол подмести крылом,

 Слишком часто в любви бывало 

Так со мной и любым орлом.

На запрет, на флажки, напрасно 

Я пытаюсь прорвать свой бег, 

И стреляет в меня бесстрастно 

Не животное - человек.