Как я сочинял рассказ для «Рваной грелки»

Зайдя на сайт «Рваной грелки», я прочитал, со все возрастающим удивлением:

«Тема конкурса: Watch what you say; the wolves will hear. Дополнительные условия: One of the characters must be an inanimate object».

 – Все, приплыли, – мгновенно сориентировался Интеллект. – Задача невыполнимая. Они требуют, чтобы в рассказе присутствовали волки, это раз, и неодушевленный предмет в качестве персонажа, это два.

– А что, остроумно, – заметило Остроумие.

– Есть где разыграться воображению, – задумалось Воображение.

– Я не столь оптимистичен, – одернул их Интеллект. – Если волки – пожелание исполнимое и, можно сказать, обыденное, то о неодушевленном предмете в качестве персонажа такого не скажешь. Каким образом неодушевленный предмет может оказаться персонажем, то есть совершать какие-либо осмысленные действия? Это невозможно, нарушена логика. Сопоставим определения неодушевленного предмета и персонажа. Вот словарь, ознакомьтесь…

«Неодушевленные предметы — вещи или предметы, не обладающие способностью произвольного движения, т. е. все предметы кроме людей и животных».

«Персонаж — вид художественного образа, субъект действия, переживания, высказывания в произведении».

Что имеем? Неодушевленный предмет не обладает способностью произвольно двигаться, в то же самое время персонаж – субъект движения. Следовательно, определения между собой несовместимы. Устроителю конкурса об этом известно: он – вернее, она, американская фантастка и поэтесса – ожидает, что на ошибку будет указано. Участника, первым указавшего на ошибку, объявят победителем. Нечего терять время – поспешим за призом. 

– Можно что-нибудь придумать… – не сдалось Воображение.

– …остроумное, – ввернуло Остроумие.

– Что придумать? – сухо спросил Интеллект. – Неодушевленный предмет не может быть персонажем художественного произведения. Очевидно, как дважды два.

– Положим, это неправда.

Все обернулись в сторону мозговых извилин, из которых робко выглядывала Память.

– Это неправда, – повторила немного смущенная Память. – Помнится, у Ганса Христиана Андерсена попадаются персонажи – неодушевленные предметы. Стойкий оловянный солдатик, к примеру, или говорящая чернильница.

– Ну конечно! – восторженно завопило Воображение. – Как я сразу не сообразило! Волки и неодушевленный предмет! Пусть стойкий оловянный солдатик охотится на волков! Нет! Это у Андерсена стойкий оловянный солдатик, а у нас будет удачливый оловянный охотник на волков! В один прекрасный день, никому не сказав, он сорвется на охоту – вместе с прелестной фарфоровой пастушкой, разумеется. Они вместе будут сидеть в засаде, в диком густом лесу. Фарфоровая пастушка – влюбленная, потому что ни одна не влюбленная женщина не попрется с мужчиной на охоту, – прошепчет оловянному истукану на ухо: «Обожаю тебя, милый! Возьми меня поскорей». А охотник, прислушиваясь к шуршащему ночному лесу, не расслышит и небрежно от своей прелестной спутницы отмахнется: «Молчи, дура! Волки могут услышать».

– Неплохо бы смешной эпизод вставить, – предложило Остроумие.

– Какой?

Остроумие захлопало ресницами и промолчало.

– Вообще-то, «Рваная грелка» – конкурс фантастических рассказов, – сообщил Интеллект. – А ваш удачливый оловянный охотник – сказка. Сказка об удачливом оловянном охотнике, не?

– Сказка с элементами фантастики, – поправило Воображение.

– Андерсен кто? Сказочник, а не фантаст. Не пойдет, я сказал.

Все примолкли: спорить с Интеллектом, вследствие его заносчивого характера, никому не хотелось.

Воображение, как всегда, осенило:

– Я придумало, что делать! Пусть на волков охотиться не удачливый оловянный охотник, а удачливый киборг. Киборг – точно фантастика! Итак, в один прекрасный день, никому не сказав, металлопластиковый добытчик срывается на охоту – вместе с очаровательной киборгшей женского пола, разумеется… 

– Само подумало, что предлагаешь?

– А что я предлагаю? – испугалось Воображение.

– Пошлость, вот что. Что за манеры ходить проторенными путями! Вот представь, сотня участников «Рваной грелки», у каждого свое Воображение, мало чем от тебя отличающееся. В этот момент – прямо сейчас – множество писательских Воображений, как одно, восклицают: «Ах ты, божечки, я придумало! На волков должен охотиться киборг – неодушевленный предмет, то есть не человек и не животное!» На выходе получаем полусотню рассказов о том, как киборг охотился на волков, и еще полусотню – о том, как волки охотились на киборга. В числе сотни претендентов находится наш рассказик – каковы его шансы на победу?

Все пригорюнились – считать не хотелось никому.

– Нет, – продолжал Интеллект, – я хорошенько обдумал ситуацию и все-таки. Рекомендую подать исковое заявление о признании конкурса недействительным, по причине алогичности объявленной темы. Незачем искать решение там, где его нет, – проще получить материальную компенсацию. Прокуратура нас поддержит. Сейчас я подумаю, как лучше сформулировать требования… 

– Выходит, в конкурсе не участвуем? – чуть не плача, вопросило Остроумие.

– Не будет никакого конкурса, сколько раз повторять! – отчеканил Интеллект, оборачиваясь к Остроумию своей особо заостренной частью. – Конкурс не состоится по причине некорректно сформулированной темы. Оспорим в любой судебной инстанции, легко. 

– На этот раз пролетели, значит!

– В каком смысле?

– В том, что не одержали победу.

– Эй, Остроумие, ты сказало: на этот раз? – высунулась из мозговой конуры Память. – Помнится, мы не только на этот, но и все предыдущие разы в конкурсах пролетали, так что ничего нового не предвидится. Если, конечно, Интеллект не напряжется и не докажет невозможность выполнения условий конкурса, после чего устроители, в знак благодарности, присудят нам первое место. 

– Ша, ребята, спокойствие! – произнес я, мужественно выступая вперед в качестве арбитра. – Все будет нормально, конкурс состоится, мы участвуем.

– Каким образом? – воскликнули Интеллект, Воображение, Остроумие и Память одновременно.

– Я записал ваш диалог: расшифруем запись и пошлем на «Рваную грелку». 

Все озадаченно замолчали, прикидывая.

– А как же неодушевленный предмет в качестве персонажа? – поинтересовался Интеллект, на этот раз не слишком самоуверенно.

– А вы кто такие, позвольте спросить, разве одушевленные предметы?! В отличие от человека и животных, самые настоящие неодушевленные. Абстрактные предметы – тоже неодушевленные, поэтому условие соблюдено. 

– Существует второе конкурсное условие: волки, – напомнил Интеллект.

– Разумеется, разумеется…

Я загуглил на ноутбуке сериал BBC про волков и поставил максимальный звук. Комнату наполнил тоскливый волчий вой.

– Что нужно сказать дяде? – намекнул я.

– Тише, волки могут услышать, – сообщило Остроумие и сразу приосанилось, в гордости от удачной шутки.

А владеющий иностранными языками Интеллект произнес в оригинале:

– Watch what you say; the wolves will hear.

– Закончено, условия «Рваной грелки» выполнены, можно посылать, – резюмировал я.

После чего перевел запись состоявшейся беседы в текст и залил на сайт, в качестве конкурсного рассказика.

– Так просто? Фантастика! – воскликнуло Воображение.

И даже Память выползла из глубокой мозговой норы и, старчески покряхтывая, сообщила:

– Такого еще на моей памяти не бывало!