когда царского посла в османском Стамбуле волнуют китайский Синьцзян и голландская Суматра

Большая политика – это когда русского посла в османском Стамбуле волнуют китайский Синьцзян и голландская Суматра одновременно…

Накануне русско-турецкой войны 1877 г. случился забавный казус, когда возникла некоторая вероятность голландско-турецкой войны. Казалось бы, где там турки, даже турки-османы, а где голландцы, пусть даже колониальные голландцы с покорённой ими Индонезией?.. Однако таки пересечение интересов двух империи – феодальной и капиталистической – случилось. При том не без участия русского посла в Стамбуле, знаменитого в нашей истории (в основном в русско-китайской истории) графа Николая Павловича Игнатьева.

Начнём рассказ издалека, но сугубо по теме. Дело в том, что в далёком XVI веке османы были реально и неимоверно круты, размах османской экспансии поражает – от Австрии до Сомали, от Алжира до… до той самой Индонезии. В 1566 году турецкий флот таки добрался из Суэца через Йемен до Суматры и поддержал тамошний султанат Ачех в войне с португальцами.Султан индонезийского Ачеха (это северо-западная половина Суматры) по всем правилам тогдашнего политического этикета и права признал себя вассалом османского султана и халифа. В Стамбуле издали соответствующий указ, и крупнейший остров Индонезии стал считаться частью Османской империи.

Турецкие моряки и военспецы, особенно артиллеристы, оставили там и тогда немалый след, серьёзно подняв боеспособность аборигенов. Среди османских «воинов-интернационалистов» тогда в индонезийской экспедиции засветились даже единичные русские. Об одном таком я ещё расскажу отдельно...

Но понятно, что Индонезия как часть османской Турции это было чисто формальное, символическое решение – слишком далеко, слишком сложны коммуникации и спорадичны связи… Собственно в Стамбуле забыли об Индонезии примерно тогда же когда отдали нам Крым. Позабыли о том и в суматранском Ачехе, хотя продолжали использовать присланные некогда из Стамбула флаги как свои государственные символы.

Однако к середине XIX в. голландские колонизаторы таки решили сделать своей всю Суматру и начали прицеливаться к Ачеху. Тут-то в тропическом султанате и вспомнили, что они есть часть огромной Османской империи.

В 1873 г. во время очередного обострения с голландцами из Ачеха, через Йемен и Мекку, в Стамбул прибыл посланник, Саид Хабиб Абуррахман ас-Захир. Человек и дипломат он был явно незаурядный. И кстати сразу заинтересовал русскую разведку – индонезийский посол в Стамбуле остановился в том же доме, где и посланники из Синьцзяна от тамошнего самопровозглашенного султана Якуб-бека, с которым у русских покорителей Средней Азии отношения были, мягко говоря, сложные.

Собственно посланцы от мусульман Синцзяна хотели того же, что и посланник из Индонезии – чтоб турецкий султан признал их своими вассалами и помог защититься от иноверцев (от голландских протестантов на Суматре и китайских конфуцианцев в Восточном Туркестане). Чувствуете геополитический размах? Это европейцы в том XIX веке уже привыкли считать Турцию «больным человеком Европы», а из менее продвинутой тогда Азии на константинопольского монарха смотрели по привычке еще с оооочень большим пиететом…

Но султан Абдулгамид №2 был далеко уже вовсе не как султан Сулейман Великолепный за три века до того. Когда одна из стамбульских газет (а там уже была бойкая пресса, всё как у белых людей) написала, что 8 турецких военных кораблей отправляются в Индонезию на помощь единоверцам, то все послы европейских держав дружно выразили турецкому правительству согласованный протест. Причём главным организатором дипломатического давления был наш посол Игнатьев – перед Петербургом он мотивировал это тем, что все панисламистские поползновения Стамбула надо давить в зародыше. Не уверен, что уважаемый граф в этом был прав – пусть бы себе турки повоевали еще и с голландцами. Но возможно я из своих хронодалей знаю и понимаю, не всё что знал и понимал тогда человек, отобравший у Китая ныне наше Приморье…

Но вернёмся с берегов Уссури на берега Мраморного Моря. Стамбульское правительство испугалось согласованного давления Европы – при том что посылать флот на Суматру турки и не собирались, более близких проблем у султана хватало. Единственным реальным шагом была заявка султана стать третейским судьёй в конфликте индонезийского Ачеха с голландцами. Но европейские державы возразили и против скромных претензий турок на судейство в Индийском океане.

При том для османского правительства это дело приняло и сложный внутриполитический оборот. Я не зря назвал индонезийского посланца Саида Хабиба Абуррахмана ас-Захира талантливым дипломатом – он как-то сумел  добыть из султанских архивов оригиналы указа Сулеймана Великолепного о признании подданства Ачеха. Древний указ опубликовали стамбульские газеты. И турецкое правительство попало в весьма неловкое положение – воевать с голландцами не хочется, не тот интерес, но вроде бы по всем понятиям воевать за свою землю надо…Словом, тогда внутри турецкого общества был большой скандал – если у нас, в России, ровно в те же годы в обществе царила всяческая «братушкофилия», т.е. громкие требования помочь угнетаемым турками балканским христианам, вот точно так же в турецком обществе тогда носились с идеями помочь своим страждущим от христиан исламским братьям в Индонезии.

Турецкому правительству тогда пришлось громко опозорится пред своим обществом – от помощи индонезийцам официально отказались. Древний указ султана Сулеймана Великолепного протрактовали, что он мол про духовное покровительство от халифа, а не про что-то земное… Всем в турецком обществе было понятно, что это неловкая и откровенно лживая попытка сохранить лицо – указ Сулеймана был вполне однозначен.

Кстати, голландцы тоже не сидели на месте и вели свою идеологическую работу – султану Абдулгамиду №2 от нидерландского короля Виллема №3 направили официальное разъяснение, что на Суматре голландцы ведут войну вовсе не против ислама, а… ну чисто просто войну. Против ислама же, как уверяли  голландские колонизаторы, они ничего не имеют и очень даже уважают его.

В итоге буквально накануне русско-турецкой войны посла Ачеха из Стамбула выпроводили, но очень вежливо и с большим почётом. Несколько турецких офицеров все же потом оказались на Суматре инструкторами местных мусульман, но официальный Стамбул уверял, что это «отпускники». Никакой открытой поддержки и заметной помощи суматранский Ачех от Стамбула так и не получил, но сопротивлялся голландцам до начала ХХ века…

P.S. Вот у нас неплохо знают про англо-бурскую войну и совершенно не знают, что в те же годы шла война на Суматре. Пусть и более скромная по масштабам, но не менее упорная и куда более долгая. На фото ниже голландский генерал Ван Хейц и его штаб во время финального сражения с последними защитниками вольного Ачеха, 1901 год.

P.P.S. Да, добавлю напоследок – голландцев по праву считали самыми прожорливыми колонизаторами. Современники той эпохи отмечали, что голландцы в деле колониальной эксплуатации были даже более эффективны, чем французы и англичане. Это подтверждают и выкладки экономистов тех лет – если между двумя мировыми войнами англичанам доставалась примерно четверть доходов «Британской Индии», то из «Нидерландской Индии» (огромной по площади и населению Индонезии) её маленькая, но цепкая метрополия выкачивала не менее 60%...