Эссе-экзегеза: «Эхо тьмы». Часть I: попаданец в идиотский жанр. Секс, литература, идентификация»

Автор: Сё Эн

ВСЁ, ЧТО ВЫ ХОТЕЛИ ЗНАТЬ О ПСИХОАНАЛИЗЕ, НО БОЯЛИСЬ СПРОСИТЬ

День за днём, то теряя, то путая след,

Я пишу в этом жанре, которого нет

Игорь Корнелюк. «Город, которого нет» (адаптировано N.A.)

EXORDIUM

Очередной день, очередной блог, на который потрачено слишком много сил, но который не соответствует хайповой теме, а потому будет забыт. Вас снова ждёт аналитика, но на этот раз её объектом стану… я. Неожиданно, не правда ли? Ну ладно, не только я.

Как вы могли заметить, среди писательского коммьюнити немало людей, которые на самом деле боятся узнать, что о них думают другие — примером тому служат вечные темы о необходимости/ненужности критики. Поэтому они бросаются на тех, кто посмел не оценить величие их гени(т)альных произведений аки львы на приговорённых христиан. Читайте Ранка, узнавайте про сепарацию личности и творчества, и развивайтесь. Полезно будет.

Ну а провести самоанализ так и вовсе желают единицы. Не говоря уж о том, что возможности для этого есть чуть более чем ни у кого. Если бабло считать кое-как научились, пусть и со скрипом, то с собой разбираться ещё нет. Но я не большинство, так что могу позволить себе небольшую публичную (ауто)деконструкцию на примере собственных текстов и идей.

Если конкретизировать, то сегодня у нас блог, посвящённый современным литературным течениям, в которые мне пришлось погрузиться даже глубже, чем хотелось изначально. В моей жизни появилось нечто, требующее осмысления.

Идея данного анализа возникла у меня в процессе написания «Эха тьмы» и должна была стать чередой блогов, которые сопровождали бы публикацию глав, проясняя некоторые моменты и особенности. Пришло время реализации.

Сразу отвечу на вопрос — почему «экзегеза»?

Экзегетика, экзегеза (др.-греч. ἐξηγητικά, от ἐξήγησις — «истолкование, изложение») — раздел богословия, в котором истолковываются библейские тексты; учение об истолковании текстов, преимущественно древних, первоначальный смысл которых затемнён вследствие их давности или недостаточной сохранности источников.

По экзегезе понимание достигается грамматическим исследованием языка, изучением исторических реалий и вскрытием намёков, смысл которых со временем сделался непонятным; конкретно-психологическими изысканиями и рассмотрением закономерностей формы произведения.

Учитывая, что для некоторых сегодняшний сабж является священной коровой, то древняя богословская традиция как раз подойдёт.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ: ОСНОВЫ

Не бойтесь сумы, не бойтесь тюрьмы,

Не бойтесь мора и глада,

А бойтесь единственно только того,

Кто скажет — я знаю, как надо!

Александр Галич

Я не знаю и мне пофиг. Не прочитав ни одной боярки, я пишу боярку и не парюсь. И одной из проблем стал такой атрибут квазижанра, как попаданчество.

Как-то так исторически сложилось, что ныне попаданчество стало отдельным жанром. Вообще это был приём по помещению обычного (или не очень) человека в необычные для него условия. Чем не упомянутый мной ранее хайдеггеровский сюжет? Помещаем протагониста в ситуацию, неподвластную влиянию универсальных законов, и пусть он на свой страх и риск ищет свой путь. Здесь протагонист уподобляется взрослому младенцу, практически на ощупь исследующему незнакомый мир вместе с читателем.

Тот же способ, но уже без попаданчества использован мной при создании сеттинга «Инфернальной элегии», на котором базируется «Эхо тьмы». Этот момент в итоге подведёт нас к платоновскому понятию анамнезиса, который одновременно является и воспоминанием, и историей. Подробнее рассмотрим его во второй части.

Казалось бы, нормальный ход, если оценивать объективно и не снобить. Но теперь каждый попадан — типичный пример Мэри Сью в худшем значении этого термина, бессмысленный и беспощадный. Предлагаю переименовать жанр в Мэри Сью и больше не вспоминать о нём. Это будет своеобразная индульгенция на создание гаремов из принцесс/принцев (дабы показать брутальность и самцовость протагониста-мужчины или бешеную востребованность протагониста-женщины), натужно-пафосному превозмоганию врагов с последующей закономерной победой (превозмогание нужно, чтобы читатель не заскучал от унылой невозможности одолеть Сью; для дам — демонстрация едкого сарказма в адрес скудоумных оппоненток), йобли всего и вся на своём пути (проекции такие проекции), и прочим роялям в кустах (иначе не труЪ).

То есть индульгенция на упоротое желание превратить книгу в совсем уж откровенное говно.

Но пипл хавает, так почему бы не дать ему желаемое? Ну и дали. Да так, что сами же и угробили всё и вся своей жадностью.

Вообще мэрисьюшность — это уже практически визитная карточка типа «жанра». Так и тянет пошутить на тему, что если твоя жизнь не насыщенна событиями и напоминает день сурка, а ощутить себя значимым всё же надо, то приходится реализовывать желания хотя бы символически. Комментарии под такими книгами зачастую доставляют даже сильнее самих книги. С них и правда можно словить лулзов, если знать где их искать. Но не всякий сможет.

Но я сдержусь и не буду шутить на эту тему, иначе опять случится спонтанная no way out массовая детонация задниц с последующим выпиливанием блога. Для этого отдельная инвектива готовится.

