Не расстанусь с комсомолом

    Совсем недавно прогрессивное человечество отметило два крупных праздника: Хэллоуин и День рождения комсомола. Но если Хеллоуин относится к заграничным кельтским праздникам, то комсомол касается всех советских детей. К сожалению, комсомол умер тридцать лет назад, в отличие от Хэллоуина, который перманентно мертв. 

Точно не помню, когда меня приняли в ряды. Случилось это во время полового созревания, когда писюн уже вырос, а паспорт еще не выдали, где-то так. Надо сказать, что я редкий, а скорее уникальный человек — у меня два комсомольских билета. История эта короткая и забавная. И если не лень, то слушайте. 

Так вышло, что на призывном пункте в городе Батайске у меня сперли рюкзак. А в нем таилась куча предметов: еда, запасные очки и комсомольский билет. Случилось это на второй день пребывания, а всего просидел я в Батайске неделю. Голодал страшно, но каждое утро на построении мою фамилию не выкрикивали. Вот всех куда-то распределяли, уводили на станцию, а я оставался. Потом автобусы привозили свеженьких призывников, и в их новых рядах все повторялось снова, будто обо мне забыли. 

В один прекрасный дождливый день сформировалась группа водителей грузовиков. Пацаны, все как один, прошли школу ДОСААФ, и имели красивые корочки. И меня засунули в эту команду. Странно, конечно. По дороге надо мной все посмеивались, натуральная белая ворона среди орлов. Однако хорошо смеется тот, кто умеет смеяться — нас привезли не в автороту, а в школу младших авиационных специалистов, где клепали механиков по электрооборудованию самолетов. Вот тут-то у пацанов лица и вытянулись!

В части нас помыли, постригли и выдали форму. А с утра повели на хозработы. 

— Внимание, взвод, — сказал мордатый сержант. — Кто умеет водить автомобиль, шаг вперед!

Все дружно шагнули, один я остался на месте. Видимо, в этот миг меня настигла карма какая-то — с тех пор меня не тянет овладевать дорожными знаниями и правами. Жена умеет, сын умеет. Дочь со временем тоже овладела, внучка мечтает вовсю. Все за рулем, только я сижу справа с банкой пива. Но вернемся к рассказу. 

— Опа-на! — сказал сержант. — А ты чего там замер?

Шагнувшие вперед дружно заржали, а я пожал плечами. 

— Значит, так, — веско сказал сержант. — Сейчас все водители будут катать тачки, а этот будет руководить и вести учет. Всем понятно?

Так волей случая я стал командиром отделения. А вечером меня нашел комсорг, ясное дело, сержант из мордатых. 

— Ты почему на комсомольский учет не встал? — вопросил он, потрясая бумагами. — Все отметились, ты последний остался. Лучше всех, что ли?

Пришлось признаться, что я хуже всех, поскольку утерял комсомольский билет. Комсорг слегка обалдел, и побежал собирать актив роты. Вскоре меня позвали в каптерку, где уже сидел актив, состоящий сплошь из сержантов. 

— Рассказывай, — коротко приказал комсорг.  

Я и рассказал, всё как было. 

Здесь надо отметить важность партийных документов в то время. Партбилет следовало носить на груди у сердца. И хуже утери билета могла быть только измена родине. Молодое поколение, следуя заветам старших товарищей, обязано было беречь комсомольский билет так же тщательно. 

— Ну ты лошара, — припечатал старшина роты. Он добавил еще несколько крепких слов, рифмующихся с «проморгал». — Городской? 

— Да, — кивнул я.

— Ты еще скажи, что на гражданке стилягой был. Небось в джинсах «Левис» ходил?

— Ходил, — признался я. — Еще в «Супер Райфл» ходил. А куртка у меня была «Ли Купер». 

— Точно лошара, — припечатал старшина. — Зачем барахло покупал? После армии все равно в джинсы не влезешь. Рожа вон какая наглая, раскабанеешь и жопа вырастет, к бабке не ходи.

И ведь как в воду смотрел этот старшина! Потом мои узкие джинсы девушки носили. Ну, те, с которыми я сильно дружил. 

— Значит, в рюкзаке у тебя была жареная курица и коньяк? — задумчиво пробормотал комсорг. 

— Еще были шпроты, тушенка и печенье, — честно признался я. — Рыба копченая и вяленая. И коньяка было два, но одну мы с ребятами раньше выпили. 

— Все понятно, — сказал старшина. — Поэтому ребята богача и нагрели. Но это дело прошлое, а писать заявление с просьбой восстановить билет ты не будешь. 

— Почему? — удивился я. 

— Потому что это пятно на роту! Страшное несмываемое пятно. Пиши заявление с просьбой принять тебя в комсомол. А мы тебе дадим рекомендацию. 

— А так можно? — удивился я еще больше. — Один раз уже принимали... Вдруг узнают?

— Сам не будешь трепаться, никто и не узнает, — отрезал старшина. — А чтоб некогда было языком болтать...

— Два наряда вне очереди, — быстро сказал комсорг. — И чтобы завтра стенгазету сделал, и боевой листок. А там посмотрим. 

Позже мама написала, что комсомольский билет с учетной карточкой подкинули в почтовый ящик. В те времена у шпаны были кое-какие понятия о чести и правилах. Сейчас времена другие, ни правил, ни понятий. Но об этом не будем, модератор запретил. 

А оба билета я сохранил, лежат в шкатулке с документами. Не расстанусь с комсомолом, буду вечно молодым! 

Вечно молодым, вечно пьяным.