Я всё ещё человек - премьера рассказа в сети

(Рассказ из вселенной романа "Рутея". В блоге - фрагмент, по ссылке в конце - полный текст.)

Самочки трёхногого палача обитали в северной части континента Ксанф, сбивались в период размножения в стаи, нападали на зелёные муравейники и выедали их, оставляя полупрозрачные скорлупки. Начисто - я видел, как это происходит. Стоит себе спокойно муравейник, здоровый, метров семь в высоту. Мураввины тягают с соседних кустов плоды и листву, несут к матке - собственно, тело муравейника и представляет собой матку, в которой мураввины живут. Потом к ней с трёх разных сторон набегают палачихи, запрыгивают, садятся. Мураввины, конечно, плюются кислотой, они только это и умеют делать - плеваться, но у налётчиц прочный панцирь, им это хоть бы хны. Потом у самочек палача из животов высовываются четвёртые конечности, похожие на топорики, пробивают дырки в скорлупе, словно вор в витрине магазина, и вот - обед подан к столу. Выдвижными челюстями кромсают мураввинскую матку, уносят личинки, яйца и всё съестное, а потом остатки выедают налетевшие воробушки и прочие летучие падальщики.

А самцов мы не видели ни разу. Никто не видел.

Чёрт, я всё это рассказываю, что прямо слышу голос ведущего старинных программ о животных, которые мне мамка в детстве показывала. Чтобы родной язык не забывал. Поэтому, собственно, в биополицию и пошёл. Ну, ещё чтобы в промозглый зимний период была возможность свалить на вахту в южные края.

Первый раз я с растерзанными муравейниками столкнулся, когда во время облёта у одного такого поймали браконьера. С виду - тайкунец, с собой идентификатор туриста и мешок обломков непонятного зелёного цвета. Отвезли, посадили в контейнер для допроса, у нас всегда в глайдере с собой раскладной. Вацлав ему сунул пару раз под дых, зачем, спрашиваем, скорлупки таскаешь? А он и говорит:

- Ничего вы не понимаете! На чёрном рынке хиндийцы за них мне нереальные кредиты и мегалайки забашляют! Я поделюсь, пустите только!

Повертел в руках скорлупку, ничего из себя не представляет. Сам отыгрываю "доброго".

- Родной, скажи, почему? - наклоняюсь, лыблюсь и спрашиваю. - Что в них такого?

Помялся-помялся, говорит:

- В них, типа, очень редкий наркотик. И обтачивается легко, как янтарь. Погранцы на Периметре не в курсе, думают, лазурит накопали и везём на ювелирку, у них это разрешено. Ну, в крайнем случае - пару сотен лайков на лапу... Пустите вы меня, а?

Конечно, не пустили, дали строгача в шахтном посёлке, три месяца. Скорлупки отобрали и сдали в лабораторию - пусть их изучат на предмет чего полезного. Авось потом перегонят, чтобы безопасно было, и таблеток наделают. Из изъятого у браконьеров можно делать хоть чего.

Ну, я не об этом.

Вы, наверное, в курсе, что северный Ксанф к третьему веку уже исхожен вдоль и поперёк. Поговаривали, что на Ксанфе уже сотня деревень тайкунских и хиндийских беженцев, или как там они себя называют, но лично мне ни разу за вахту не попадались. А всего что-то похожее на поселение накрывали в тех краях всего пару раз за мою карьеру. Это много и плохо. Весь континент - один большой заповедник второго типа. Материк когда-то называли Новоавстралией, но название не прижилось. А всё потому, что фауна там как у земной Австралии - реликтовая и сильно отличается от привычной нам на остальных семи континентах. Туда даже птички не особо суются, с их князьками договор, у них страшные легенды про Ксанф. Хотя те, что из летающих и тупоголовых кочевников Новоафрики, конечно, залетают и гнёзда вьют. Но, так или иначе - Новоевропейский кластер расселения всего в пяти днях на глайдере, в одних только Варшаве с Антантой под сто мульёнов человек, и из каждого глайдерпорта найдутся нелегальные экскурсии для "туристов" за бешеные бабки.

Лови, мочи браконьера - не хочу. Так или иначе, для того наша биополиция и создана.

* * *

Всё началось с того, что Национальный институт биологии Периметра Варшавы объявил грант в триста мегалайков за описание самца трёхногого палача. Очень что-то их волновало, как эти твари размножаются. Со спутников, зондов и коптеров-разведчиков никаких признаков, что у них есть самцы, не обнаруживалось. Мы уже понимали, что по уровню развития трёхногие палачи - вернее, палачихи - приближаются к стайным земных хищникам вроде волков. Получаются, из беспозвоночных - самые умные твари, что мы встречали на четырёх известных нам планетах.

