О том, каково писать АИ, или приключения многострадальной Альхфлед Мерсийской в моем макси

Да простят меня достопочтенные читатели с профильным историческим образованием, но не могу не поделиться - ибо тяжки бывают судьбы исторических персонажей, попавших в альтисторическую фантастику. Бывает, не так уж и много мы про такого человека знаем - а назначаем его своей рукой-владыкой либо в герои, либо, того хуже, в злодеи. Вот и я такой же распорядитель судеб...

Моей жертвой, возможно, оказалась фигура, в реале вовсе не такая зловещая, а скорее всего, трагической судьбы - впрочем, кто же его знает. Утешаю себя тем, что иногда угадываю в своих фантазиях реальные события (правда, еще чаще ошибаюсь).

Итак, по сюжету моего вольного продолжения "Камбрии" В. Э. Коваленко мне понадобился злодей - ну, годилась и злодейка. Фигура, противостоящая прогрессорству канонной главной героини, фигура, способная выступить в роли если не основного антагониста, то как минимум серьезного противника. Ну, и где такого персонажа было искать?

Итак, в каноне у меня в Британии 7 века определенно намечалось нечто вроде кельтской Реконкисты: части англосаксов светило изгнание на материк, части - по-видимому, ассимиляция бриттами. А еще - серьезная реформа местного христианства с перспективой то ли распространения нововведений на Константинополь и Рим, то ли большого раскола. Моя принципиальная позиция: мирно и покорно англы и саксы ни уходить, ни ассимилироваться не согласились бы, а Восточный Рим вовсе не рукоплескал бы реформе церкви на Британских островах, и без того изрядно отличающейся от римской традиции. А уж если учесть, что во главе этих реформ стояла "частично признанная" дочь предыдущего константинопольского императора...

Заморачиваться я поначалу не стал. В каноне союзником бриттов была объявлена Мерсия, а тогдашний король Пеада (Педа) в реале был вскоре после свадьбы отравлен женой. А как эта сцена была описана в каноне-то:

...светловолосая женщина в коротком, по обычаю саксов, верхнем платье, безразлично смотрит, как Пеада — лишь чуть более взрослый, чем теперь, корчится у ее ног. Выглядывает в окно знакомого замка. Винчестер, резиденция Кенвалха Уэссекского! Сколько раз там доводилось пировать, а скоро придется осаждать. Женщина делает знак. Открываются ворота — в них влетают всадники в цветах Кента и рубят, рубят, рубят растерявшихся мерсийцев…

Вот же она, злодейка! Да еще и какая перспективная-то: ни много ни мало, Eahlflæd (Alchfled), дочь нортумбрийского короля Освиу - а Нортумбрия в каноне подавалась как враждебная сила! Вот так в мой макси и ворвалась королева Альхфлед - как злодейка и одновременно как (ну, отчасти) марионетка в руках злодеев покрупнее. И так я этому обрадовался, что даже позабыл про очевидную "развилку". В каноне-то история пошла иначе, и Альхфлед за Пеаду так и не вышла: тот женился на "более правильной" принцессе, сестре диведского короля Гулидиена. Ну, а канонная сцена отравления? Так а это был всего лишь сон Пеадиного отца, короля Пенды.

Ну, а я опомнился уже тогда, когда написал несколько глав, в которых подозрительную королеву уже "засветил". Так что пришлось мне думать, как выкрутиться.

Однако выкрутился. Устроил несчастному Пеаде второй брак, а его сына сделал сиротой и заодно "осчастливил" злою мачехой. И Альхфлед окончательно утвердилась в роли антагонистки моих героев - если не самой главной, то самой заметной.

И королева тамошняя, Альф… Альх… Альхфлед, – та́ еще змея подколодная! На языке у нее одно, на деле другое…

- говорит про нее один из моих героев.

Никогда, ни при каких обстоятельствах не доверяйте королеве Альхфлед

, - предупреждает другой.

Матушка умерла от пустячной болезни, от легкой простуды — и знаете ли вы, кто ее лечил? Так во́т, лечил нортумбрийский знахарь, который сумел потом оправдаться перед доверчивым отцом! А дальше — ну... вы знаете! Проклятый мирный договор, из-за которого отцу припомнили старую клятву и навязали эту Альхфлед, вдову уже не первой молодости — и тоже нортумбрийку родом!

- рассказывает принц-сирота, ввергнутый мачехой в темницу, и продолжает:

От нас тихо, незаметно уходит всё римское, всё то, что так любила моя матушка... и что до сих пор дорого отцу, что бы там ни говорили! Сначала мачеха всего лишь упросила отца освободить мерсийцев от обязательного изучения камбрийского и латыни — хотя сама-то она владеет обоими языками свободно! Тогда многие англы и саксы облегченно вздохнули: ведь отныне стало можно не учить такие трудные чужие языки! Потом она добилась разрешения вновь, как в давние времена, обращать должников и пленных в рабство — да еще и сослалась на старые римские обычаи. И опять многие возликовали: ведь рабы — это такие нужные в хозяйстве руки! А теперь она ради строительства нового дворца собирается уничтожить наш тамуэртский университет...

