Зарисовки (Неопубликованное)

... Сколько лет прошло? Девять... Десять... Какая разница. Ни слуху, ни духу за все время, и вот - На тебе!

Приходят, они значат... Приходят, стоят у кровати и молчат... 

Чего хотят? Непонятно... Может до совести моей докричаться хотят? Кто ж их знает... Молчат...

***

Снова просыпаюсь в холодном поту. Вроде, еще не старый, а надо же психика в разнос идет. То ли от перенапряжения, то ли и правда совесть просыпается... 

Дрожащими руками выбив сигарету из полупустой пачки, прикуриваю от зажженной спички. В комнате общежития, все что удалось получить от благодарной страны, темно. На старом, местами потертом столе, светится монитор компьютера. Опять уснул, не выключив...

Где-то стояла полторашка воды. Горло пересохло... У кровати, обычной, металлической с панцирной сеткой, искомая бутылка отсутствует. Придется вставать...

Промочив горло, выключаю компьютер и снова в кровать. подушка сырая от пота, ну и ладно... Сна ни в одном глазу. на душе скребут кошки. 

Черт... И чего они все мне снится начали. Ведь старался забыть... Все десять лет. А тут... 

Постепенно, усталость берет свое... Я засыпаю...

***

- Ну, что кяфир, пора? - Бородатый боевик, наставив на меня ствол, гнусно усмехается. 

Надо же, говорить начали... 

Я стою, без оружия в одном камуфляже. Даже берцы сняли, уроды... Голова кружится. Видимо контузия... Бой... Помню. А вот как оказался в этом ауле, не помню. Попытка напрячь мозг, лишь вызывает приступ тошноты...

Недалеко, у крайнего дома, скучковались местные. В основном дети и подростки. Тычут в мою сторону пальцем, смеются и что-то тараторят на своем непонятном языке... Наверно, обсуждают, как красиво разлетятся мозги "федерала". 

Реальность плывет... Никак не получается до конца вынырнуть из грез. Картинка плывет все время... 

Вот  боевик поднимает автомат, что-то говорит, с ужасающим акцентом... Понять тяжело... Качает...

Темнота... 

***

-Командир, ты как? Жив? - Кто-то хлещет меня по щекам.

Так, я что? Живой? Меня же должны были расстрелять. Не понимаю...

Кое-как разлепив глаза, вижу склонившегося надо мной Беса. Это позывной такой у снайпера в моем отделении. Похоже буду жить..., 

С трудом сажусь и оглядываюсь. Где-то в зеленке. Обвожу взглядом вокруг. Бес, Змей, Кондрат, Леха-пулемётчик,Москвич... Пять человек. Я шестой. Ванек погиб на моих глазах, Злой улетел с эвакуационной вертушкой, Олег в санчасти валяется, поэтому его на опорнике с нами не было. Саня... Сани нет.

- Саня... Где? - С трудом разлепив губы спрашиваю у Беса.

- Там... - Он машет рукой куда-то в сторону. - Не смогли отбить. В яме сидит... - Бес отводит глаза.

- Автомат.

- Что? - Похоже не расслышал меня.

- Автомат дай. - Кое-как, борясь с тошнотой, поднимаюсь на ноги. 

Не до конца понимая, Бес все же протягивает мне ствол. Отдышавшись, и примерно вспомнив направление, в котором указывал боец, оттолкнув того плечом, делаю первый шаг.

- Командир, ты куда? Ты же ранен?

- За Саней... - деревья плывут, но в руках холодная сталь автомата, придает уверенность...

***

Очередь перечеркивает ровную шеренгу жителей, выстроенных рядом с телом моего бойца, распятого на кресте и с таким же крестом на лбу. По запекшейся крови понятно, что резали еще живого...

- Рацию дай. - равнодушно окинув взглядом лежащие вповалку тела жителей, поворачиваюсь к Бесу.

Страх... Он боится меня. И руки дрожат... Интересно, с чего бы это... Но рацию протягивают.

***

- Гладиоулус Топазу. В квадрате *** по улитке три, крупные силы противника. Требуется удар артиллерии. 

- Тапаз, Гладиолусу. Принял. 

*** 

Удар тяжелых орудий, перемешал селение в кашу. хорошая тризна по погибшему товарищу... снова просыпаюсь. Совесть... Нет, я ни о чем не жалею. Взяв в руки оружие, приютив того, кто шел на захват заложников, взрывал дома и поезда, любой человек перестает считаться мирным и становится целью... И вот, они приходят... Ночами. Те, чьи жизни перечеркнула очередь из автомата, а тела размололо снарядами. Зачем?

***

- Ну, что, кяфир? Пора. 

Выстрел, которого я не услышал и темнота... 

***

- Ух... Жесть... Сколько он тут пролежал-то? - Молоденький опер, ковырялся в тумбочке, осматривая вещи покойника.

- Недели три, не меньше. - Медэксперт, давно привыкший к подобным пейзажам, даже не поморщился, ощупывая начавшее разлагаться тело, вытянувшееся на древней панцирной кровати.

- Надо же, и никто даже не искал. - Внимание опера привлекает коробочка, задвинутая в дальний угол. 

Протянув руку, достает ее. щелчок крышки.

На красном бархате, лежит потемневший от времени, простенький крест прикрепленный к алой ленте. Орден Мужества...