Отрывок из Наема

За дверью раздались маты, угрозы ее девственности и жизни. Светлана в ответ дорезала люк в техническую шахту, сбегала за водой в ванну и полила оплавленные края. Вернулась к комму, еще раз проверила направление и ход шахты. Из коридора раздались звуки перестрелки, мат и вой раненых.

Конечно, клаустрофобией она не страдала. Просто такая огромная тушка, как у нее, имела все шансы застрять в крошечном туннеле, созданном для карликов вроде Кера. Забавно будет, если кто-нибудь наугад выстрелит в темноту и сожжет ее, застрявшую в первом же повороте. Так, не думать об этом! Светлана просунула плечи в техническую шахту, проползла три метра и замерла, сжимая и разжимая кулаки, пытаясь подавить подступающую панику. Никакой клаустрофобии нет! Надо просто проползти по тесному и неосвещенному коридору триста сорок семь метров. Пошла, не лежать! Там люди, которые тебя ненавидят, пытаются выиграть пару минут не для того, чтобы ты ныла от того, что папа снова закрыл тебя в туалете. 

Светлана поползла, старательно сдерживая эмоции и мысли, рвущиеся наружу. Хотелось выть, как первую секунду, когда она увидела этот чертов туннель на голограмме. "Слишком большая для гимнастики!" - сказали отцу в семь лет, когда Михайлова переросла других детей на полторы головы. "Слишком непоседливая для шахмат!" - сказали ей в двенадцать, когда она снова и снова слишком торопилась, форсируя события в партиях. И гимнастику, и шахматы Светлана в детстве обожала. Но с ними же были связаны и ее главные провалы. И лишь разбивать другим головы и ломать конечности у нее получалось с каждым годом все лучше и лучше.

Какой смысл было наказывать ребенка за то, что от него не зависит? Светлана не была виновата в том, что выросла такой огромной. Но почти сутки в полной темноте и изоляции сделали свое дело. Она стала бояться оказаться там снова. Второй опыт, когда на соревнованиях по шахматам она стала предпоследней, только закрепил этот страх. Двигайся, сука, не ной. Вот сюда, вначале левое плечо. Руку вытяни, уцепись за следующий поворот. Вот и пригодились длиннющие рычаги... Тащиииии... Светлана всхлипнула, и влезла - таки в начало Z-образного поворота, дугой выгнувшись в спине. Пройти она его могла только так, загнувшись это же самой буквой. Тесно, очень тесно. Шевелись, позвоночник не стальной. Она вцепилась во второй угол второй рукой и, сдирая кожу на спине, протащила себя дальше. Нормально, поместилась. Давай, не ссы, это пот течет, а не то, о чем ты подумала. Просто он разъедает царапины, поэтому такая боль.

Михайлова полезла дальше, сунула голову во второй поворот, вытянула руку, вторую, и уперлась грудью в угол. Бл@дь, ну почему я не родилась плоскодонкой? Вот сколько проблем сразу бы ушло... Ни тебе слюны у сокурсников и преподавателей, ни неудобных лифчиков, ни индивидуальной одежды и проблем с преодоления сложных поворотов в узких технических лазах... @бучая жизнь, одни провалы. Давай, сука, двигай жопой. И хватит дрожать, папаша будет гордиться, если ты выживешь. Скажет что-то вроде: "Великолепное преодоление трудностей, созданных на ровном месте! Сразу видно - кровь предков не отдыхает!" Сука, ну что за хрень, а? Фух, проскользнула. Дальше на пять сантиметров шире, должно быть проще. Осталось двести восемьдесят метров. И семь Z-образных поворотов. Зато точно никто не подстрелит издалека. Ползи быстрее, ленивая дура, у тебя и так сзади на одно отверстие больше, чем требуется бойцу.

Сзади бахнуло так, что заложило уши, и Михайлову затрясло. Ей показалось, что стены сблизились и вот-тот ее раздавят. Она беззвучно закричала. Сука, сука, сука, а она так верила, что безопасники продержатся подольше. Хотя и так они ей подарили этот поворот. Интересно, что это было? они подорвали дверь, или сделали технологическое отверстие и бросили внутрь АМ-гранату? Нет, наверное, дверь каким-нибудь пластидом. Хотя логичнее - отверстие и бахнуть чем-нибудь, чтобы глушануть. Но взрыв слишком мощный - скорее всего, взрывали дверь так, чтобы взрывом и ее накрыло. Почти получилось, спас ее этот чертов поворот. Ползи, ползи, эти твари сейчас полезут следом.

Да не плачь, дура, ты чего? Максимум, что теперь с тобой сделают - убьют. Получше, чем живой им попасться. Ползи. А вдруг, газ? Тогда могут и живой взять. Ага, то-то тебе в морду все время дует. Газ, бл@дь. Скорее, бойся станнера. Давай, ползи, ползи, ползи! Надо успеть до следующего поворота.

Во-о-от, руку вперед, хватайся, тащи...вторую… тащи… Конечно,  больно, а ты думала, все будет как в сказке? Бл@дь, да не трясись ты так… Слышишь, ползут? Сука, они уже на первом повороте что ли?

Паника затопила на долю секунды, но потом она достала одну из запасных батарей, зажала кнопку подрыва и прислушалась. Да, они были рядом, буквально в сорока метрах. Выстрелят? Нет, не будут, они ее не слышат, думают, ушла далеко. Да и глушануло их, наверное,  посильней, чем ее. Так, руку между ног. Ступнями упереться в стену. Тридцать метров. Близко тоже подпускать не надо, если их распотрошит или они поймают батарею и кинут обратно, это будет очередной провал. Очередной. Не думать, просто делать. Мягко, кистью… Пошла!

Батарея, мягко стуча по полу, полетела в сторону догоняющих врагов, а Михайлова распрямилась, толкаясь ногами, вбивая себя в поворот и считая. Раз, прошли плечи. Полтора – бедра. Она сделала судорожное движение, пытаясь сунуться дальше и заорала:

- Аааааааааааа!!! – вырывая из кармана блистер с таблетками.

От взрыва она потеряла сознание. А ведь даже одна таблетка из этого гребаного блистера должна была обеспечить ее непрерывное боевое функционирование в течении хотя бы минуты с момента смертельного ранения.