Ну, а сама королева-злодейка появилась у меня на тот момент лишь один раз - как и в каноне, белокурая, в остальном - как уж нарисовалась в моем воображении. И эпизод оказался совсем коротким:

Худощавая белокурая дама в расшитом золотой нитью красном платье, кажется, немного похожая на Санни чертами лица, медленно приподнимается с высокого деревянного резного кресла — и приветливо, хотя и с легким удивлением, улыбается. Уф-ф, кажется, повезло!
— Леди Альхфлед... — решительно начинает Танька — и тут же в ужасе осекается, замолкает. Все-таки ошиблась — да еще так неудачно, что хуже и не придумаешь! Альхфлед — так ведь не маму Санни зовут, а здешнюю королеву, ту самую, которой ни в чем нельзя верить... Ну почему эти саксонские имена так похожи одно на другое?!
— Что ж, рада, что вы меня узнали, леди Этайн верх Немайн! — неожиданно отвечает дама на хорошем камбрийском языке. А потом, не торопясь оглядев сиду с ног до головы, продолжает с усмешкой: — Милости прошу в скромную обитель нашего доброго подданного, великолепная!

А потом настал момент, когда понадобилось написать... Нет, не от фокала самой Альхфлед (пока еще?). Всего лишь от фокала преданного ей (и, похоже, тайно влюбленного в нее) гезита, уроженца Нортумбрии (точнее, Дейры, еще недавно бывшей независимым королевством, но это сейчас не так уж существенно). Какой он видел свою королеву?

Пришлось лезть в матчасть. И вместо злодейки передо мною вдруг предстала жертва. Рождена была моя героиня во втором браке короля Освиу, причем матерью ее была бриттка Ринмельт, дочь Ройда, последнего короля бриттского королевства Регед. Судя по всему, именно этот брак с дочерью Ройда, не имевшего сыновей-наследников, и позволил Освиу присоединить Регед к своему королевству Берникии. А спустя несколько лет Освиу женился в третий раз - уже на англке, наследнице соседнего королевства Дейра. Что стало с матерью моей "злодейки" - история умалчивает. Смерть ли, монастырь ли - уж не знаю, но вряд ли что-то хорошее, естественное или добровольное. А каково было Альхфлед при мачехе? Ну, не знаю... Зато Освиу точно славился характером тяжелым. Не раз проявлял вероломство в отношениях с соседними королевствами. Враждовал с принцем Альхфритом, своим сыном от той же Ринмельт, да так, что тот воевал против него на стороне Мерсии. Во исполнение обета постриг в монахини свою годовалую дочь... Ну, понятно, это я его с современной колокольни сужу, и тем не менее что-то подсказывает мне, что несладко жилось в родной семье моей "злодейке", ох, несладко. А если, допустим, предположить, что исторический Пеада стоил своего тестя, то... То за его отравлением мне начинает чудиться доведенная до отчаяния молодая женщина, попавшая из рук одного деспота в руки другого.

Но... Логика сюжета требует теперь, чтобы Пеада был положительным, а Альхфлед - отрицательной. Что скажу себе в оправдание? Во-первых, в черновике очередной главы тяжелое детство Альхфлед все-таки отражено. Во-вторых, а кто сказал, что жертва не может быть злодейкой? Ну, и в-третьих, постараюсь сделать ее фигурой максимально неоднозначной, как минимум не буду изображать ее совсем уж в черных тонах.

Ну, и маленькие частности. Говорить по-камбрийски (т.е. по-бриттски) я ее "научил", еще не зная об ее бриттской матери. А сложилась с ее реальной биографией эта деталь удачно. И еще. Когда я продумывал биографию Альхфлед между сорванной в каноне первой попыткой брака с Пеадой и успешной второй попыткой, я поначалу упустил возможность того, что за это время она могла успеть побывать замужем за кем-нибудь еще. Пролистывание старых глав, однако, заставило меня над этим подумать: оказалось, принц назвал свою мачеху вдовой. Пришлось сегодня искать ей мужа. Помогла карта Европы 7 века: муж нашелся в Баварии. И опять мне сильно повезло: именно там в нужное мне время активно укрепляла позиции Римская церковь, борясь с арианами. Правда, там действовали как раз-таки ирландские монахи, следовавшие кельтской традиции. Ну что ж, значит, попадание Альхфлед в Баварию у меня будет неспроста: почему бы ее бракам что с герцогом Баварии, что с королем Мерсии не быть инспирированными константинопольским патриархом с определенными целями?