Море

  Читательская аудитория подобна морю. Этакий однородный первозданный бульон: без личного мнения, без предпочтений. Вот, по волнам рассекает автор, на трухлявом плоту, посреди которого умещается лишь письменный стол и ноутбук на нем -- начпис. Мимо, периодически проплывают эсминцы и авионосцы, окатывая брызгами шкипера плота, и норовя опрокинуть недосуденышко, а то и вовсе перемолоть его гребным винтом -- топы океана сетературы. Они ладны и крепки, но по военному однообразно серы. Еще бы, на их палубе куют деньги, недосуг им пестрить творческими экспериментами.

  Начпис, облизав соленые губы, после очередного вихря брызг, поднятых прошедшим рядом дредноутом, напичканным разрывными боеприпасами с попаданческой начинкой, завершил очередной рассказ, скинул на флешку, и выбросил ее в пучину вод. Флешка пошла ко дну, и забилась в щель между коралловыми зарослями. Рыбы ее не заметили, и труд скоро "канет в Лету", ржавея и покрываясь морскими огурцами. 

  Но, из норы выполз краб-критикан, и раскусил боевой клешней флешку. Он не сожрал ее содержимое, а просто поглумился над ней. Возмездие не заставило себя долго ждать: сброшенный с палубы броненосца "Потемкин" белый рояль, с малиновыми кустами заместо струн и молоточками обитыми чугуном, насмерть придавил краба-критикана. Между тем, его боевая клешня, волею топа отделенная от остального тела, продолжила жить своею жизнью, раскусывая флешки начписов. А море продолжало бурлить и поглощать все, что в него попадает: еду, подчас мусор, но вполне сьедобный. Рыбы-почитатели, переквалифицировались в рыб-халявщиков, которым, впрочем, гигантская флотилия из авторских плотов  была вполне рада, но рыбки разучились отличать соевый соус от сливогого пюре, они лишь чувствовали вкус уверенности писателя в том, что он их потчует достойной снедью, а какова она на вкус, того морские обитатели не ведают, о том ему следует рассказать им самому.