Помогайка раз

Они пошли по кругу, глаза в глаза. Король сделал пробный выпад, Шепан тут же подставил щит скользящим движением, ловко отдёрнул его к себе в  момент, когда секира коснулась его, и тут же сделал свой удар.

Раньше  они часто становились в пару поразмяться, король не чувствовал ничего  нового, кроме незримого присутствия смерти. Скер дурак, нужно было не  слушать Мирру, а свести с ним счёты давным-давно, тогда бы он не стал свидетелем этой омерзительной сцены. Впрочем, дочь нашла бы и другой  способ намерено его позорить. Чёртова головная боль, череп будто мёртвой  водой наполнен. Это всё из-за зверя. Следует немедленно с ним  покончить, но сперва убить бывшего приятеля. Предавший раз – предаст не  раз. Король знал, что его преимущество – в весе, силе и в желании убить,  но у того было своё преимущество – в подвижности, отсутствии мигрени и желании выжить.

Они всё кружили друг против  друга, подставляя щиты под секиры противника и чуть отдёргивая их в  последний момент, от этого ужасные удары, которыми оба обменивались, теряли силу, а щиты оставались не щерблёнными.

Король заметил –  Шепан явно выжидал, когда он устанет и откроется. Оба упорные, оба  воевали всю свою жизнь, а вот держать себя в руках, как оказалось,  приятель не смог. Скер подумал, что оба они созданы для боя, как  волки, которые приходят на поле после, пожрать падали. И вдруг понял,  что больше не сердится на этого человека, а в сердце простил его и  понимает. Значит, точно следовало поскорее с ним покончить.

Он  усилил натиск, надеясь, что повредит ему щит, но тот будто чутьём  угадывал, чего хочет король и не сделал ни единого промаха. Предатель  видел в его смерти приз, только и ждал, чтоб по-волчьи вцепиться в  горло.

- Что она тебе наплела? – спросил Скер, с лязгом обрушивая лезвие на щит приятеля.

- Какая разница? – Шепан, с прижатым к телу щитом, казалось, экономил силы для удобного броска.

Король  замешкался и тут же получил сильнейший удар в свой щит обухом, рука  болезненно отозвалась, а под черепом блеснула вспышка боли. Он  покачнулся. Внутри, за грудиной, появилась искра чистой белой ярости.

- Она лжёт тебе, со мной она тоже притворялась любящей дочерью.

- Я знаю. Я же с ней сплю!

И  Шепан пошёл вперёд. Он дважды обрушил секиру на его щит, стараясь  попасть в плечо, но ярость уже потащила короля за собой, и он отбил  удары с такой силой, что Шепан отступил на несколько шагов и секира в  его руке, король видел, дрогнула.

Лицо заливало потом, Скер сорвал  шлем и отбросил в сторону. Ликование трибун затихло – теперь всем стало понятно, что это смертельный бой. В наступившей тишине слышно  было только звон оружия и хриплое дыхание бойцов, даже море, казалось, прекратило свой  извечный рокот.

Теперь секира короля, как яростная птица взлетала  раз за разом, а его противник только защищался и отступал, Скер понял,  что Шепан больше не может толком отразить его штурма, а значит – нужно  добивать.

Со всей силой, на которую был способен, король ударил в  щит Шепана своим щитом, и ушибленная рука у того повисла. Есть!  Предателю ещё хватило сноровки отпрянуть, но птица в Скеровой руке уже  летела ему обухом в висок. От страшного удара искорёженный шлем слетел с  головы. Шепан сделал ещё шаг назад, словно пытаясь устоять на ногах, и  упал на колени перед королём. Голова была сплющена с одной стороны, из  виска тонкой алой струйкой била кровь. Далеко била, окрашивая багровым  деревянный настил набережной.

Протрубил горн. Трибуны взорвались ором и аплодисментами.

Тяжело  дыша, бледный от головной боли и ярости, с дрожащими от напряженного  боя руками, король подошёл к бывшему другу, завис над ним. Тот повалился  на бок. Бледное и окровавленное лицо из последних сил повернулось, взгляд потянулся к трибуне, но король носком сапога развернул лицо  назад, к себе и, наступив на лоб, смотрел в глаза, пока мысль не  покинула их.

- Я давал тебе шанс, - обращаясь к мёртвому, сказал он и только тогда поднял взгляд. Дочь не хлопала вместе со всеми.

Сбоку подскочил адъютант, подал платок, вытереть лицо и кувшин с водой. Король шумно напился.

- Вода! Где вода?! – раздался крик с края трибун.

Сперва  он не понял, о чём идёт речь. Вода? Вот же она. Мысленно он всё ещё  дрался, по привычке выискивая свои ошибки, а также анализируя ошибки  противника. Всё ещё думая, как на месте Шепана дрался бы он, король  повернулся к морю и увидел, что моря больше нет.

Вдаль, сколько  видел глаз, простиралось песчаное, грязное дно, с кучами водорослей и  тины. Все корабли, покренившись бортами и мачтами, лежали на этой  странной, непривычной для них суше. А над всем этим опускалась, ползла  по небу, загораживая солнце, давящая, сумрачная тень.

Наползла, неотвратимая, как рок. И посреди дня вдруг наступила ночь.