Реалии таковы, что типичному человеку уже давно не могут предложить никаких глобальных или интересных свершений. И тогда начинается поиск опиума от экзистенциального кризиса: тебе всегда готовы предоставить творения, в которых можно отождествить себя с крутыми парнями, парой слов изменяющих ход истории, заваливающих в койку принцесс и дающих советы сильным мира сего (или того)/заинтриговать своих соперниц до полной невменяемости и отчалить в закат с принцем под мышкой, обдав всех с ног до головы своим остроумием. У одномерных картонок таких перков нет и быть не может, но это и не важно. Так надо, ибо читатели не смогут отождествить себя с героем. Круговорот онанизма: одни реализуют свои влажные фантазии написанием, другие прочтением написанного.

Следующие момент — фиксация на инфантильных катексисах, на которых уже обосрались и опиз&юлились пара топчиков, и вера в то, что можно получить желаемое просто так, не прилагая усилий и не изменяя себя. Причём подаётся это как некий сказочный элемент, аналог фантастического допущения в научной фантастике, но мы-то с вами знаем, что сказки как раз про избавление от инфантильных катексисов и иллюзий. А не наоборот. Это своеобразная перверсия мифа о роге изобилия, скатерти-самобранки, волшебного мешка etc, в основе которого — мечта младенца о материнской груди как об источнике неисчерпаемых ресурсов, который всегда доступен.

Также помните, что зачастую те самые холодные мачо, которые укладывают девок штабелями, клинически неспособны на полноценные отношения из-за нерешённых детских проблем с матерями. Так что не удивительно, что недалёкие и пустые люди не могут создать/воспринять персонажа, который не был бы столь же недалёким и пустым. Но можно выдать ему желаемое просто так, почему нет — литературная модель допускает возможность символических замещений практически любого уровня. Лохи же не прекращают мечтать о сказочной халяве, которая сама на них свалится. И тёлка мечты даст, и мешок баксов подарят, и директор мира придёт совета спросить. Главное с жопы не вставать и продолжать ждать.

Даже интеграция типичного лохоклерка в социум прошлого/ещё куда-нибудь протекает на удивление гладко. Хотя кому случалось побывать в другой стране, понимают, что везде есть приколы, понятные только тем, кто с самого рождения живёт в этом социуме, и которые стороннему наблюдателю постичь крайне трудно. Хотя тут речь скорее не о социуме, который формировался столетиями, а о сферическом коне в вакууме. И сюжет всё равно не про сложности внедрения, а про глобальные свершения/множественную итерацию бессмысленного мочилова/йоблю/гаремообразование — типичная меметика, играющая на примитивных желаниях бессознательного. То есть сама суть хайдеггеровского сюжета проста-напросто сливается из-за желания побыстрее подойти к самой сладкой писечке сюжета. Хотя мне были бы интересны в первую очередь именно эти интегративные моменты.

Видимо, поэтому в «Эхе» Данте идёт к успеху, пытаясь врубиться в происходящее и найти пути интеграции. Но там проще, там на старте все оказываются в сходных условиях, в которые введены дополнительные искусственные факторы (имеющие, впрочем, социоэкономическую базу), которые могут как помочь, так и усложнить акклиматизацию.

В чём же причина, которая после перемещения в мир иной превращает типичного лохоклерка/задрота/инвалида в сына маминой подруги? И что мешало ему получить всё желаемое в мире обыденном?

Поскольку «жанр» явно заточен под самого массового и невзыскательного потребителя, то и искать причины нужно в особенностях его психологии. По Фрейду, фантазия завладевает человеком, если содержит в себе компонент личного опыта. По возможности присмотритесь, сколько вокруг вас людей, искренне убеждённых в том, что реализовать свой скрытый потенциал им не дают лишь внешние обстоятельства. В психологии это явление называется внешним локусом контроля. Раз этот мир не отвечает на желания индивида, нам нужен новый — такой, где реальность оставляет простор для манипуляций (деконструкция (или реконструкция, как посмотреть) этого момента представлена в «Эхе»).

Но остаётся вопрос: почему-то законы мира благоволят именно попадану, а не кому попало? Авторский произвол? Так надо? Коренящиеся в бессознательном катексисы?

Сложно сказать.

На мой взгляд, причина этого кроется в самой структуре произведения. «Исключительность» протагониста — это вообще всё, что у него есть. Он — типичный представитель модернового романа, где героем становится любой и каждый, он человек с улицы, один из нас, представитель узнаваемого типажа, человек толпы. Но если модерн раскрывает эти типажи, делая героя интересным, то сейчас этим зачастую пренебрегают. Наш герой как был никем, так им и остаётся, ибо он лишён личностной индивидуальности. Связано это с т.н. «отожествлением» читателя с протагонистом. Оттуда и комментарии на тему, легко/сложно ли было отождествить себя с протагонистом. Психологический портрет автора мэрисьюшной прозы составлять я не буду, там всё может быть по-разному, но читатели этого лубочного жанра должны иметь вполне конкретные черты, под которые затачивается произведение (подробнее об этом механизме поговорим во второй части).

ЧАСТЬ ВТОРАЯ: АНАМНЕЗИС

Что вы сидите передо мной, точно конверт без адреса?

Марк Твен

Очередная часть, очередной сложный термин, суть и значение которого предстоит объяснить так, чтобы меня поняли те, кто не имеет специальной подготовки.

Что же такое анамнезис и какое значение он имеет для боярки/попаданчества вообще и «Эха тьмы» в частности? Анамнезис — это…

…МЕДИЦИНА

В первую очередь это, разумеется, термин анамнез — сведения о развитии болезни, условиях жизни, перенесенных заболеваниях, операциях, травмах, беременностях, хронической патологии, аллергических реакциях, наследственности и др. Эти сведения выясняются с целью их использования для диагностики, выбора метода лечения, профилактики.

Можно считать «Дневник Данте» её личной историей болезни, поданной через призму ненадёжной субъективности.

…ФИЛОСОФИЯ

Это припоминание — учение Платона в области эпистемологии (теории познания).

