Саня и Юлечка

У Сани Банджи была Юлечка, а у Юлечки - Банджа. 

До Юлечки у Сани были Жека, Олька и другие девочки, но к Юлечке он сердцем приклеился намертво, как плитка к бетону.

Ещё у Сани были огромные зелёные глазищи, тонкое, изящное лицо и светлые волосы до плеч. 

Саниным хлебушком была классическая гитара, а банджо – для души, отсюда и кличка. Юлиным хлебушком был хлебушек – она работала в пекарне.

Так они славно жили, что любо-дорого было смотреть. Плохо, когда семья так хорошо живёт. В семье должны быть конфликты, ругань и непонимание, так природой заложено. А если всё слишком хорошо, значит, быть беде.

Однажды Юлечка шла из своей пекарни вечером, и по дороге домой её изнасиловали и убили. После этого Саня стал очень странным, спокойным, совершенно спокойным. Играл себе на гитаре и банджо, как раньше, не кричал, в истерике не бился, только выпивать стал больше, чем при Юлечке. 

Однажды пришёл, и стал рассказывать про Юлечку, не в прошедшем времени, а в настоящем, будто Юлечка живая, и просто куда-то уехала на время. Вроде и в себе человек, а веяло от его простого рассказа потусторонней жутью. А потом свои зелёные глазищи на меня поднял и спросил: «Хочешь, я тебе покажу мою Юлечку?» По спине пробежались холодные острые пальцы. «Покажи», - говорю. Он из кармана блокнотик вынул, из блокнотика – маленькую фотографию, такие в паспорт клеят, и протянул. Я взяла не самой твёрдой рукой. Посмотрела – совершенно обычное лицо. Вернула. А он сказал с какой-то гордостью: «Вот какая моя Юлечка». Я не знала, что ему говорить. Он был жутким, и я от него под каким-то предлогом избавилась.

На сороковой день после Юлечкиной смерти Саня накинул ремень на батарею. Батарея была низкой и повеситься не получалось, поэтому Саня поджал под себя ноги и принялся тянуть вниз. Должно быть, выходило медленно и очень больно, но жить Сане было больнее. Он хорошо постарался и перестал быть. А я всё не могу вспомнить, что соврала ему, чтобы он ушёл.