В гостях у книги "Viva la Post Mortem или Слава Послесмертью" (Давыдов Игорь Олегович)

Мы на-а-аш, мы но-о-овый мир постро-о-оим, кто был никем — тот…

Гм. И увидел я новое небо и новую землю. И земля эта называлась…

Viva la Post Mortem или Слава Послесмертью. Проживаю по адресу https://author.today/work/68470. Являюсь частью стабильно растущего семейства “Форгерийский цикл”. Ожидаем пополнения в виде спин-оффов, но лишь когда будет решён квартирный вопрос. Вы же знаете, он портит людей.

Того, кто в некой книге сказал про квартирный вопрос, я знаю, но с тем господином категорически не согласен. Во всем. В том числе в вопросе, что же портит людей. Зато я уверен, что книги могут быть лекарством от порчи. Ну, некоторые. 

Каким вы видите свое содержание: хорошие герои в хорошем мире, хорошие герои в плохом мире, плохие герои в плохом мире, плохие герои в хорошем мире, разные герои в разном мире, никакие герои в никаком мире, другое.

Плохие люди в отвратительном мире делают хорошие вещи. Изначально идея была иная и выглядела она, как “попаданцы из разных миров трещат за жизнь”, но мне не хотелось быть откровенным изгоем, потому пришлось отодвинуть постмодернистские заигрывания с читателем на второй план, выдвинув на первый классический трёхактовый сюжет..

«Плохие люди в отвратительном мире делают хорошие вещи» — шикарно, обожаю, когда герои книг делают хорошие вещи. Где угодно. Когда угодно. С кем угодно, особенно — с отвратительными плохишами. Чтоб залюбили и замилосердили так, чтобы тем даже не икалось, потому как не останется чем. А вот «Пришлось отодвинуть постмодернистские заигрывания с читателем»… Получается, вы наступили на горло собственной песне и пошли на поводу у массового спроса? Ради чего? 

Есть такая истина: “потребитель не знает, чего он хочет, пока он это не увидит”. Иногда стоит подвести глазки и облачиться в привлекательный наряд, чтобы не иметь проблем поиском собеседника. Средний человек предпочтёт ознакомиться с внутренним миром лишь того, кто ему по нраву внешне.

Книга не может ничему научить, если не способна развлечь.

Отругайте себя, если есть за что.

Многим не нравятся мои тяга к пурпурной прозе и степенность. Я люблю нагнетать атмосферу опасности медленно, плавно. Мне надоели мои товарки, в которых герои постоянно не готовы к заварушкам! Я даю своим героям время собраться с силами и найти способ подступиться к проблеме.

Но есть те, кому это не по нраву.

И что вы обычно делаете с несогласными?

Запираю в подвале и не кормлю семь суток ничем, кроме выпавшей крысиной шерсти.

Ей-Форде, о чём вы?! Если люди пришли ко мне и не нашли того, что искали, значит мне с ними просто не по пути. Я знаю свои достоинства и знаю, что есть те, кто изголодался по тому, что я могу дать им. И чем больше в мире будет тех, кто следует советам и правила, которые отверг мой автор, тем больше читателей найдут меня привлекательной в моей экзотичной неправильности.

В профиле вашего создателя эпиграфом стоят слова Марка Твена «Я не люблю выбирать между Раем и Адом. И там, и там у меня есть друзья». Чем эта фраза для вас с создателем (или для одного из вас) так значима?

То представлялась не я, а мой создатель. Но я думаю, вы легко можете понять соль фразы, если вспомните, как я себя описывала: плохие люди в ужасном мире делают хорошие вещи. А плохие люди попадают в Ад, не так ли?

В целом — да, но первым обитателем рая стал именно разбойник. Впрочем, отложим богословие, мы говорим о литературе. Похвалите себя.

Красота в глазах смотрящего. О чём вы? Какими метриками можно измерить достоинства и недостатки книги? Зачем вы ко мне пришли? Поехидничать и пошутковать? Могу. Обсудить общество, дихотомию добра и зла, то, как часто мы лжём себе? Тоже могу. И боевыми сценами похвастать.