Платон считал, что истинное познание — это познание мира идей, которое осуществляется разумной частью души. При этом различается чувственное и интеллектуальное знание (умопостижение, мышление).

Учение о припоминании указывает в качестве основной цели познания припоминание того, что созерцала душа в мире идей, прежде чем спустилась на землю и воплотилась в человеческое тело. Предметы чувственного мира служат для возбуждения воспоминаний души.

В диалоге «Менон» Платон доказывает верность учения о припоминании на примере разговора Сократа с юношей, который не имел никакого образования. Сократ же настолько хорошо задавал вопросы, что юноша самостоятельно сформулировал теорему Пифагора. Из этого Платон делает вывод, что его душа раньше, в мире идей, встретилась с идеальным отношением сторон треугольника, которое выражено теоремой Пифагора. Научить в этом случае — это не более чем подвести душу к припоминанию.

Анамнезис был одной из глубоко продуманных идей Платона, ее он разрабатывал неоднократно и многообразно. Анамнезис лежит в основе уже перечисленных приемов воспарения и восхождения к неизведанному. Наиболее яркой демонстрацией роли и веса анамнезиса в платоновском учении выступает майевтический метод Сократа.

Если диалог можно считать средством выведения из потемок чужой души на всеобщее обозрение ее содержимого образов и внутренней речи, то майевтика позволяет вывести из души на свет также и то, что пребывало в ней неявно даже и для самого ее обладателя.

Майевтика сопровождается критикой выведенных на обозрение суждений. В сферу действия критики вовлекаются также и цитаты из древних и новейших авторов, а кроме того, ходячие сентенции и обыденные представления.

Диалоги, которые по биографической модели реконструкции корпуса относятся к ранним или сократическим, получили даже в науке специальное название изобличительных, причем имеется в виду обличение неправых концепций оппонентов или идеологических конкурентов. Таковыми, вероятно, они и были с точки зрения социального статуса философии, однако сократическая критика вместе с майевтикой составляют существенную сторону платоновской диалектики.

Данное в «Федре» определение диалектики предполагает многоступенчатый процесс выявления все более и более крупных общностей и обратное расчленение многообъемлющего на естественные члены. Понятно, что такое обратное движение не может быть обеспечено одним дихотомическим методом. Естественные сочленения выявляются не рассечением, они отыскиваются на ощупь, прощупыванием скрытого под живой кожей и плотью опорного скелета исследуемого тела. Майевтика и критика как раз и выполняют роль такого естествоиспытательского прощупывания, предваряющего рассечение.

Реализует в «Эхе» в различных вариациях.

…РЕЛИГИЯ

Ещё одно значение слова: это литургическая молитва, воспоминание о Тайной Вечери. Это повторение слов Христа:

«И, взяв хлеб и благодарив, преломил и подал им, говоря: сие есть тело Мое, которое за вас предается; сие творите в Мое воспоминание»

(Евангелие от Луки, гл. 22, 19)

Как можно заметить в тексте и в комментариях к нему, этот аспект имеет большое значение для «Эха», сеттинг которого базируется на нескольких религиозных концепциях. Конкретизировать не буду, там и так всё на поверхности. Ищите и обретёте. Тем более что тема относится к «расстрельному списку АТ» и может вызвать у нездоровых людей неожиданные реакции и ассоциации, так что тематического блога может и не быть. Никогда.

…ПСИХОАНАЛИЗ

Если с предыдущими примерами всё было более-менее понятно, то сейчас начнётся самое сложное. Переходим к тому, о чём все так много говорят, но так плохо понимают — это идентификация. Что это за феномен и как он связан с анамнезисом в рамках психоаналитической парадигмы?

Рассмотрим историю термина.

Идентичность — слово, описывающее мышление, поступки, социальные процессы. Оно — призма, через которую рассматриваются такие феномены, как «Я», «индивид», «личность». Все эти аспекты соединяются в единстве.

Термин «идентичность» берёт начало от позднелатинского слова «identitas» — тождество, которое в свою очередь производно от местоимения «idem, eadem» — «тот же самый».

Ниже рассмотрим четыре концепции идентичности от мэтров психоанализа. Если в процессе прочтения возникнут вопросы, можете задать их в комментариях — в блог пояснения уже не поместятся.

I

Зигмунд Фрейд

Идентичность известна психоанализу как самое раннее проявление эмоциональной связи с другим лицом

В раннем детстве идентичность проявляется как стремление мальчика (в первую очередь Фрейд рассматривал именно мужчин — прим. N.A) походить на отца, видеть в нём идеал и образец для подражания. Идентифицируя себя с отцом, он чувствует свою связь с ним и пытается усилить её тем, чтобы сделать себя таким же, как он. При этом ребёнок идентифицирует себя и с матерью.

Одновременно с этой идентификацией с отцом, а может быть, даже и до того мальчик начинает относиться к матери как к объекту опорного типа. Итак, у него две психологически различные связи: с матерью — чисто сексуальная захваченность объектом, с отцом — идентификация по типу уподобления

Когда эти два типа связи встречаются, возникает Эдипов комплекс и идентификация с отцом приобретает враждебный характер. Теперь мальчик видит в отце не только образец для подражания, но и преграду, так как он испытывает нежные чувства к матери. Ребёнок как бы ревнует мать к отцу и поэтому ещё больше стремится перенять его черты, чтобы завоевать расположение матери.

Фрейд считал, что самый первый тип идентификации, с которым сталкивается человек на протяжении своей жизни – это идентификация с родителями. Идентификация здесь представляет собой попытку перенять исключительные качества отца или матери для уменьшения страха перед агрессивной действительностью. При этом

идентификация совершенно лишена объектного отношения к копируемому лицу

Она выражается в том, что личность стремится сформировать собственное «Я» по подобию другого, взятого за образец, некий идеал для подражания. Именно благодаря этому механизму происходит социализация и формирование нравственных идеалов.

