У мужчин своя правда

Я лырщица. Пора признать.

***

- Погоди-погоди! - в самый важный момент Заринка изо всех сил упёрлась ему в плечи, отстраняясь. Выскользнула из под него и села на циновках.- Ты опять? Почему ты старательно хочешь сделать мне ребенка? Ты же умеешь сдерживать семя, я знаю. Такие как ты это умеют.

Он молча выпрямил спину и, стоя перед ней на коленях, запихал так и не освободившийся от напряжения член в штаны. Лицо его было каменным. 

- Почему ты так? - по-доброму спросила Заринка, прикрывая подушкой грудь. - Я просто хочу знать, зачем тебе это?

- Уже не важно. Важно, что ты не хочешь от меня ребенка. Этого достаточно.

- Хочу. Но не сейчас. Смотри какое страшное время. Как его растить? Здесь? Мне одной? Ты же не останешься. Это ясно.

- Одевайся и уходи. Сейчас же!

Он подал ей юбку и кофту, не зло, но так однозначно, что Заринка не посмела ничего сказать. Молча оделась и вышла.

На следующий день он не говорил с ней. Утром ушел в дозор, а ночью она пришла к нему снова. Он лежал, на спине, одетый, усталый и пустой. Смотрел в потолок землянки. Глиненая печурка не горела, только одна свеча освещала его, исчерченное тенями лицо.

- Вот так я и говорил всегда, - произнес он, когда Заринка вошла. - Я говорил: "Не сейчас. Смотри, как мы еще молоды. Как многое еще нужно успеть." Я жил с ней восемь лет. Восемь. И все восемь лет она хотела от меня ребенка. А я хотел свободы.

- Ты ее не любил? - осторожно спросила Заринка.

- Я очень ее любил. Но себя я любил больше. Я все испортил.

- Расскажи... - девушка присела рядом.

- Не хочу больше об этом. Если ты не хочешь от меня ребенка, я найду другую женщину. Это не проблема.

- Тебе правда все равно, с кем спать? 

- Правда. Но спать с тобой я могу и дальше. Ты сладкая и с тобой можно говорить. Ты не устраиваешь истерики и не хочешь меня на себе женить. 

- Какие тонкие комплименты...

- Хочешь комплименты? - он наконец повернулся к ней. Перекинул руку через ее талию. -  Держи. У тебя нежная кожа, красивые глаза и милые ямочки на щечках.

- О, - Заринка даже улыбнулась. - Оказывается, ты умеешь.

- Умею. Ещё? У тебя роскошная грудь, большая и упругая, как раз под мои ладони. Ты крупная, сильная женщина и сможешь родить много детей. Ты добра к людям и мне нравится смотреть, как ты работаешь.

- Понятно, почему все женщины поголовно в тебя влюблены, - справившись с удивлением, сказала Заринка. - Понятно, почему она ждала восемь лет.

Он ухмыльнулся в усы, и, убрав руку, снова лег навзничь. На шее его багровела свежая царапина.

- Что сегодня случилось в лесу? - надеясь отвлечь его от грустных тем, поинтересовалась Заринка.

- Убили двоих волколаков. - равнодушно ответил он. - Разложили на солнышке. Нам нужно ещё трупного мяса для приманки. Много трупного мяса. Так что утром пойдем на охоту снова.

- Страшно… - Заринка поежилась и повела плечами, она надеялась, что он ее согреет, но он все лежал, глядя в потолок, потонув в воспоминаниях.

- Она все-равно не дождалась. - Наконец, произнес он. - Легла под моего брата. 

От сказанного им у Заринки упало сердце. Ей стало жаль его больше, чем себя. Она положила руку ему на плечо и спросила просто для того, чтобы дать ему возможность высказаться:

- Почему под него? 

- Потому что я любил его женщину, а она любила меня.

- Прости, я запуталась.

- А я и не говорил, что все просто, - он снова повернул к ней лицо. Глаза его блеснули. - Для такой глупышки как ты, это совсем не просто понять.

- И все же попробуй объяснить. 

- Ты сегодня подозрительно мила со мной… - он поднял одну бровь, собираясь отшутиться, но тотчас снова стал грустным, словно держать лицо ему было труднее, чем вырезать волколачьи потроха. -  Моя жизнь с самого начала попала в двойное измерение вещей. Я и мой брат близнец, мы шли рядом, одинаковые, как поставленные рядом зеркала, и очень разные по характеру, крепко связанные по рукам и ногам нашим братством. Мы всегда были вместе и поначалу это было хорошо. Он любил одно, я другое. Нам нечего было делить. А потом мы полюбили одну женщину. Нам было четырнадцать лет. Она выбрала его. Я полюбил другую. Но первая любовь оказалась больше, чем просто любовь. Мы стали одержимы друг другом. Не знаю как тебе объяснить, это сложное слово: ментально…

- Такого слова я, конечно, не знаю, - согласилась Заринка, - но я так поняла, что с ней ты не спал...

- Не спал.

- Надо же! - девушка  ненадолго задумалась. - Послушай. Ты удивительный человек, учился в университете, воевал и любил, ты иноземец, который сделал то, чего никто не сделал для нашего королевства. Ты силен и бесстрашен, хитер и мудр. Ты хорош в постели. Ты сам знаешь. А я молодая дурочка. В моей школе  преподавали только ведьминское вранье. Но у меня была мудрая мама и она научила меня простым жизненным правилам. Ребенок, зачатый назло, не будет счастлив. Это я знаю точно. В мире и без того полно несчастных людей. Зачем плодить ещё? Подожди, пока рана затянется, пока ты освободишься. Если хочешь, я буду рядом, буду тебя греть. Но семя свое пока держи при себе. Пожалуйста… от меня или от любой другой, ребенок не принесет тебе облегчения.

- У мужчин своя правда. Но я тебя понял. - Кивнул он сухо, так и не отрывая взгляда от потолка. - Сегодня я буду спать один. Завтра сможешь остаться.

- Хорошо, командир! Спокойной тебе ночи! - Заринка ласково провела рукой по его предплечью, поднялась и ушла.

Заринкина мама научила ее многим секретам, в том числе и тому, что давить на сильных мужчин нельзя. Все можно получить хитростью. Заринка надеялась, что ей удастся добиться того, чего не получилось у бывшей жены командира. Прозрачную наивность ее можно было бы объяснить только юностью...

(Материалы к роману "Два меча")