Пожалуй, главное моё достоинство в том, что я неправильна.

Это сильное заявление. Необычных книг абсолютное большинство, но они все правильны. В чем заключается ваша неправильность?

Когда автор решал, в какую форму облечь идею, он по своему обыкновению решил сунуть нос в сеть в поисках специализированных методичек и обсуждений. Он у меня тот ещё зануда. Он терпеть не может хаос. И он обожает правила.

Но что же увидел мой родитель на тех форумах? Пред его очами предстали правила, которые он никак не мог принять. Они были ему отвратительны. И более отвратительно ему было видеть, с каким самодовольным видом эти правила вещали их адепты.

И он принялся всё делать наоборот.

Повествование надо вести от первого лица? Будет от третьего!

Упрощать предложения до бежевой прозы? Пусть везде пурпур цветёт!

Избегать канцелярита? Главные герои – будущие государственные деятели и чиновники. Канцелярит является устойчивой частью их лексикона.

Протагонистом должен быть мужчина? Приветствуйте юную и талантливую Броню Глашек!

И так далее, и тому подобное. Каждый аспект был вывернут на изнанку просто из любви к искусству в рамках метаигры с читателем. А ведь на моих страницах не только по штампам приключенческой и боевой фантастики. Не удивляйтесь, если встретите меня на другом сайте под личиной романтического фентези про властного героя и сильную героиню. В этом качестве я тоже крайне неправильна.

Вас зачинали по плану, или это получилось спонтанно?

Я похожа на ту, в жизни кого может быть хоть что-то не по плану? Я вас умоляю, вы видели моих героев?

Еще нет, но уже заинтригован. И, я вас умоляю, ваше «Я вас умоляю» — то самое «Я вас умоляю», о котором я подумал, или таки обычное «Я вас умоляю», каких пруд пруди?

 Знамени-ито!

Как изменилась из-за вас жизнь вашего родителя?

Он состарился на несколько месяцев.

Кошмар. Сочувствую. Остается утешить, что другие старятся на годы, и тогда получится, что ему повезло. Кстати, ему за вас не стыдно?

Если бы ему было за меня не стыдно, он должен был бы расписаться в том, что ни капли не вырос, как писатель, со дня, когда впервые взялся за мои планы. И тогда мне было бы стыдно за него.

Четко и ясно, почти по-военному (или не почти?). Сразу видно, что за вашим псевдонимом из мужских фамилии, имени, отчества не скрывается дама. А то, знаете ли, чего только не бывает. Кстати, и наоборот бывает. Все бывает, даже то, чего не бывает.

А каким вы видите своего читателя?

Изначально я думала, что это мальчик в возрасте от восемнадцати до сорока лет, слегка гиковатый и даже занудный. Однако опыт мой говорит о том, что ты никогда не будешь готова к тому, каким именно будет твой читатель, и что именно он в тебе найдёт. Меня читали и романтически настроеные юные девы, и даже мужчины явно видевшие в жизни много больше, чем мой автор. От одного из таких мужчин я получила одну из самых хлёстких по своей форме похвальную фразочку: “первое бояръ-аниме которое я смог дочитать до конца.”

Что близкие вашего создателя думают о нем и о вас?

Близким моего создателя нравлюсь не я, а то, как ко мне относятся те, кому я пришлась по душе. Мой создатель не имеет привычки пихать меня в нос тем немногим людям, с которыми регулярно общается. Полагаю, они воспринимают меня скорей блажью, чем произведением искусства.

Что заставит тех, кто с вами познакомится, рекомендовать вас другим?

У меня есть замечательная коллекция карточек с чибиками!

А если серьёзно, то меня чаще всего хвалят за проработку мира и характеров героев. А также за то, что я заставляю людей думать. Мне нравится смотреть, как они это заявляют задолго до того, как дочитают меня до глав, в которых находится информация, на мой взгляд достойная размышлений.

Каким вы видите своего создателя? Вы похожи на него — скажем, характером героя, отношением к жизни, волнующими темами, диалогами?

