Наш ответ корсарам и флибустьерам: "покрученники" и "своеуженники"...

Сибирские воеводы XVII века не получали жалования. То есть все «служилые люди» (городовые казаки, стрельцы, подьячие и т.п.), находившиеся под их началом, жалование от государства получали, и деньгами, и хлебом. А сам воевода был, как в том анекдоте – «выдали пистолет и крутись, как хочешь». При том государство ещё и строго запрещало сибирским воеводам заниматься какой-либо коммерцией и торговлей! 

Понятно, что в сибирских далях эти государственные требования нарушались – воеводы и приторговывали втихую, и с купцами тайно дела вели и вообще пускались во все тяжкие. Понятно, что ещё большим источником воеводских доходов была коррупция и перегибы при сборе «ясака», налога мехами. Но в любом случае – воеводская коммерция была абсолютно незаконна, а налоговые перегибы имели пределы, ибо вели к жалобам и бунтам «ясачных инородцев», что считалось страшным косяком в воеводской службе. При этом жалования, напомню, воевода не получает!

И вот в таких условиях, у первых русских воевод Сибири XVII века оставался только один легальный способ обогащения – «объясачивание» новых инородцев на новых землях! Ибо трофеи при завоевании новых территорий, они же награбленная добыча – это святое… Плюс обязательные денежные награды от царя за «приискание» новых «землиц».

Теперь понятно, какой была одна из главных причин того что сибирские первопроходцы столь активно бежали «встречь солнцу», всего за век освоив шесть тысяч вёрст от Урала до Камчатки?.. 

То есть прямой материальный интерес идти «встречь солнцу» в Сибири XVII века был абсолютно у всех, снизу доверху – от последнего «охочего казака» до царского воеводы, предусмотрительно лишённого царём жалования.

Яркий пример тому – первая русская попытка присоединить к России берега Амура. Помимо жажды «охочих казаков» и самого Ерофея Хабарова разжиться добычей, там был и прямой материальный интерес якутского воеводы Дмитрия Францбекова («православного ливонского немца из рыцарских людей» – по определению документов тех лет, ведь изначально он не Францбеков, а Fahrensbach). Именно Францбеков из личных средств внёс основную сумму денег – 2900 рублей – на снаряжение экспедиции Хабарова, с условием, что тот вернёт всё потом в полуторном размере. Хабарову даже пришлось написать завещание, что всё его имущество в случае смерти отходит воеводе Францбекову.

Любопытно, что официальными свидетелями и гарантами заключения такой сделки по личным «инвестициям» царского воеводы в завоевание Амура стали священники Якутска – «черный поп» Перфилий и «белый поп» Стефан...

Уходивший на Амур отряд Хабарова лишь на треть состоял из «служилых людей» (военных на официальной службе государству), основную массу составляли «охочие казаки», то есть не связанные с госслужбой добровольцы – «покрученники» и «своеуженники». Первые – это те, кто нанимался в «промысловую ватагу» первопроходцев за счёт средств атамана-нанимателя, в данном случае Хабарова, получая от нанимателя снаряжение и паёк в походе. А «своеуженники» это нечто типа миноритарных акционеров – воины, присоединившиеся к «промысловой ватаге» сибирских конкистадоров со своим оружием и на собственные средства.

При том некоторые «своеуженники» могли иметь собственных «покрученников» (что оформлялось отдельными договорами – «покрутными записями» на языке XVII века). Обычно «покрута» составлялась сроком на три года, и «покрученник» по договору обязывался отдавать две трети своей добычи нанимателю. Вот такая своеобразная корпоративная культура русских первопроходцев.

Как видим, московские цари понимали толк в психологии, а нашей истории есть чем красиво ответить всяким заморским каперам и флибустьерам…))