Пост про графоманов

Почитал я комментарии в ленте и решил поучаствовать — вставить, так сказать, «свои пять копеек». Стал писать свой комментарий... — в итоге получилось многабукав. И, дабы написанное не пропало втуне в километрах исписанных лент, решил сохранить получившийся текст на случай важных переговоров. Ведь тема эта была и будет актуальна на сайтах вроде АТ. Так что, расчехляйте минусомёты, дорогие гражданы и старушки!

Лично я глубоко убежден в том, что писать что-то, и тем более выкладывать в Сеть, следует только тогда, когда не можешь не писать. Когда чувствуешь, что тебе есть что сказать читателю и ты не можешь молчать. Тут можно провести аналогию с беременностью и сравнить писателя с женщиной, которая понесла и неизбежно должна родить (абортов в аналогию включать не буду). Так вот, когда ты чувствуешь себя «беременным», вот тогда пиши. Но сначала убедись, что у тебя «беременность», а не понос. А когда родишь, присмотрись внимательно: человеческого ребёнка ли ты «родил»? Не урода ли? Не монстра? А может это калека неспособный жить нормальной человеческой жизнью? Может у него мозга нет? Если видишь, что породил мерзкое чудовище, убей его, или спрячь в чулан и там с ним нянькайся (во втором случае высока вероятность, что ты вовсе не гуманный гражданин, каким себя мнишь, а сам урод и чудовище).

Так вот... Уж не знаю для кого как, а для меня процесс «рождения» книги на свет нечаст и всегда болезненен. Но я читал и слышал, что у классиков тоже так было, потому смею надеяться, что со мной всё в порядке и я не извращенец-мазохист. Разрешившись от бремени и «родив» на свет текст, я не бегу тотчас его опубликовать, а, как уже сказал выше, внимательно изучаю чадо: достойно ли оно жить, или лучше в ведро его головой? Если это нормальный здоровый ребёнок, то, помимо чувства облегчения, я испытываю и радость. Ну, как всякий нормальный человек, который сделал что-то хорошо. Вот построил человек дом — радость; посадил дерево — радость; взял лопату и почистил утром снег перед подъездом — радость — хорошее дело сделал.

Скажете: ну, и графоманы тоже испытывают радость; им же нравится писать... Да, конечно, надо полагать. Иначе чего бы они строчили по пять, а-то и по десять романов в год. По откровенным заявлениям некоторых графоманов выходит даже, что наслаждаются они результатами каждой своей «беременности». Более того! Графоманы наслаждаются уже самим процессом писанины. Пишут и кайфуют. И высер... простите, «рождают» на свет 28-й том фэнтезийной саги с сюжетом мало отличающимся от творений сотен других графоманов. Графоманы не сомневаются: а не урода ли я родил? А точно ли этот коричневый и пахнущий дерьмом комочек — ребёнок? Они всё написанное считают важным и ценным, достойным опубликования, хотя их тексты это всегда пустышки — одна оболочка без содержания. Потому, что сказать графоману миру, кроме «я есть! посмотрите, вот я!», обычно нечего.

Вот поэтому я давно взял себе за правило: если можешь не писать, не пиши. А если написал, посмотри внимательно, нужно ли это публиковать. Поэтому за девять лет писательской деятельности (да-да, такой я нескромный — считаю себя писателем; более того, я и графоманам не отказываю в звании писателей — пишут же; вот только есть писатели и есть писатели-графоманы) я написал всего лишь три романа и четырнадцать рассказов и повестей*. И поэтому я имею веские основания подозревать, что сам графоманом не являюсь. Я попросту не люблю писать. Не люблю процесс. Я пишу от необходимости. Это трудно. Нужно много читать, копать информацию, подбирать слова... Писательство для меня это нелёгкий труд.

А некоторые вон по тридцать романов к 25 годам успевают настрочить... Я про Метельских-Клеванских-Шаманов и кто там ещё в топах на АТ... Производят люди в месяц по роману. Это же надо быть такими гениальными! Вот же как много имеют сказать миру граждане! Там ведь в каждом романе (который на самом деле никакой не роман, а повесть: один герой, одна линия, прямая как извилина в голове у неумного читателя) есть свой стержень, посыл, месседж... Что, нет? А зачем тогда пишут?

Можно ещё сказать и о качестве текстов этих новоявленных Мэтров. Но тут ничего особо удивительного нет. Дерьмово писать стали не вчера. И до появления Интернета писали дрянь. И эту дрянь печатали огромными тиражами. Целые серии выходили. Я вот недавно послушал (на чтение глазами такой литературы у меня нет времени) одного топового автора из 90-х — Юру нашего Никитина. Книжка называется «Трое из леса»... Слушать это, скажу я вам, местами было просто невыносимо. Но я не сдавался, продолжал слушать. И дослушал до конца. В целях исключительно энтомологических. Желая понять: почему? почему, блядь, это читали и просили добавки? На второй вечер, когда я включил «Троих из леса» перед сном (люблю я засыпать под аудиокниги), жена сказала мне: «Опять ты эту гадость слушаешь! Про Дебила и то было намного интереснее и лучше написано» (это она про «Хроники Дебила» Егора Чекрыгина). Это было действительно трудное слушание. Повтор на повторе повтором погоняет. Тавтология на тавтологии. Где нет повторов и тавтологий, там просто откровенно погано написано. Масса логических ошибок. Сюжет примитивен и бессмысленен. В сравнении с Никитиным, Андрей Круз — просто Лев Толстой! Но вот же, Никитин у нас заслуженный писатель, Мэтр... Почему? Да потому, что миллионы мух не могут ошибаться. И нет, я не собираюсь ругать читателей. Я не вам не либераха, у которого «народ не тот». Читатель при капитализме читает то, что ему подсовывает издатель, а издатель хочет денег и ему плевать на культурный уровень читателя. Издателю даже лучше, если читатель деградирует и активно покупает чернуху и порнографию. А культурный рост читателя даётся трудно и не приносит прибыли. Это только в «тоталитарном» СССР читателя тянули за уши вверх со школьной скамьи... Впрочем, эта тема требует отдельного разговора... Скажу лишь, что сегодня, в эпоху Интернета, литературные сайты вроде этого, мало чем отличаются от книгоиздателей из 90-х. Потому в топах этих сайтов такое же дерьмо, как и в своё время на книжных развалах у метро и на барахолках.

Так что... Что было, то и будет; и что делалось, то и будет делаться, и нет ничего нового под солнцем. Vanitas vanitatum et omnia vanitas. Вчера Никитин, сегодня Шаман, завтра ещё кто-нибудь найдётся.