Морд ни Лап

Самый короткий, самый заформализованный и потому самый редкий и трудный прозаический жанр. Заформализован он до такой степени, что многие относят его к жанрам поэтическим .

Каждый, кто внимательно прочитал заголовок уже понял, о чём пойдёт речь.

Жанр так короток, что места для заголовка и имени автора, как правило не остаётся. Поэтому имена предтеч называет традиция, а не документ, и, если я ошибусь, прошу не бить больно, всё-таки, я не историк литературы.

Первым из предтеч я бы назвал Гавриила Романовича Державина. Сочинённую им строку: "Я иду с мечем судия!" - растиражировал в "Очерках Бурсы" Помяловский, разумеется, не упомянув имени автора.

Следующая, самая, пожалуй, знаменитая фраза такого типа принадлежит, как говорят, перу Карамзина, но прославил её Алексей Николаевич Толстой. Помните, что пытался написать Буратино? "А роза упала на лапу Азора".

Последний представитель знаменитой триады создан, по преданию, гением Игоря Северянина, и с тех пор всякий русский человек знает, что "Аргентина манит негра".

С тех пор число палиндромистов у нас умножилось многократно, но никто не сысыкал такой известности, как первые три автора.

Баловался палиндромами и я. "Я не молоко, оно около меня" или "Пацан-араб барана цап!". Дошло до того, что однажды я ннаписал рассказ "Кабак", состоящий из 47 строк, каждая из которых представляет собой палиндром. Именно тогда я обнаружил, до какой степени палиндромичен русский мат. И хотя я противник мата, но из палиндрома буквы не выкинешь. Поэтому "Кабак" здесь представлен не будет. Желающие могут найти его на просторах интернета, где он обретается в двух вариантах: стыдливо цензурированном и полном, с таким количеством мата, что стыд дыбом встаёт.

Особое место занимают палиндромы в повести "Тени большого города". Среди одичавших теней Петербурга процветает необычное колодовство: тени колдуют при помощи палиндромов. Во время финальной битвы набольший негодяй бросается на главного героя с жутким заклинанием: "О, ты туты-то? Усосу!"

Но самым лучшим своим палиндромом считаю "В мире прекрасного". В нём всего семь слов, но сказано всё, что было можно:

О, видели вы нити тины в иле? Диво!"