Новогулиганство

Майонеза у меня было хоть завались. А еще огурчиков. И консервированного горошка Бондюэль, прямо с кубиками морковки, даже не надо резать. Но передо мной встала неодолимая проблема. Или это называется дилемма? В общем, мне были нужны яйца. И колбаса. Какой оливье может быть без яиц и колбасы? 

Надо признать, новогодний стол во время апокалипсиса это вызов, даже если живешь в супермаркете. Приходится включать сообразительность. То есть, сообразительность во время зомбиапокалипсиса и так работает на полную мощность. Но новогодний стол это новогодний стол. Понимать надо. 

Последнее мирное ноябрьское утро не задалось, к концу обеда я казалась себе клеклым тортом, сначала замороженным, потом размороженным, и так несколько раз. 

Сначала я бегала встречать приемку дистрибьюторов зубной пасты, влажных салфеток и прочих товаров Проктер энд Гэмбел. Газель приемки не смогла проехать через ограждения улицы под ремонтом. Потом побежала обратно, встречать другую не доехавшую до выгрузочных ворот приемку. Потом сбегала на обед в жарко натопленный макдак. По возвращении в магазин футболка под формой стала мокрой на спине, а влажные волосы затейливо прилипли к моему лбу, прочертив дорожки в тоналке. Торт вынули в тепло, и я оплавилась на тарелке в капельках сахарно-масляного конденсата.

Тогда я еще не знала, что эти приемки были последними. Новости об эпидемии, которые население мимоходом комментировало, поминая сорок пятый, существовали как бы отдельно от неизменно растущего потока посетителей. Введенный через два дня жесткий карантин стал для всех неожиданностью. И магазин закрыли. 

А потом у меня порвались домашние тапочки, и я зашла забрать свои магазинные. Да так там и застряла. Хотя почему застряла-то? Меня никто не неволил. Просто за ограждением улицы паслись зомби. А в магазине было все, что мне было нужно. По крайней мере, так казалось поначалу, я же не ожидала, что отключат электричество. Без холодильника яйца пропали за неделю, а вареная колбаса начала испускать загадочный липкий сок и кисловатый запах практически сразу.  

Вопрос зомби был надежно решен решетками ремонтного забора. Оставалась куда более серьезная проблема: люди. 

Как известно, с началом зомбоапокалипсиса граждане должны совершить три действия: найти оружие, ограбить продуктовые магазины и свалить из города. Кто поумнее, вынесет еще и аптеку. 

Если бы я была полицейской, то волновалась бы за свои склады оружия. Если бы была провизором, беспокоилась бы за укрепление блиндажей аптеки. Но я ими не была, зато продуктовые магазины это было про меня. А потому пришлось шевелить полушариями, как говаривали в моем детстве. 

Вокруг своего гнезда я тщательно изобразила разгром, намекающий на пустоту внутри. Я не хотела, чтобы из магазина что-то выносили, и позарез нужно было создать впечатление, что отсюда уже все вынесли. 

Инсталляция подлога началась со следа мародеров: художественно размазанная по крыльцу, стенам и дорожке мякоть овощей, мокрые ошметки коробок, разбросанные пустые упаковки и тележки. Выглядело это так, как будто из супермаркета выбежало стадо слонов. 

Потом я подбила камнями пару витрин, там, где они все равно были забраны решеткой, и налепила на них изорванные газеты. 

И, наконец, соорудила заслон запаха: сгрудила баранину и скоропортящиеся овощи у входа и дала им протухнуть. Уж если и это не отпугнет незваных гостей, то я даже не знаю, что делать. Наверное, пустить в ход пожарный топор. Но я надеялась, что до этого не дойдет.  

Ах да, яйца! Проведя инвентаризацию всех продуктов, я нашла незнакомый мне яичный порошок. После пары экспериментов получилось изобразить из него что-то вроде парового омлета, который я и нарезала кубиками. 

Омлет в салате, скажете вы, Олька, ты совсем шибанулась. А я считаю, гениально. 

С колбасой тоже пришлось покумекать. В итоге я изобразила ее из вымоченных в кипятке говяжьих джерки. Сухие они в салате только мешались бы, а размоченные и накрошенные были самое то. 

Все-таки решив пойти на риск и зажечь тортовые свечи, я взвизгнула от хлопка пробки шампанского и чуть не выронила бутылку. Набулькав шипучую розовую жидкость в высокий пивной бокал, найденный в подарочном наборе (кстати, подарочные наборы это вещь, очень рекомендую в апокалипсис), я встала во главе своего скромного праздничного стола. 

— Дорогие россияне, — начала я. 

Поймите меня правильно, электричества в телевизоре-то у меня не было. А провожать год без послания президента это все-таки совсем не то. 

— У нас с вами был непростой год, — признала я сочувственно, представляя перед собой всю свою бескрайнюю заснеженную страну и миллионы не до конца умерших соотечественников. — Совсем непростой. Но не зря русская смекалка считается самой качественной смекалкой в мире! Мы выжили! И это главное! С Новым, две тысячи двадцать вторым Годом! Уррррааа! 

Я взяла свой пивной бокал с шампанским и приготовилась изобразить куранты половником по донышку кастрюли. 

— А шо это вы тут делаете? — раздался сзади прокуренный голос. Я с грохотом уронила куранты и обернулась на звук. Возле входа у касс стояла полненькая блондинка в сидящей набекрень ушанке и уггах на лосины. В руке у нее был привычным жестом зажат блестящий мясницкий тесак. 

— Оливьешечка! — радостно провозгласила блондинка.