(Вы, наверное, спросите, какого хрена мы называем местных птиц и зверей "позвоночными" - ну, так получилось. Зачем-то эволюция на всех колонизированных планетах захотела идти по очень похожим путям. Многие таксоны вплоть до классов и отрядов идентичные, только соотношения отличаются. Основной разумной расой здесь стали птички вроде врановых, а на планете-близняшке - земноводные. Сумчатых млекопитов полно на наших северных континентах, а на южных сплошные грызуны и копытные. На Ксанфе же млекопитов и птиц, кроме каркуш разумных, нет - сплошные рептилии и беспозвоночные.)

Я опять отвлёкся, чёрт.

В общем, не удивительно, что вопрос про самцов биологов интересовал. А где биологи - там и полузаконные авантюристы. Мы вылетели на двухнедельную вахту с чётким осознанием того, что ловить придётся много, дипломатических конфликтов будет достаточно, и не только с каркушами - с людьми из соседних Периметров. Возможно, и пострелять придётся, в тех же тайкунцев - они совсем оборзевшие и пакты не чтят.

В бригаде у нас летело три глайдера, из них один грузовик. Семеро: два офицера - я и Вацлав, четыре младшего состава, включая нашу переводчицу-дипломата, Ксиаоли, и эксперт-биолог. Малена, девятнадцать лет (местных, разумеется). Роскошная девушка с недописанной кандидатской, мулатка, я сразу на неё глаз положил, тем более, к несчастью, летела со мной. Я привык, что девицы в местной биологии обычно ни бум-бум. Меня уже давно прозвали грязным шовинистом, к тому же, я из малой народности, которая на Земле этим славилась. Но как только какая-нибудь похожая на неё юная особа начинает сыпать терминами, и по делу - уважение и симпатия обеспечены. Летела она на Ксанф всего во второй раз. А я уже в тридцатый, наверное.

- Партеногенез, - говорит.

- Что? - я переспросил, хотя примерно понял. Училище биополиции давало образование похуже, чем в академии - больше зрительно отличать учили, чем разбираться, но что-то в подкорке сидело.

- Ну, однополое размножение. Я уверена, что никаких самцов у них попросту нет.

- Это как... пардон, лесбиянство? - спросил Вацлав.

- Не-ет, - Малена рассмеялась. - Это когда яйцеклетка делится сама, без сперматозоидов. Как у несушек. Вопрос только - амейотический или мейотический партеногенез. Мы наблюдали за стаей, видели, как самки откладывают только одно яйцо за сезон. Что для псевдо-ракообразных очень редко. Те же восьминогие палачи приносят до двадцати яиц. Так же, возможно...

Она ещё что-то говорила, но скоро это превратилось в белый шум, на фоне которого я на неё беспардонно пялился. Красивая, что поделать. Наконец, попытался хоть как-то поддержать разговор.

- То есть, ты вообще не будешь пытаться их искать? Самцов палача этих. Ты же имеешь право во время вахты, если не мешает основным обязанностям?

- Неа. Чего мне их искать. У меня кандидатская будет по пещерным крысам. А самцов этих уже два века ищут, всё никак не могут найти. До этого минимум четыре раза подобный грант объявляли - без толку. Нету их.

И как-то затих на этом диалог на рабочую тему - пошла болтовня про сплетни в отделе, про сериальчики, как обычно.

* * *

Вечером посмотрел отчёты. Системы наблюдения засекли, что параллельно нашему маршруту на Ксанф мимо заставы пролетело пять неопознанных глайдеров. Скоростных, что редкость. Явно не туристы - те медленнее и гоняют с транспондерами. Догнать нам их приказа не поступило, да и с трудом удалось бы: это на Земле самолёт мог преодолеть путь до другого континента за десяток часов. У нас такое не прокатывало - то ли из-за особенности пылевого слоя в атмосфере, через который сложно было пролетать, то ли из-за очередного всемирного заговора. Писали, что мораторий на самолёты был в договоре с каркушами - многие детали до сих пор оставались засекречены. Контролируемый рост Периметров, "мы тут гости", бла-бла-бла.

В общем, и то счастье, что наши глайдеры летели вдвое быстрее, чем курьерские или туристические. На единственную ночёвку мы залегли на полуострове Шапранского, в сто пятой межнациональной заставе. Нас отвели по каютам в хостельном блоке, с общим санузлом. Все парни уже легли, я после переговоров и позднего ужина пошёл чистить зубы и обнаружил, что Малена уже стоит у умывальника с стоматороботом в одном лифчике и трусах. В кружевных. Увидела - улыбнулась, посторонилась, мол, вставай, место ещё есть. Я был уже полгода как в разводе, меня это, конечно, не по-детски всколыхнуло. Молодая, ноги смуглые, гладкие, кошмар какой-то. Но - работа есть работа, надо ещё тринадцать дней продержаться. И с Вацлавом конфликтовать совсем не хотелось бы, мало ли, вдруг тоже к ней неравнодушен. Зубы я не почистил, раскланялся, ушёл спать в глайдер, не выспался совсем. Всё что-то о самках палача думал лежал, а потом порнография снилась.

