Вои(й)ны клеток

В теле каждого человека обитает миллиард микробов, клеток, эритроцитов и всякого рода других живых организмов. Они, как мы с вами, живут в своём мире и даже не знают, что работают, и ходят на неё, только ради того, чтобы спасать нас. Тромбоциты, то и дело, как и пожарные, сидят и отдыхают, смотрят на диване свои любимые фильмы, и обсуждают, что будет с Питером из второго сезона сериала «Маньяки кровяного потока». А, когда человек неожиданно получает порез на коже, они тотчас скидывают с колен плед, откидывают за спину плащи, ставят чашки на стол, и бегут на рану. Чем быстрее они сделают работу, тем лучше. У них, у каждого отдела есть своя патрульная машина с тромбоцитами, они выдвигаются на вызов незамедлительно быстро. Кто ближе всех, тому и приходят оповещения. Бывает, что они отдыхают так годами, а для них год, знаете, очень даже много, но год хорошо влияет на их работоспособность. Они становятся сильнее и мудрее, и всегда на чеку, потому что им скучно и хочется уже наконец-то сделать что-то полезное. Все сериалы пересмотрены, а ответственный за воображение занят более насущными делами и не успевает штамповать их. 

Майк, Кларк и тысяча других атакуют рану, и зашивают дыру, чтобы бедные дети «кровяные тельца» не вылетели и не погибли снаружи. Иногда, тромбозы видят мир за своим домом, но не могут различить, что они видели. Всё такое большое и неподвижное. 

Микробы тоже работают, они вонзают кирки в еду и надрываясь, потея, и со всей силой выковыривают их на маленькие частички, чтобы отправить на заводы, в кишечный отдел. Там работу принимают другие рабочие, которые отделяют полезное от ненужного, сжигают и сжимают, делая из еды нечто не похожее на неё изначально. Потом они вытирают пот со лба и идут отдыхать, собираются в кучу и, поочерёдно едят полезные кусочки, которые сами себе добыли. А ночью отправляются в шлюзы, откуда из них получают энергию. Витамины спят с своих койках, соли и сахарозы в других. 

Однажды, порез был настолько большой, что тромбозы не успевали зашить рану, и к ним пришёл бог, он спустился с высоты, извне, и помог им зашить рану. С тех пор, с самых первых дней, тромбозы поняли, что не только они могут спасти рану, спасти их детей, что идут в «школу клеток», но и существа снаружи, гиганты. Пока боги закрывали рану с другой стороны, тромбоциты успевали зашивать из внутренней, ведь сейчас у них было настолько много времени всё это сделать, что могли позволить себе даже принести чашечку чая, и стул. Они вязали рану, как бабушку вяжет башмачки, с упорством и любовью. 

Никто из них не задавался, зачем пришёл на свет, в чём смысл жизни, почему всё устроено так, а не иначе, и почему они, к примеру, не могут пойти в глазной отдел и работать там? Но всё распределял самый главный из них, гигант. Он то, вероятнее всего, и был богом всей операции, мозгом всего. Его так и звали — Мозг. Они знал, кто куда должен идти, что делать и когда, и всегда работал без перебоев. Исключительно до одного дня, когда Мозг уснул, или его кто-то заставил уснуть. Нельзя было предугадать всего в мире тел. 

Все сразу же позабыли свои обязанности, но работали на привычке, закрывали бреши, переваривали. Но как-то, воздуха меньше стало, они медленнее катились по венам, медленнее зашивали, но очень быстро стали переваривать еду. 

Когда тромбоциты, соседи других клеток, нашли брешь в защите, они поняли, что брешь этот в мозгу. Они работали целый день, работали и работали, но чем больше они работали, тем больше понимали, что бесполезно. Они зашивали внутри то, что было уже внутри, и внутрь извне не могло ничего проникнуть. Появился самый опасный враг, которому было всегда мало места, и ему всегда хотелось стать главнее мозга. Он назвался Опухолью. 

Клетки не хотели его слушаться, они атаковали его, но их маленькие иглы и ручки не могли причинить никакого вреда. Опухоль тянул рот и съедал клетки, чем чаще он это делал, тем шире становился. Некоторые так побоялись этого, поверив, что, раз он смог повалить самого главного — Мозг, то им ничего и не остаётся, как не иначе вступить в ряды опухоли. Так они стали заражать и бить здоровые клетки, губить антитела, вырезать их покровно. Клетки бежали в страхе. 

Вскоре образовались самые настоящие отряды, что были против правления опухоли. Они месяцами ходили в другие отряды и подсистемы, находя там несогласных, и сооружали настоящие крепости, куда входа не было для злых клеток. Их можно было очень легко узнать, у них чёрные ауры, хоть ещё и сердце красное и чистое. Каждый злой — умирал. И вот, пять лет долгих скитаний в разные отделы, в разные части тел, даже в самые недоступные, казалось бы, они собрали настоящую армию. Они вышли против опухоли, и против тех, кто предал мозг. 

Волосяные клетки уже давно отмерли, и съежились в икры, и боялись вытащить голов, чтобы быть убитыми, потому человек становился лысым. А ещё эта химия, она била опухоль, и опухоль раздражённо отбивался. Его руки и ноги, брюхо почернело, он обессилел. И, когда это случилось, все клетки-добрые, ринулись на спасение мозга. Опухоль перегородил путь, но враги были повержены. И наконец, в рядах оказался самый ненавистный враг опухоли, Ремиссия, ведь это его миссия - спасти Мозг. Они давно дружат с ним. Клетки в тайне держали Ремиссию в коконе, и выпустили. Он разгромил опухоль, тот стал маленьким, от страха, разумеется, и его посадили в кокон. Он бился, кричал, но так ему и суждено было сгинуть. А, когда открылась рана — тромбоциты очень долго этого ждали — выкинули опухоль наружу и зашили рану, чтобы он каким-то чудом не запрыгнул к ним обратно и не сел в одну из машин, что возили детей на экскурсию к мозгу. Там его и затоптали, снаружи, несчастного и злого бандита. 

Мозг начал выздоравливать. Он почувствовал себя хорошо. Мозг обрадовался, что выздоровел, начал сочинять миллион новых историй и миров, качество их возросло, сериалы стали ещё лучше, чем прежде. Тромбоциты снова сидели на стульях и смотрели первые в их жизни, миры. И, вскоре, тромбоцитам разрешили ходить в любые отделы. 

По вечерам, когда тело отдыхало, все работали, посменно, чтобы успеть отдохнуть. Некоторые, к сожалению, умирали от старости. От этого старел и человек — бог. 

— Так в чём же смысл? — задал однажды маленький эритроцит, оказавшись перед Мозгом. Мозг, как всегда был спокоен, он ответил: 

— Делать то, что умеешь лучше всех на свете. 

Малыш поскакал обратно, и до сих пор работает там, где больше всего нужен. Нужным быть так важно. И от него зависела жизнь всех. Когда он перестанет работать, умрёт человек, умрёт тело, умрут все его друзья и коллеги. 

Эритроцит знал лучше всех, что он лучший из всех. Нет, все они лучшие из всех. Та до сих пор, все клетки мира знают один лишь закон: 

«Быть нужным тем, кому ты нужен. Быть там, где ты должен. Делать то, что умеешь лучше всех».