А Любовь Каксон стороной прошла

Нашел в закромах, вот жеж юность...

***

   "Ах! - пропела последняя ступенька, - Ах!" - и замерла. Любочка Каксон остановилась перед заветной дверью: дерматиновой, коричневой, освежеванной ключами в области замочной скважины. За дверью играли джаз, в воздухе летали веселые пылинки, в грязное окно лестничной клетки рвался май. Любочка поднесла к мятой черносливине звонка свой белый указательный пальчик и застыла. Пианино утихло, сменилось немузыкальными голосами людей - ученика и учителя. Джаз порхнул в отрытое окно, но Любочка ухватила мелодию за хвост и сунула ее в карман.

   Дверь туго и лениво приоткрылась, из нее выскользнул одноклассник Венька Лебедев, смерил Любочку удивленным взглядом и презрительно поджал губы:

   - Ну что ты сюда таскаешься, Каксон? Не светит тебе ничего! Я с Машкой встречаюсь, с Бариновой. А ты мне не нравишься. Ты толстая и куришь.

   - Курю? - удивилась Любочка.

   - Вот именно! Понимаешь, - Венька по-отечески положил руку Любочке на плечо и сунул ей под нос ноты. - Понимаешь, Любка, музыка - это музыка, а женщина - это женщина. Они обе существуют в неустанном стремлении к совершенству. Это не мои слова, но ты их запомни!

   Венька улыбнулся и помчался вниз - статный, высокий, без пяти минут выпускник, без десяти - студент консерватории: "Ах, ах, ах, ах..." - затараторили ступеньки. Под каждым кроссовком звенело и радовалось его надежное будущее.

   Любочка зажмурилась и представила, как Венька Лебедев - мрачный и жалкий тип споткнулся на пороге парадной и вывалился прямо в май, расквасив нос и уронив в лужу ноты. В кармане бухал духовой оркестр, Любочка стояла и ждала, пока не почувствовала себя куда смелее и настойчивее прежней: черносливина звонка отозвалась, и Любочка вошла в темную прихожую.

   - Здравствуйте, Анна Владимировна. Меня зовут Люба, я хочу петь джаз!

   - Так не говорят, детка: "Петь джаз" А ноты-то ты хоть знаешь?

   Спустя десяток развеселых молодых лет Венька Лебедев встретился со своими однокашниками в парке, чтобы немного перевести дух от полной компромиссов и сомнений действительности. Там, в парке, Венька впервые увидел плакаты новой джаз-дивы. Они были расклеены вдоль аллеи и уходили к горизонту, множа и множа яркую стройную женщину в алом платье, с эффектной копной черных кудрей.

   - Залы гудят и плачут! - кивнул на плакат Генка. - Хороший голос, сильный, но между нами говоря - не прима.

   - Любовь Каксон, - прочитал Венька. - Быть не может!

   - Стороной прошла? - засмеялся Генка.

   - Вроде того... - Венька замер, мотнул головой. - Впрочем, думаю, она до сих пор курит...

2010