Фрейд выделяет два вида идентификации — защитную (возникает из страха наказания за агрессивные стремления и влечения) и развивающую (возникает бессознательно, проявляется в отождествлении себя с другим лицом ввиду страха потери его любви). Фрейд полагал, что многие действия идентификации содержат элементы как непосредственного прямого принятия того, что любимо, так и защитного уподобления тому, что является пугающим.

С точки зрения психоанализа Фрейда особенностями феномена идентификации является тот факт, что она имеет чисто эмоциональный характер; является единственным механизмом формирования личности, «Сверх-Я»; рассматривается как механическое воспроизведение родительскою прототипа на бессознательном уровне, структурообразующая функция идентификации ограничена детством, а объект — родителями (или замещающими их лицами).

Во-первых, идентификация представляет собой самую первоначальную форму эмоциональной связи с объектом, во-вторых, регрессивным путём, как бы интроекцией объекта в «Я», она становится заменой либидонозной объектной связи, и, в-третьих, она может возникнуть при каждой вновь замеченной общности с лицом, не являющимся объектом сексуальных первичных позывов

В дальнейшем эта концепция была расширена и доработана.

II

Эрих Фромм

По мнению Фромма (рекомендую к прочтению, мало кто троллил капиталистическую реальность лучше него), психически здорового человека отличает от душевнобольного наличие экзистенциальных потребностей. Их пять:

потребность в общении;
потребность в творчестве;
потребность в укоренённости;
потребность в познании;
потребность в идентичности.

Нас интересует последняя. Данная потребность вытекает из страха перед окружающим миром, в который человек оказывается заброшен. Чтобы не быть потерянным в нем, личность вынуждена найти некий ориентир, точку опоры, которая позволила бы ей почувствовать свою принадлежность какому-либо институту или другой личности. Человек нуждается в отождествлении себя с чем-либо, что находит близким. При этом необходимо ощущать свою индивидуальность, то есть понимать, по каким признакам он будет соотносить себя с чем-либо или кем-либо. Так человек соотносит себя с социальными институтами, с определённой культурой, с набором социальных ролей.

Однако, по мнению Фромма, идентичность зачастую оказывается ложной. Человек может испытывать потребность соотносить себя с толпой, которая наоборот, как бы растворяет его индивидуальные черты в массе, даёт лишь иллюзию индивидуальности.

Для большинства людей индивидуализм оказывается лишь фасадом, за которым скрывалась неспособность достичь индивидуального чувства самотождественности

Кроме того, не исключена возможность ошибочной идентификации, когда человек соотносит себя с тем, что не похоже на него, является ему «чужим». Наибольшую опасность это явление приобрело с распространением массовой культуры. Зритель начинает сравнивать себя с героями, появляющимися на телеэкранах, и находит себя похожим на них. Постепенно это приводит к утрате понимания собственной индивидуальности и ориентации на несуществующий персонаж, например, супер-героя.

Фромм рассматривает идентичность как одну из основных потребностей человека. Она, как и остальные экзистенциальные потребности, отличает психически здорового человека. Не вызывает сомнения, что в своём поведении человек руководствуется потребностями. При этом поведение человека в значительной степени обусловлено тем, как он оценивает свои социальные роли, то есть тем, как он определяет себя. Именно на эти особенности человеческого поведения обратил внимание Фромм. Так же можно сказать, что Фромм сделал идентичность социальным понятием, перевёл его в социальную сферу. Если Фрейд понимал идентичность исключительно как качество личности, то Фромм выходит за эти рамки и даёт более широкое объяснение феномену идентичности.

III

Эрик Эриксон

Эриксон считал, что идентичность формируется в процессе социального взаимодействия с первых дней жизни. У ребёнка формируется представление о целостности и устойчивости самого себя в процессе контактов с другими людьми. В итоге, можно сказать, что результатом идентичности на ранних этапах развития человека является появление сознание, ощущения самотождественности во времени и признание себя окружающими.

В психоанализе основное внимание уделяется противоречию между личностью и обществом. Эриксон разделяет это представление и на его основе формулирует собственную теорию, центральное место в которой занимает понятие идентичности. По его мнению,

идентичность это тождественность человека самому себе

Эриксон разделяет понятия «идентичность» и «идентификация». Данные термины, по его мнению, вступают в отношения «процесс-результат», то есть идентификация — это психологический механизм, а идентичность — это результат уподобления.

Большое внимание Эриксон уделял вопросу влияния социального окружения и характеристик конкретно-исторической эпохи на идентификацию.

Одной из основных черт, способствующих развитию идентичность, является понятие жизненного цикла. Эриксон считал, что развитие человека, а значит и его идентичности, продолжается на протяжении всей жизни, а не только в первые ее годы, как считал Фрейд. Эриксон посвятил свою работу исследованию жизненного цикла человека и выделил в нем восемь этапов, сопровождающихся кризисом идентичности:

Младенчество. Конфликт между доверием и недоверием.
Раннее детство (1-3 года). Автономия/сомнение.
Возраст игры (3-6 лет). Инициативность/вина.
Школьный возраст (6-12 лет) Трудолюбие/неполноценность).
Юность (12-19 лет). Эго-идентичность/ролевое смешение.
Молодость (20-25 лет). Достижение близости/изоляция.
Зрелость (26-64 года). Продуктивность/инертность.
Старость (65 – смерть). Целостность эго/отчаяние.