Утром Вацлав первым пришёл до глайдера, и выглядел он тоже не вполне выспавшимся.

- Что ты такой помятый? - спросил я.

- Да знаешь... Перегородки тоненькие, а Малена эта всю ночь за стенкой... - он перешёл на шёпот, - не то ворочалась, не то стонала, мне аж нехорошо было. Спать не мог, прислушивался.

- Ты это брось, - буркнул я. - Она сотрудник, нафантазировал тут. Ты ещё на Ксиаоли глаз положи. Работать надо.

Сержанту Ксиаоли было под полтинник - тайкунка, конечно, отлично держалась отличной в форме, но, во-первых, была глубоко замужем, а, во-вторых, отличалась весьма суровым нравом. Редко встретишь женщину-дипломата биополиции с синим поясом по крав-маге.

Вацлав кивнул, больше эту тему не поднимали.

Пеленгаторы потеряли след тех пяти глайдеров на подлёте к Ксанфу. Ну и хрен с ними - я, конечно, ответственно подхожу к охране биоразнообразия, но сверх своей работы выполнять не хотелось.

* * *

Океан перелетели засветло, а до места базирования - небольшому острову Доктороу в десятке километров от самого континента - к полуночи. На голой скале над берегом предыдущими сменами был развёрнут лагерь. Помимо наших глайдеров, стояли ещё четыре, два грузовых и большая надувная палатка. Подошли, развернулись, распаковали из грузового тюремный и спальный контейнеры. Мы с Вацлавом поздоровались с начальником лагеря, капитаном Скварчалупи.

- Слыхали про браконьеров? - спрашиваю.

- Ага, получил радиограмму с Шапранского, - единой сети за пределами Сектора, как вы понимаете, никакой не было, общались по-старинке. - Диеговцам и Антанте тоже сообщили, но у первых в биовойсках на Северном Ксанфе вечный недобор. А Королевская Егерская служба перебросит с Новоафрики три бригады на свою стоянку через четыре дня. Разберёмся.

Отправились мы на первый рейд, ночной, в лёгком смятении. Как-то уж слишком серьёзно соседи отнеслись к сообщению, уж не знают ли чего интересного? В Новоевропейском кластере, конечно, мир и процветание, но на тайкунцев всегда смотрели косо. То ли потому что их Периметр, Чжунго-II, на отшибе. То ли потому что за океаном, в другом Кластере у них ещё один Периметр - редкое дело, чтобы у одной нации два Периметра в разных кластерах. То ли история их войн с соседями-аборигенами доверия не вызывала.

- Что ты думаешь, Ксиаоли? Что за ребята сюда прилетели?

Летели мы вчетвером - я, переводчик и два солдатика.

- Триада какая-нибудь. Явно не простые бандюганы.

- Вот и я так думаю.

- Обнаружено движение! - сказал робот, и мы снизились до уровня крон, включив активную голомаскировку.

Всего сканер, определяющий принадлежность к разумному виду, в тот день срабатывал пять раз.

Первый раз - увидели пару кочевников-каркуш. Кочевники - самые мелкие и единственные, кто из местных разумных умеют летать. Одеждой не пользуются, орудия только каменные, речь примитивная. Пальцы - не пальцы, а крючки на крыльях, и всего два, а не три, как у оседлых. Своеобразные питекантропы в мире разумных птиц, их и в княжествах за своих не считают.

- Надо же, свили гнёздышко на таком отшибе. Давно так далеко на севере их не видели, - заметила Ксиаоли.

- На соседней Новоафрике какой-то военачальник с запада их племена гоняет, - вспомнил я новости. - Осваивают континент потихоньку, поговаривали, что огнестрелы уже вовсю используют. Конкистадоры, блин.

- Кто? - спросил Лех, самый молоденький из солдат.

- Колонизаторы. Тьеллы. А эти мелкие потому сюда через море и прут, что их с юга прижимают.

Тьеллы - это самоназвание оседлых каркуш. Каркушами и птичками их звать, вроде как, не толерантно. Обидятся ещё.

Второе срабатывание за смену оказалось тоже ложное - за двуногого система приняла исполинского казуара, здоровенную пёструю дуру весом в центнер. За ним гналась стая трёхногих палачей. Он был обречён.

А вот в третий раз, уже затемно, мы обнаружили двух тайкунцев.

...

Продолжение - по подписке в сборнике "Икосаэдр". Кстати, там с полуночи будет скидка, а ещё ещё там больше двадцати бесплатных рассказов.