Мой создатель, как и я: он любит свои недостатки, пестует и обращает в достоинства.  Другой вопрос, что мы с создателем в последнее время почти не общаемся: он моей младшей сестрой сейчас занимается. А я – уже большая. Мне полагается самой добиваться всего, да ещё и сестричке обеспечивать просмотры-библиотеки.

В рецензиях о вас сказано:

«Мир Форгерии это довольно жуткое место само по себе. Внешние условия этого мира, не поддерживают героев за ручки, они больно пинают их, заставляя расти, в первую очередь над собой. И герои действительно растут».

«Общие впечатления о книге скорее положительные».

«На первый взгляд, конечно, повествование может показаться сложным. Но, несмотря на все особенности авторского языка «Послесмертье» читается достаточно легко. Даже вкусно. Ведь подобными речевыми изысками может похвастаться далеко не каждый автор».

«Попандчество это довольно романтический, и даже, если хотите "инфантильный" жанр. Обычно, это история про "второй шанс" который выпал в новом мире герою, не достигшему в своей реальности значимых высот. Неизбежно вытекающий отсюда концепт того, что человек не добился чего-либо, не из-за личностных качеств, а в силу внешних причин достаточно... спорный, причём по многим причинам. Справляется ли с этой проблемой Viva la Post Mortem? Пожалуй что да».

«Сюжет довольно динамичен с интересными поворотами и по всей видимости логичен в рамках логики произведений такой направленности».

«Читатель всё время видит перед собой не мир книги, а автора, демонстрирующего своё отношение к этому миру и возникающие по поводу него мысли. Естественно, погружения в текст не происходит».

 «Конфликт, с которым главные герои разбираются —локальный, но при этом грозит перерасти в нечто совсем ужасное, если ситуацию пустить на самотек». 

 «Автор поднимает множество интересных вопросов философского характера. В частности, рассуждает о структуре социума, о морали, о добре и зле. Много внимания уделяется самой человеческой личности — что она из себя представляет и как внешние факторы влияют на нее. Автор мотивирует на размышления, призывает читателя пораскинуть мозгами. На большинство поставленных в книге вопросов находятся ответы. Ну а там, где они отсутствуют — плавно начинается завязка новой истории — долгожданного продолжения».

«Стиль приятный. Изысканный. Может, даже, местами вычурный. Но-о-о... Чем дальше по главам продвигался я, тем чаще и чаще спотыкался о сложно-сочинённо-подчинённо-усложнённые предложения. Вероятно, те самые чёртики скоммуниздили ещё и точки». 

«Язык повествования вкусный, с кучей оборотов и словесных кружев. Присутствуют ирония, сарказм, иногда сатира. Куча философских отступлений-размышлений. Из-за этого сюжет у книги двигается крайне медленно. Уж очень персонажи любят поговорить».

«Вообще, юмор (которого в книге предостаточно) это отдельная история. Здесь он построен не столько на каких-то отдельных шутках, сколько на иронии, подтекстах, двойных и тройных смыслах, и конечно сарказме».

«Диалоги живые; герои словоохотливы — иногда шутят, а иногда умничают и пускаются в рассуждения о высоком».

«Заслуживает ли книга прочтения? Однозначно — да! Однако обратите внимание на тэги. Если вы не любите темное фэнтези и не переносите жестокость и насилие — к прочтению я вам ее не рекомендую».

«Хорошо исполненная трехактная структура. Неспешное и довольно подробное знакомство с героями, нагнетание, красивая финальная битва и плавная подводка к продолжению (тут главное, чтоб оно когда-нибудь свершилось)».

«Герои то и дело напоминают друг другу, что они книжные персонажи, и обсуждают читателя».

«В итоге, все вышеперечисленное, складывается в прекрасную мозайку крепкого и связного сюжета, где ставки реальны и высоки, герои фактурны и комплексны, а поднимаемые темы нешаблонны и глубоки. Если Вы ещё думаете, стоит ли почитать Viva la Post Mortem, то я советую Вам хотя бы попробовать. Оно того стоит, не сомневайтесь». 