Каждая последующая стадия сопровождается специфическим видом кризиса, базирующимся на психологических проблемах, пережитых ранее. При этом каждый из видов конфликта несёт в себе как деструктивные, так и конструктивные последствия. Если конфликт разрешается конструктивно, то идентичность приобретает новые положительные черты, например, способность к творчеству или уверенность в себе. Если же кризис приобретает ярко окрашенный негативный характер, то идентичность либо утрачивает какой-либо элемент, то есть ее структура начинает распадаться, либо она получает некий отрицательный, вредный компонент, например, отождествление себя с толпой и приобретение черт «массового человека» или тревожность.

Эриксон, опираясь на исследования представителей психоанализа, формулируют новую концепцию идентичности. Её оригинальность в соотнесении понятия «идентичность» с понятием «жизненный цикл», и как следствие, рассмотрением стадий развития идентичности в процессе взросления личности, перехода от одного возрастного этапа — к другому. Идентификация — процесс не просто длительный, а пронизывающий всю жизнь человека, от его рождения до смерти. Заслуга Эриксона в том, что он формирует целостный, системный подход к изучению процесса формирования идентичности, рассматривает её поэтапно с выявлением особенностей каждой возрастной стадии. Ещё одна уникальная черта данной теории в формировании понятия «кризис идентичности», на основании которого Эриксон строит свои исследования, то есть стадии формирования идентичности непременно связаны с определённым кризисом, имеющем свои особенности в зависимости от рассматриваемого возрастного периода. Теория личности Эриксона демонстрирует продуктивность соединения нескольких подходов, нескольких точек зрения на личность, которые дают возможность увидеть процесс её развития под разными углами. Заслугой данной теории является формирование первого цельного и синтезированного взгляда на феномен идентичности.

IV

Жак Лакан

Им были описаны этапы идентификации личности как необходимого условия вступления в культурное пространство и социализации. Лакан выделил три стадии развития самоидентификации личности:

Стадия «воображаемого»

На данной стадии происходит осознание того, что такое социальное как таковое. Это осознание формируется именно благодаря соотнесению собственного «Я» с Другим. Этим «другим» обычно выступает один из родителей.

Стадия «символического»

Здесь происходит освоение запретов и рамок дозволенного. Достигается это в процессе идентификации с фигурой отца. Именно на этом этапе происходит вхождение в поле той или иной культуры и социума, осознается психологическая и эмоциональная связь с ним.

Стадия «реального»

Человек выделяют те черты культуры и социума, с которыми он себя отождествляет, т. е. понимает себя как часть какого-либо сообщества, но при этом осознает и свою индивидуальность, то есть то, что отличает его от этой системы, от других ее представителей.

Из исследования Лакана мы можем заключить, что идентификация имеет непрерывный характер, протекает естественным образом, переходя из одного состояния в другое по мере накопления личностью социокультурного опыта и формированием его личности. Мы видим, что идентичность начинает формироваться с самого детства, эволюционирует из своего рода примитивных форм (соотнесения себя с сильной фигурой одного из родителей) до глобального (осознания своей принадлежности к определённому социальному и культурному организму). Процесс идентификации может быть чрезвычайно длителен, не существует каких-либо возрастных рамок в каждой из стадий. Осознание себя как полноправного члена какой-либо общности, социальной или культурной, носит глубоко индивидуальный, субъективный характер и может наступить в совершенно разных возрастах, в зависимости от особенностей рассматриваемой личности и ее окружения. Процесс идентификации пронизывает всю жизнь человека, что говорит о его исключительной важности в формировании личности человека.

Теперь одна из фундаментальных особенностей идентификации — сохранение целостного. Именно способность к сохранению придает идентичности регрессивный (от лат. «regressus» — «возвращение, обратное движение») и редукционный (лат. «reductio» — «сведение, возведение, приведение обратно») характер. Она отсылает совершенно все к «тому же самому», выделяя и при этом охраняя привилегированность «того же самого».

Вместе с тем утверждение «одного и того же» позволяет производить операции замещения, ставить одно вместо другого. Тождество оказывается связано с принципом репрезентации, «aliquid stat pro aliquo» — «что-то стоит вместо чего-то». Именно принцип замещения, смещения, вытеснения позволяет место субъекта занять его предикату как дубликату, двойнику, «синониму».

Как происходит такое замещение?

Идентичность — это «Я один и тот же, или же это Я, который был, есть и будет». Или же другие говорят мне: «Ты один и тот же». Но за всем этим стоит тезис Жака Лакана: «Я — это речь Другого» — это тезис, который требует припоминания, узнавания, признания. Тогда идентичность предстает как эффект анамнезиса.

Несмотря на кажущееся противоречие, его здесь нет. Идентичность одновременно является и амнезией, и анамнезисом, забыванием и припоминанием. Это забвение себя и припоминание иного, Другого как себя. Чтобы стать кем-то другим, сначала нужно забыть себя. Сродни методу Станиславского — придумай себе образ-маску и поверь в него.

Есть и ещё один момент — это метарепрезентация. Если коротко, то это возможность создать в своём сознании модель чужого сознания. Именно это позволяет на время стать кем-то другим, влезть в шкуру персонажа. Для типичного потребителя/креатора pulp fiction`а сформировать достаточно сложную модель — задача практически непосильная. И в принципе некорректно требовать от него подобного — пустое место не может предоставить желаемое. Повлиять на него также нельзя.

Цитаты по Филу Зимбардо, книга «Мужчина в отрыве»; частично обрезаны, чтобы уложиться в установленные ограничением размера рамки. Читайте и веселитесь. Они относятся как к вышесказанному, так и последней части. Можете пропустить, но тогда ощущения будут неполными. Этого вполне хватит, чтобы получить представление о портрете типичного потребителя литературных штампов на заданную тему.

