Писательский пленэр

Для художника пленэр необходимая часть работы для освоения мастерства. 

Вот и мне подумалось, что для писателя также важно выходить из привычных стен и описывать мир вживую, таким, как он видится сейчас. Пока что ни разу не встречала в блогах на АТ о таком опыте, хотя, подозреваю, маститые писатели советуют новичкам этим регулярно заниматься. 

Преодолев прокрастинацию, почти инфернальную лень и неверие в то, что что-то путное получится, я взяла с собой тетрадь и ручку, посидеть в кафе часок, пока жду сына с тренировки, поразмышлять и зафиксировать мысли, приходящие в этот момент. Хотелось посписывать с людей, но мое внимание привлек интерьер кафешки, как один из маркетинговых способов удержания посетителей. Расчет на крючки, незакрытые гештальты, вопросы, которые требуют ответов, не дают покоя и требуют возвращения в это место, купив стаканчик кофе и пирожное, поиграть в смыслы. 

Этот маркетинговый прием действует исподволь, скорее бессознательно, мельком, оставляя внутри некое впечатление, весьма приятное, полагаю. Очарование тайны.

Конечно же, мое внимание полностью поглотила правая картина. Прекрасное решение цвета и статики, динамики и пространства. Визуал, за которым крадется шлейф вопросов. Отличная наживка - символизм, актуальность, история. Вот эта фотография, автор Родни Смит:

Клетчатые стройные женщины - сплошное противоречие, на шахматной доске жизни они то ли пешки, то ли королевы, но ключом к этой головоломке, думаю, является девочка. Сначала я решила, что клетки на твидовых костюмах дам означают перекрестки - разнонаправленное городское движение, динамику большого города. Да и сам характер этих женщин - черное и белое - четкая, ясная реакция - у кого-то тонко, хирургически отделяя главное от второстепенного, у кого-то - широко, кардинально, категорично.

Но девочка еще в том возрасте, когда взрослый мир с его правилами только ее коснулся. На ней клетчатый сарафан, заставляющий следовать законам только отчасти, он еще оставляет ей свободу восприятия и самовыражения (белая блузка и носочки). Свобода интерпретировать мир по-своему. 

Отсюда следует, что клетка костюмов этих элегантных дам говорит о тюрьме и ограничениях. Девочка вынуждена принимать форму ограничений, укрепляя характер арматурой социальных установок. 

Мужчина здесь, конечно же, лидер (или очень хочет им казаться), поднялся по социальной лестнице (тут больше карикатурный образ - он стоит на низкой стремянке, чтобы возвыситься над женщинами), и несомненно горд собой.

Группа ждет паром, я полагаю, который доставит их на тот берег, в гущу деловой жизни, к подножию всемирного торгового центра башен-близнецов. 

Они, конечно же, не знают о будущей трагедии, но в их позах застыло ожидание и некоторая тревога. Что-то мистическое сочится из этой картины. Предчувствие большого взрыва? 

Потому что напряженная статика предполагает сжатие, за которым неизбежен взрыв. 

Идет мелкий дождь, а горожанам кажется, что под зонтами они неуязвимы перед стихией. Они защищены, уверены в себе, можно позволить быть тонкими и хрупкими. Об этом говорят высокие каблуки женщин, худощавые фигуры. В природе такие не выживают, но в условиях города - хрупкость женщины означает уверенность, что она никогда не попадет в ситуацию физического выживания.

Вместо наращивания мышечной массы и жира, хрупкая женщина кутается в меха, включает камин, прячется за стенами особняка. Ее лучший защитник - солидный банковский счет, которого, она уверенна, хватит ей до конца жизни.

Всегда, когда я сижу за столиком напротив этой картины, пытаюсь понять, о чем думают эти люди. Монохром на алой стене - искусный капкан для моего внимания. Красный - цвет энергии, жизни, монохром - ирреальность, окно в иной мир. И вопрос - который настойчиво звенит, жаждет, крадет меня целиком, раскрашивает время и пространство собой. Гениальная режиссура кадра, заключившая душу автора, словно крестраж. 

Я сижу в кафешке на краю мира и созерцаю чью-то развернутую в образах историю, ставшую и моей тоже.

И чувствую, как реальность трещит по швам - люблю такое. Невесомость личной истории.

Бывает падаю в диссонанс от жгучей яркой песни Дженис Джоплин, когда я прорываюсь сквозь пургу на своем паджеро (еду за детьми в школу - на Камче выехать в шторм - не вопрос)). Дороги не видно, ветер бросает мокрыми горстями снег на ветровое стекло, дворники едва справляются с осадками в несколько раз превышающих норму, дороги не видно, все белым-бело, а из динамиков мне орет обдолбанная прекрасная Дженис из Сан-Франциско 69 года. 

Охрененный диссонанс - мне тепло и солнечно, а снаружи белый злой космос!

Эти снежинки, что с силой впечатываются сейчас мою машину, родились в теплых водах Тихого океана в районе экватора, поднялись в небо, создав облачную галактику, перекочевали на северо-запад, а здесь у нас-то холодный фронт, воздушный океан не выдерживает бремени и атакует. Камчатка его встречает грудью сопок и вулканов. А я несусь в безвременьи под неистовство любвеобильной Дженис. 

Мой час закончился - суетливо возвращаюсь в реальность, выбрасываю стаканчик из-под кофе и бегу, сначала в магазин, потом на стоянку. Сынок уже звонит. 

А тут, конечно же, этажом ниже, привет из Нью-Йорка, еще одна клетчатая дама 

Вот здесь можно посмотреть фотографии Родни Смита и прочитать про него советую, очень интересно)

А вот и Дженис, моя прелестница