«Произведение прекрасное, со смыслом и с очень даже правильными философскими измышлениями. Не уверен, что можно поглотить текст целиком за один присест. Зато на размеренное прочтение с полным погружением вечерами за чашечкой чая — самое милое дело. Ну... Если вас не пугает описание расчленений и насилия, конечно».

Я собрал в основном выводы, которые сделали рецензенты об идее, сюжете, героях, языке и в целом, а читатель пусть сам решает, соглашаться с чужим мнением или нет.

А какой себя видите вы, дайте одно определение, например: глубокая, умная, легкая, активная, загадочная, другое.

Неправильная.

Вы на кого-то похожи? А если читатель скажет, что похожи — оскорбитесь или улыбнетесь его недалекости и литературному дилетантизму?

Конечно же похожа! Я же постмодерн! Но на кого именно я похожа и в каком именно аспекте – это отдельная метаигра с читателем. Кое-где я даю подсказки, но мне приятно, когда он догадывается сам.

Как думаете, каких целей добивался родитель вашим созданием?

Он хотел навязать людям свои взгляды на жизнь в игровой форме, очевидно же! Разумеется, создатель будет придавать этому факту высокодуховный окрас в стиле “в книге должна быть идея”, но разве от этого что-либо меняется по итогу?

Цитаты.

Если честно, терпеть не могу этот пункт. И вовсе не потому, что считаю язык, которым я написана, каким-то “убогим”. Отнюдь. Я написана красочной пурпурной прозой. Но на мой взгляд вырванные из контекста цитаты теряют больше половины своего очарования.

Но если вы просите, вот несколько.

“А я в очередной раз убеждаюсь, что нет большего ребёнка, чем тот, кто пытается делать вид, что он слишком взрослый”

Или

“Некромагичке ведь был нужен всего лишь повод. Даже не причина. Просто повод. Повод не ломать жизнь человеку, осознанно выступившему против неё и инспектора Воржишека. Неужели было так сложно не проявлять высокомерия? Так сложно немножко испугаться? Ведь не было никакой разумной причины отпускать с миром потенциального противника, который мог вновь возникнуть на пути в виде знающей парочку твоих трюков и слабостей преграды.”

Но мне лично нравятся цитаты, вроде этой:

“Синеглазке стоило больших усилий не раскрывать раньше времени видовую принадлежность животинки под давлением настырной пани Глашек. У Илеги с этим проблем было меньше: хитрая камеристка явно получала особое удовольствие, играясь с намёками, которые только ещё больше запутывали.

И слава Форду, ведь в итоге мать переключилась на допрос человека, дающего хоть какой-то минимум информации.

– А что с хвостом? Длинный? Я люблю длинные хвосты!

– Да-да-да. Там длиннющий хвост! Просто огромный. И подвижный-подвижный!

– А что с пушистостью? Пушистость повышенная?

– Ну, зверюга не гладкошёрстная, это точно!

– А размеры какие? Размеры?

– Невысокая. Но очень длинная. Прямо длиннющая. Как колбаса.

– Это такса, – уверенно сказала мама, обращаясь к мужу идущему рядом с отрешённым видом. – Точно такса. Длинношёрстная сосиска с лапками.

– У такс морды длинные, а у новой животины Брони это совсем не так.

– Плоскомордая длинношёрстная сосиска с лапками? – женщина нахмурилась. – Пекинес?

Предположение заставило Илегу в очередной раз подавиться сдавленным хихиканьем.”

Чем же она хороша? Ах… в том-то и дело! Тут нужен контекст: матушка героини даже и не догадывается, что её дочурка завела в качестве домашнего животного змею.

Спасибо за увлекательную беседу, вы очень интересный собеседник.

Официант, что есть вкусненького? Телятина на гриле? Фи. Тут мужчины собрались, а не кисейные барышни. Тащи нам теленка, нож, вертел и дрова, разделаем и приготовим сами. И полы клеенкой застели. Да не у нас, а за соседними столиками, где те самые кисейные барышни расположились, а то мало ли…

P.S. Орфография и пунктуация интервьюируемых строго сохраняются, ответы не правятся и не сокращаются, читателям книга должна представляться такой, какой видит себя сама.