спойлер (показать)

...почему современные юноши терпят поражение в учебе, на социальном поприще и в сексуальных отношениях, мы для начала вычленим специфические стороны их характера, а именно: стеснительность, импульсивность и недобросовестность

Перед лицом все новых сложностей, возникающих на пути молодых мужчин в постоянно меняющемся зыбком мире, многие из них предпочитают укрыться в «теплой норке», где можно получить желаемый результат без страха быть отвергнутым и где тебя даже похвалят за некоторые достижения. Этим «теплым местечком» для большинства оказываются компьютерные игры и порно. Как геймеры, они становятся настоящими профи, оттачивая свои навыки, продвигаясь на все более высокие уровни, становясь людьми статусными и уважаемыми в рамках игры. Женщины не придают такого значения играм

Порнография вносит дополнительную сумятицу в головы молодых людей. Совсем другое дело, когда порно время от времени смотрят взрослые, которым есть с чем сравнить — ведь у них имеется реальный сексуальный опыт. Парни формируют собственную сексуальность через «крутое» порно, не вступая при этом в реальные отношения. Когда мы проводили опрос, многие юноши признались, что в порно они получали искаженное, нереалистичное представление о сексе и близости, из-за чего реальные девушки не вызывали у них сексуального возбуждения. Настоящий секс оказывается для них непонятным действом, вызывающим тревогу, когда твое тело должно почувствовать живого человека из плоти и крови, у которого есть собственные романтические и сексуальные ожидания

Физиологически большинство женщин возбуждаются от любого порно, но вот чтобы мужчине преодолеть психологический порог женщины, ему нужно обладать многими положительными качествами. Но это еще не все. Женщине важно чувствовать себя в безопасности, да еще и неотразимой, и не пребывать в плохом физическом самочувствии. Фактор «или» помогает мужчине перепробовать все возможности. Но женщина совсем другая. Например, в стрессовых ситуациях мужское либидо возрастает, а женское — падает. Мозг мужчины разделяет секс и романтику, в то время как женская нервная система воспринимает все как единое целое. При этом мозг женщины отделяет ментальное возбуждение от физического, а для мужчины это одно и то же. Получается, что мужчина и женщина откликаются на совершенно разные эротические сигналы, по-разному их воспринимают и реагируют на них совершенно разными моделями поведения

Если мужчина считает, что все вокруг ему обязаны уже потому, что он мужчина, — это приговор для его отношений с женщиной, если только она не готова жить с кем угодно, даже с неудачником, лишь бы не остаться одной

«Мне трудно вам объяснить, почему виртуальный мир дает человеку такое ощущение контроля и предсказуемости. Реальный мир становится настолько сложен, что виртуальный по сравнению с ним кажется просто легкой прогулкой»

«Насмотрятся тинейджеры порно и начинают воспринимать девушек как сексуальные объекты. Одна 16-летняя девушка очень точно охарактеризовала подобное поведение мальчишек: «Они хотят, чтобы мы всё делали, как порнозвезды». В результате, как объясняет нам Синди Гэллоп, активная участница платформы TED и создательница собственного портала MakeLoveNotPorn.tv, — молодые мужчины не умеют отличать любовь от порнографии. В онлайн-опросе Университета Восточного Лондона каждый пятый юноша в возрасте 16-20 лет сказал, что «воспринимал порно как стимулятор для реальных отношений»

Мы же считаем, что просмотр порно в одиночку особенно вреден для тех ребят, у которых еще не было реального сексуального опыта. Дело в том, что такие молодые люди начинают воспринимать секс механистически, безо всякой романтики, эмоций, душевной близости, общения, нежных касаний и поцелуев. Секс обезличивается, и идеальной партнершей для мужчины становится та, с которой можно перепихнуться и разбежаться. Только взрослые понимают, что при помощи порно можно подсластить жизнь фантазиями, но у подростков все поставлено с ног на голову: они хотят, чтобы у них и в жизни все было, как в порно. Как сказал нам один английский подросток: «Порно нужно для воплощения фантазий в реальной жизни»

Но ведь порно — это мир фантазий, а не инструкция по эксплуатации женщины

А бабы в «мужской» прозе — фантазии на эту тему, проецирование своих желаний, а не модель того, как на самом деле, — N.A.

Погружаясь в порно, парни чувствует себя шейхами виртуальных гаремов, а в компьютерных играх можно стать героем или антигероем, ни за что не отвечая и без риска оказаться убитым или раненым буквально

Этот инструмент формирования условного рефлекса доступен всегда и везде — в компьютере, ноутбуке, смартфоне, планшете и т.п. Почему же парни легче, чем девушки, попадаются на крючок? Мы сами внушаем им, что в голове у них — сплошные секс и агрессия. Мы повторяем, что это плохо и отталкивающе. Тогда единственным местом, где парни могут дать выход своим естественным порывам, оказывается виртуальный мир. В итоге человек теряет мотивацию участвовать в событиях реальной жизни и вступать в отношения с людьми, требующие владения сложной системой вербальных и невербальных поведенческих кодов.
Вот что рассказал один молодой человек, у которого мы брали интервью:
«Поскольку порно и компьютерные игры — самый короткий путь к удовольствию, то все остальное — женщины, физические тренировки и учеба — становится неинтересно. Достаточно поддаться соблазну и нажать Play, как уже не нужно никуда идти дальше экрана своего компьютера или телевизора, чтобы получить бесконечное удовольствие. То разнообразие стимуляторов, которые предлагают порно и компьютерные игры, способно заслонить собой все остальные желания из реальной жизни, про которые забудешь окончательно, если вдобавок курить травку или принимать наркотики»

Подробнее тему ~~сисек~~ виртуальной реальности я раскрою в «Теории хаоса». У неё есть и обратная сторона, — N.A.

...женщины становятся легкодоступными и ничего не делают, чтобы добиться уважения к себе

Шлюх в принципе нигде не уважают. Жалкое зрелище, честно говоря, — N.A.

