Жить - круто! (Тем, у кого печаль и одиночество)

Мне скоро 80, перенес  инфаркт, был ранен в ногу, в голову и в руку, болел туберкулезом на  зоне, так что правое легкое плохо работает, у меня рак предстательной,  диабет, ревматоидный артрит, стенокардия, вырвана икроножная мышца не  левой ноге (медведица), а вот тут стоит серебряная пластина -  осколочное. 

Я вот тоже, как подумаю, что скоро умирать... А перед этим еще и ослепну  - это точно, остался один работающий глаз, который уколами ежемесячно  поддерживают. А утром встану, выпью кофейку с горсткой обезболивающего и  прочих лекарств, да как выйду на улицу - птицы поют, ветер в лицо, а  вокруг оливковые деревья. И сразу весело жить!

И каждое утро радуюсь фактом жизни, возможностью  общаться, свободой поехать куда-то или просто купить хорошего коньяка и  смаковать его под музыку "Белой гвардии". 

Или выбрать автора тут... в  онлайн библиотеке.. еще где... и завалиться читать до утра.

Или просто пойти за грибами (у нас январь - грибной месяц). 

Давно, еще после первого инфаркта я написал:

Я умру, как птица, на излете,

От разрыва сердца и души,

Но буду счастлив, что опять в полете

Мои птенцы...

Так и умру, восклицая - жить - круто!

И чтоб не воспринимали хвастовством (ветерана своими старыми ранами) - отрывок из новой книги "Зверинец", отчасти мемуарной:

...Истошный крик остановил меня у автобусной остановки. То, о чем я предупреждал, случилось, и ужасная суматоха поднялась вокруг выскочившей медыедицы Риты.
Зверинец одним крылом выходил на задние огороды частного сектора, второй его конец граничил с жилой улицей. Со стороны остановки уже подтекали любопытные. Метавшаяся медведица почему-то не вызывала у них никакого страха, хотя некоторые зеваки были с детьми.
Рита - “девчонка” некрупная. На четвереньках она выглядит чуть больше сенбернара. Но я-то знал, на что способен даже мелкий медведь!
Схватив пожарный лом, я устремился на помощь, крича, чтоб ее не злили и оттесняли к огородам. За многие годы в клетке Рита привыкла бояться человека, но испуг и отчаянье могли мгновенно разрушить эту привычку.
Краем глаза я увидел, как директор зверинца крадучись, скользнул в вагончик и закрыл за собой дверь. В это время на пути медведицы оказался новый  администратор, старичок проявивил необычную проворность - он запрыгнул на капот тягача и тут же оказался на крыше кабины.

Рита металась по кругу оцепления из полупьяных рабочих. Они тоже не понимали опасности. Вместо то го, чтобы блокировать ее от улицы, отогнать до приезда милиции с оружием к огородам, где не было людей, они бегали за ней и лупили ее метлами. Один ра бочий, на которого бежала Рита, упал и взвыл. Видимо, она успела его цапнуть. Это частично отрезвило полупьяную компанию.
Следующий парень не стал ждать зверя, он вскарабкался иа бетонный, совершенно гладкий, столб и повис там, как мартышка.

Рита развернулась и помчалась в сторону остановки. Можно было подумать, что она опаздывает на рейсовый автобус. Я выставил лом перед собой, но медведица сшибла меня, как кеглю. Боль я сперва не почувствовал, но когда попытался встать, левая нога безвольно подвернулась. Я взглянул на ногу с недоумением и увидел густую темную кровь на светлой штанине брюк.
Как выяснилось потом, спас меня от более серьезных увечий Филиппыч, успевший врезать Рите по спине ломом. Она не стала меня “доедать” и побежала назад, к огородам, где и пристрелили ее бравые милиционеры из двух автоматов.
В травмпункте рану обработали плохо. Все же я не согласился ложиться в стационар: надеялся, что смогу уехать в Анапу, где стоял в это время мой зооцирк,и лечь в больницу там. Ступать на ногу я не мог, до номера меня почти донесли под руки Филиппыч и проворный администратор, который жил в этой же гостинице. Рита прокусила мышцу насквозь, четыре зловещие дыры от ее клыков продолжали кровоточить, повязка скоро задубела, а потом засохла. К утру я понял, что до Анапы мне не добраться, тем более, что во всем городке мне не смогли найти костыли. Не оказалось костылей и в больнице, куда утром меня увезла “скорая”. Я передвигался, прыгая на одной ноге.
Больница эта заслуживает отдельного рассказа, а то и целой повести на условную тему: “Перестройка и здравоохранение”. Ходить с помощью тросточки я смог через два месяца, так что у меня накопилось много материала по этим проблемам.
Достаточно хотя бы упомянуть, что оперировали меня под воздействием мощного галлюциногена, так как ни обезболивающих, ни усыпляющих препаратов не было. Притом, этот галлюциноген оказался из арсенала ветеринарных медикаментов для обездвиживания зверей, так называемый “Калипсол”.  Пока я после укола “смотрел мультики”, хирург вырезал поврежденную мышцу почти полностью. Дальнейшее лечение представляло собой каждодневные мучительные перевязки, обработку раны банальной перекисью и десяток инъекций чудом сохранившегося пенициллина.
Единственное, чего в больнице было в достатке - разовые шприцы из гуманитарнои помощи.

Осталось добавить, что дело было в Ставропольском крае в Буденновске. В том самом, в котором резвился - убивал и насиловал бандит Басаев со сворой. И захвать больницы произошел через два дня после моего отъезда!