Как я посещал выставку Сальвадора Дали

Дело было в далеком 1988 году. В Пушкинском Музее объявили выставку Сальвадора Дали. К тому времени я уже познакомился с репродукциями этого художника: всякими там расплывающимися часами и слонами на тонких ножках. Захотелось приобщиться к прекрасному.

Дальнейшее излагаю по памяти, поэтому в деталях могу напутать.

Выставка проходила всего ничего: несколько дней, кажется, – поэтому я, понимая, что народу соберется влом, решил прийти заранее, чтобы на месте подождать. Билетная касса начинала работать, если не ошибаюсь, в девять. Но я мужественно не выспался и приехал к пушкинскому музею на первом метро, это в пять утра. И что же? Очередь в кассу выходила из музея, заканчиваясь где-то далеко-далеко за углом. И в Музей – когда он открылся – пускали не всех скопом, а мелкими партиями, чтобы не толпились. Но я был молод и претерпел все трудности, попав на выставку где-то в районе двенадцати, то есть отстояв по апрельскому холодку порядка шести часов.

И что? А ничего.

На выставке я увидел картины иноземного гения, развешанные по стенам. Собственно, а что я ожидал там увидеть?! Хотя характерных расплывающихся часов и слонов на тонких ножках практически не было: присутствовали в основном какие-то неоконченные зарисовки – эскизы, так они вроде бы называются? А еще вышивки на холстах, точно уже и не вспомнить.

И вот хожу-брожу я посреди этих живописных произведений, неотличимых для меня от любых других живописных произведений в любой условной третьяковке, и думаю: «А чего, собственно, я здесь делаю? Нужно мне это разве?» Остановился перед каким-то карандашным эскизом, всего-то в несколько линий, – такими, небось, в архитектурных техникумах балуются, – и ощущаю себе полнейшим остолопом. А вокруг сплошь советские еще люди: молчаливые, сосредоточенные, внимающие прекрасному.

Подходят к карандашному эскизу две совсем молоденькие девушки, одна заламывает руки и с этаким экстатическим надломом восклицает: 

– О, Боже! Какой рисовальщик!

Тут меня мои ноги сами собой развернулись и направились к выходу. 

С того случая выставки живописи я не посещаю, а к прекрасному приобщаюсь исключительно в тех областях, которые могу оценить и в которых получаю эстетическое наслаждение. Поэтому какой рисовальщик Сальвадор Дали, понятия не имею.