Порно не отсылает нас к реальным ситуациям, в которых есть и ухаживание, и моменты нежности, когда люди целуются, обнимаются, шепчут друг другу ласковые слова, разговаривают. В порно все представлено так, будто женщина хочет секса больше, чем мужчина — она начинает соблазнять его, расстегивает ширинку, спускает штаны и приступает к оральному сексу

Мальчикам еще и потому вредно смотреть порно, что они начинают завидовать обладателям больших пенисов. Им кажется, что они сами, так сказать, «не того калибра». Это бьет по мужскому самолюбию, появляется чувство стыда.

Мне знакомая рассказывала — снимает чувак штаны, а там болт длиной и толщиной с её предплечье. Так ничего у них и не получилось — она ж не безразмерная и не растягивается. Просто некоторым не понять проблем обладателей подобных агрегатов, — N.A.

когда наши мальчики растут с внутренним убеждением, что они должны проявлять жесткость и во всем оставаться мужчиной, они купируют нежные порывы своей души, которые им пригодятся во взрослой жизни. Следствием является то, что мужчине будет труднее установить теплые романтические отношения с противоположным полом, ему будет неудобно просить помощи

Если же единственный тактильный опыт ребенка — побои, а опыт домашнего общения — скандалы, что тогда? Повзрослев, многие мужчины начинают любить секс, потому что для них это единственный позитивный тактильный опыт. При этом другие виды телесного контакта в их жизни просто отсутствуют. Эта внутренняя борьба с нежностью и поддержкой приводит к тому, что секс и отношения с женщиной вызывают чувства опустошенности и одиночества. Мужчина не видит в них никакого смысла, не в состоянии испытать настоящей привязанности и истинного физического наслаждения. Еще раз отметим, что, когда молодые люди обращаются к порно за эротическими переживаниями, они никогда не увидят там мужчин и женщин, дарящих друг другу нежные объятия и ласку

Многих мужчин угнетает роль, возложенная на них обществом, и они страдают не меньше, чем женщины. Разница в том, что мужчина не умеет выявить причины своей фрустрации — ведь никто не учил его разбираться в своих чувствах. Иногда фрустрация может перерасти в гнев. Мужчина доходит до точки кипения, вымещая свои эмоции на женщине через агрессивный секс или побои. За свои поступки нужно отвечать, но нельзя обходить вниманием прессинг системы, провоцирующей ту или иную ситуацию. Признавая слабость только за женщиной, мы автоматически превращаем мужчину в злодея, а женщину — в жертву. Этим мы только усугубляем ситуацию, поскольку чаша весов все время будет перевешивать в пользу женщин.

Во многом мужчина воспринимает женщину как сексуальный объект потому, что именно он первый подходит, чтобы познакомиться, именно он приглашает на свидание или инициирует близость. Очень часто мужчина получает отказ, иногда — уже находясь в отношениях достаточно долго, и для многих наименее травматичный способ реакции — просто объективизировать партнершу. Со временем может появиться презрение к любой представительнице слабого пола, не ответившей взаимностью

Есть такое выражение — «дрочить бабой». Это как рукой, только вместо руки баба, которая настоящая и из ребра. В плане не сексом заниматься, а именно сабж. Суть неизменна, но так всё же почётнее.

Вот и мачомэны (и литературные тоже) такие — дрочат бабой. Пожалейте их, одни просто не умеют писать по-другому, а другие не могут читать про человеческие отношения между полами. У нормальных, не очень нормальных и совсем ненормальных разные системы координат, прямые в которых не пересекаются. Различайте их между собой.

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ: ОСОБЕННОСТИ «ЭХА ТЬМЫ»

Я пишу говно и мне насрать

Один неизвестный знаменитый человек о процессе литературного труда

(если вы поняли, кто имеется в виду, то не упоминайте его в комментариях)

Вообще тут будет рассмотрены общие проблемы, свойственные практически всем моим произведениям. Их не так много, и главным из них является тот факт, что они банально не влезают в шаблоны. Как вы понимаете, это не позволяет затачивать книги под вкусы определённой аудитории, просто напихав в них набор желаемых шаблонов. Для сравнения приведу краткие примеры, которые проиллюстрируют этот тезис.

Судите сами:

— «Песочный человек» (существует только в виде рукописи на писчей бумаге, долго формировался; был заброшен из-за бесперспективности, но сейчас неожиданно нашлись заинтересованные читатели, так что проходит оцифровку и готовится к публикации на АТ): нечто среднее между киберпанковым боевиком и любовным романом;

— «Эмпатия» (существует только в виде рукописи в валяющейся непонятно где записной книжке, сюжет мне приснился; заброшен из-за бесперспективности, публикация не предвидится): смесь городской фэнтези, лёгкого кейппанка и полицейского детектива с явно выраженным акцентом на психических расстройствах;

— «Инфернальная элегия» (заморожена, но не заброшена, частично набрана на печатной машинке, частично написана пером; мой opus magnum, из него выросли два следующих произведения): научная фантастика, которая очень хотела стать чернейшей фэнтези из ныне живущих, философское путешествие в мире деградирующего будущего;

— «Теория хаоса» (иногда пишется, но чаще всего мне на неё пофиг — я и так знаю, что и как, лень прописывать для других (это как кино, которые ты уже смотрел, а теперь надо его подробно пересказать); объём грядущей главы — сто килознаков и продолжает расти; научная часть «Инфернальной элегии», отделённая в виде самостоятельного произведения, на данный момент имеет самый большой черновик (превосходящий даже черновик идейного прародителя), представленный тремя стодвадцатилистовыми тетрадями формата А4: две с художественной частью, одна с научной): хардкорная научная фантастика, превращённая в постмодерновый роман; более точное описание есть в авторских примечаниях к роману — читайте сами;

Подробнее о структуре «Теории хаоса»

Помимо того, что «Теория хаоса» сложна именно в научном плане (плотность применяемых теорий выходит за пределы разумного, что потребовало множества сносок с пояснениями, иначе её вообще невозможно было бы прочесть), также она содержит массивный пласт сложных отсылок к другим произведениям/философским работам/etc. Что само по себе превращает её в мозгоё&ную головоломку, через которую проблематично пройти любому, кто не является мной.

