Весёлые приключения из детства, или как научиться «летать» с «Урала»

Движения человека в окружающем пространстве даже со стороны всегда казались мне крайне неустойчивыми. Если бы не идеальный вестибулярный аппарат в наших головах, падения даже на ровном месте случались бы куда чаще, чем обычно. Но все мы привыкли ходить, бегать и даже носиться сломя голову, не задумываясь о возможности ежесекундно навернуться. Тем смешнее и нелепее выглядит внезапное падение взрослого, солидного человека, да даже и ребенка, особенно если за секунду до него «ничто не предвещало беды». Да, для упавшего очень обидно. Но признайтесь, кого не разбирал смех, глядя на это действо?

«ЛЕТАЕМ» С БАБУШКОЙ

Первый такой случай навсегда врезался в мою память в глубоком детстве, случилось это накануне Троицы. Стоял жаркий июнь, деревня лихорадочно готовилась к празднику, мой дед случайно узнал о раздаче мяса на колхозной ферме. Будучи хромым с войны, он снарядил на ферму бабушку, вручил ей алюминиевый бидон емкостью 5 л и отправил за мясом.

Но вдруг остановил ее со словами «вот садись на лисопед и понужай скорей,  а то одни мослы останутся», выкатил из ограды видавший виды велосипед «Урал» возрастом лет двадцати, отличавшийся крайне мерзким характером – велосипед любил делать прокруты и останавливаться в самом неожиданном месте. Ездить на этом раритете умел только сам дед, хотя и он тоже летал с него пару раз,  в чем упорно не хотел признаваться. 

Бабушка, не посмев ослушаться «самого», взгромоздилась на многострадальный велик, повесила дребезжащий бидон на руль и попыталась въехать на крутую насыпь дороги (на дамбу, как говорили в деревне). Попыталась – потому что ровно посередине подъема велосипед противно крякнул, остановился, и педали закрутились впустую. Бабушкины калоши мелькали всё быстрее, никелированные шатуны на полуденном летнем солнце почти слились в один сплошной круг, но велик поехал не вперед, а медленно покатился обратно под дамбу. Бешено вращая педали, громыхая пустым бидоном, бабушка с великом завалились в придорожные лопухи, густо припудренные рыжей глиняной пылью. Поднялась бабушка одна. Постояла, молча о чем-то подумала, и, будучи женщиной крепкого сложения, схватила обеими руками ни в чем не повинный «Урал» за хребет рамы и с пол-оборота  всем туловищем запустила снаряд в лопухи еще дальше. Потом нашла изрядно помятый бидон, выправила дужку и, почти не хромая, отправилась на ферму. Всё это наблюдавший дед сперва пытался было смеяться, но, увидев выходящую из лопухов бабушку с бидоном, умолк и, не сказав ни слова, выволок велосипед на тропинку, выправил на березовом чурбаке  изогнутую педаль и увел страдальца обратно в стойло. Больше бабушка в своей жизни не садилась на велосипеды никогда.

«ЛЕТАЕМ» С МАМОЙ

Следующий случай с участием  бесконечно терпеливого велосипеда произошел лет через пять. В тот раз мы отправились на рыбалку, а велик-ветеран достался моей маме. Уже по пути домой, переезжая через болотистый ложок, мама слегка съехала с накатанной тропки и угодила колесами в жирную глину. 

Верный своему характеру, велосипед тут же начал прокручиваться вхолостую. Мама лихорадочно закрутила педали быстрее, пытаясь выбраться из грязи на травянистую луговину, но велик имел явно другое мнение. И вот так, постоянно ускоряя вращение, мама вместе с этим потенциальным средством передвижения шмякнулись в смачно чавкнувшую калужину, причем велосипед оказался сверху. Доставали их порознь, сами при этом изрядно измазавшись, про мамин вид словами говорить бесполезно – он был бесподобен. Взамен благодарности за эту грязную в прямом смысле слова работу мама, выковыряв куски торфа из-под очков, пообещала навешать нам люлей по шее – где справедливость?

«ЛЕТАЕМ» С ТЕТЕЙ

Последний раз всё тот же велосипед удружил моей тёте, причём вины его в том не было. Мы возвращались с ловли мальков, необходимых для поимки отличных окуней, во множестве расплодившихся в нашем пруду. Ловля вышла удачной, бидон с драгоценной наживкой был  вручен тёте, с наказом ехать небыстро, сильно мальков не трясти и вообще всячески оберегать.  Тётя, клятвенно пообещав довезти рыбешек в целости, залезла на велик и с места взяла неплохую скорость. Доехав до старой запруды, сплошь исполосованной тракторными колеями, она, ничуть не сбавляя скорости, поймала колесом кусок высохшей глины, эффектно, ласточкой,  перелетела через руль и размазала мальков вместе с водой по густой дорожной пылище.  Я ехал следом и, видя случившуюся с живцами аварию, спрыгнул со своего велосипеда, бегом кинулся к скачущим по грунтовке рыбкам и принялся обеими руками забрасывать их обратно в бидон, не переставая кричать отдыхавшей поодаль тёте: «спасай мальков, быстрее спасай!» Куда там! Тётя разлеглась вдоль колеи и участвовать в спасении наживки явно не собиралась. Быстро собрав рыбешек обратно, я сбегал к воде, благо потерпела аварию тётя удачно, аккурат рядом с прудиком, наполнил бидон свежей водичкой и уже не торопясь пошёл поднимать тётю (ибо точно знал, что немедленная смерть от удушья ей  не грозит, в отличии от мальков).

МОЙ «ПОЛЕТ»

В следующий раз из-за мальков пострадал уже я сам. Тем летом окуни к августу совсем обнаглели – жадно клевали на любую мелкую рыбешку, но вот добыть малька стало настоящей проблемой. В конце концов мы с братьями нашли изобилие мелочи в старом пруду у фермы. Ездить туда приходилось совсем в другую сторону от наших излюбленных мест, тропинка пролегала через соседский участок, а соседями нашими были глупцы – причём настоящие, с пенсией. И, чтобы никто не топтал их драгоценную траву, соседушки навалили по сторонам тропинки здоровых камней. В один из таких подарочков я и врезался передним колесом, когда развил хорошую скорость на спуске с дамбы. Точно так же как тётя, перелетел через руль, только бидон с живцами я всегда возил не на руле, а в руке, боясь растрясти на разбитой грунтовке нежных рыбешек. Поэтому в полете бидон оказался со мной, а, приземляясь, я ухитрился как мог аккуратно поставить его на землю, перекатившись при этом по траве пару раз. Соседи всё это наблюдали. Лёжа в траве и всё еще сжимая в руке дужку бидона, я услышал в свой адрес много критики – мол, не умеешь ездить -  не садись за руль. То, что я чуть было не раскроил череп об их камушек, соседей заботило мало.

А велосипедом дед пользовался до самой смерти. Только вся родня этот транспорт обходила стороной. И никакая починка не могла испортить дурного характера нашего велика.