Если это вас утешит, то знайте — я тоже периодически умудряюсь найти в ней новые слои и горизонты. Но это нормально, «Теория хаоса» существует отдельно от меня. Я даже не могу рассказать или проспойлерить её сюжет. Пока что даже у тех, кто представляет себе её глобальный сюжет, нет единства во мнении относительно происходящего.

Как могли заметить внимательные читатели, у «Теории хаоса», предположительно, два автора — я и до поры скрывающийся аноним. Это ещё один момент (само)анализа — второй человек пишет часть «Анонимные примечания», которая почти не относится к основному сюжету и исследует отношение пишущего к автору. Практически «Бледный огонь» Набокова. Эта часть сильно увеличит и без того немалый объём произведения, но не будет обязательной к прочтению. Это будет скорее бонус для интересующихся. Возможно, «Примечания» будут опубликованы отдельно.

Скажу больше — аноним сам выразил желание учиться у меня анализу и написать эту работу. Впоследствии он будет добавлен в качестве соавтора, если изъявит желание.

Относится к «Теории хаоса» можно как угодно, но следует помнить главное — я пишу её исключительно для себя, без оглядки на то, как её будут воспринимать другие. Фактически она не пишется — она исследуется. Это мир, который открывается по частям. Если у меня не получилось вменяемо описать его — это исключительно мои проблемы. Меня и правда не интересует критика «Теории хаоса» — этому произведению она не нужна. Это горький шоколад, который нужно съесть в одиночестве. Смотрите эпиграф этой части, короче.

— «Эхо тьмы» (пишется; сейчас на стадии редактирования — наиболее вероятный претендент на звание первого произведения, которое я доведу до ума и логического завершения): заявлен как попаданческая боярка, но соответствует «высокому» стандарту лишь формально — отсутствуют многие основообразующие черты этих недожанров, зато имеет черты и элементы многих других жанров (пастиш).

Итог: всё перечисленное является настоящим кошмаром для таргетологов и прочих типа специалистов по целевым аудиториям. Они-то думали, что можно просто придрочиться слегка и грести бабло, да хрен угадали. Я вообще сомневаюсь, что есть способ всё это прорекламировать. Поэтому я просто реализую задуманное, не заморачиваясь перспективами продавать всё это — скорее всего, это просто-напросто невозможно в современных реалиях. Максимум начну писать платные рецензии, это хоть выглядит перспективно. И то не факт на самом деле.

Теперь конкретно «Эхо тьмы», его особенности и возможные ошибки, которых следовало бы избегать при написании. Или нет, не знаю.

I

Если рассматривать фундаментальные отличия «Эха» от других боярок, то первым будет полное отсутствие young adult-элементов. Это не означает, что их там вообще быть не может, это про то, что они там не используются. Но в тело подростка переместиться всё равно нельзя — каждый новый перемещенец заботливо снабжается новой тушкой, которую весёлый местный рандом считает для него наиболее подходящей. Всё слишком по-взрослому, никаких подростковых соплей и вагиностраданий.

II

Соответствие тёмной фэнтези, полученное в наследство от «Инфернальной элегии». Явление специфичное, не всякий сможет воспринять. Гримдарк и прочий трешак — это не декорации, а сам мир, в котором предстоит жить. И никаких няшных вампирчиков, только хардкорная суровость.

О причинах рассказывать не буду, желающие смогут причаститься сами — там большой простор для интерпретации происходящего.

III

Тот самый простор для интерпретации, известный как «непонятно что конкретно автор имел в виду». Некая загадка, которая не имеет определённого ответа, зачастую вызывающая отторжение и неприязнь.

Откуда идут корни этого явления? Предположу, что из детства. Тогда все загадки имели конкретное, однозначное решение. Во взрослой жизни выяснилось, что загадки малость сложнее, чем казалось ранее, и подобных ответов не имеют. Короче, нефиг писать книги, при чтении которых ещё и думать надо.

IV

Протагонист, внезапно оказавшийся женщиной. Что, разумеется, отпугнёт людей не очень нормальных, явно имеющих какие-то проблемы в этой области. У меня как-то не было возможности выяснить, почему они клинически не воспринимают женщин-протагонистов, но факт в том, что в «Эхе» пол Данте является эпифеноменом. Даже будь она мужчиной, это не оказало бы никакого влияния на дальнейший сюжет. Вообще. Пришлось бы изменить несколько деталей, но не более того.

Однако идиотам как всегда побоку, так что пусть лучше зомбоящик смотрят. Менять пол я не собираюсь.

V

Ярко выраженная индивидуальность протагониста, которая помешает великому множеству людей совершить великий(тм) акт идентификации с ним. Хотя бы потому, что Данте не является обычной пустышкой, которой выдают заботливо расставленные по пути рояли. Увы и ах.

ПОСЛЕСУДЬБИЕ

И только после завершения блога до меня дошло, что Данте смогла собрать сразу два замшелых штампа в одно дуло: если у мужиков попадан для пущей крутизны является спецназовцем, то у тёток — блондинкой. Поэтому натуральная платиновая блонда Данте, успевшая повоевать за интересы неназванной страны, отправилась вершить великие дела на изнанке жизни. Или не отправилась, как знать.

Что и забавно.

Хотя казалось бы — Данте крута, сексуальна (и более того — бисексуальна, иногда; дамы, у вас тоже есть шанс отдаться ей), в меру брутальна и знает, чего хочет. Как её вообще можно не любить? Лично я люблю.

И как вы, разумеется, уже догадались,