Голос выжившего

Ух, давненько меня не было на АТ. Почти целый год. В ленте полно новых лиц, интересных постов и свежих произведений – будет что почитать в ближайшие вечера.

С февраля по сентябрь 2020го я находилась на принудительной самоизоляции в Китае. Поначалу нам вовсе запретили покидать общежитие. Поход в конец крыла к мусоропроводу или к коменданту за едой превращался в целое событие, ради которого я с удовольствием приводила себя в порядок, наряжалась и включала музыку в плеере. Бесплатное жирное сочное традиционное китайское питание три раза в день тоже помогало не падать духом. Я как сейчас чувствую этот запах горячего соевого молока и рисового парного пирожка со свиной начинкой. Запах здравомыслия и форсированного спокойствия.

Затем нас стали выпускать по предварительной записи на час в день, строго в пределах кампуса. Бесплатную еду отменили, зато теперь можно было покупать продукты самостоятельно. Правда, в общежитии не было плиты – можно было лишь пользоваться одной из трёх микроволновок. Мне приходилось пускаться на разные ухищрения, чтобы разнообразно питаться. Например, я покупала йогурт без ароматизаторов (кефира в Китае нет), заливала туда соевый соус, крошила лук, взбалтывала и ела с рисовым хлебом. Или готовила брокколи и яйца на пару и делала салат с ними и со свежими помидорами. Покупала консервы. Готовить настоящее мясо или рыбу я так и не рискнула, зато не скупилась на фрукты. Все свободные мысли вертелись вокруг еды, но расслабляться было некогда.

В апреле наконец-то начался долгожданный семестр на удалёнке. Занятия начинались в десять утра и я, привыкшая вставать в пять, успевала сделать домашнее задание и повторить нужный материал. Задавали нам раза в четыре больше обычного – видимо, рассчитывая, что раз мы всё равно сидим дома, то и заняться кроме учёбы нам больше нечем. Я успешно справилась со всем, закончила семестр на "отлично" и даже сдала удалённо государственный экзамен HSK. Семестр закончился в июле, и нас по-прежнему не выпускали за пределы кампуса.

Я выучила наизусть все дорожки в местном скверике, проходы между общежитиями и магазином. Подолгу стояла у забора, с тоской наблюдая за недосягаемой свободой. Город оживал после ковидного удара, наполнялся людьми и машинами, и только на территории университета продолжали царить тишина, комендантский час, грусть и уныние. Особенно грустно было смотреть на свой любимый парк с высоты своего 21го этажа и понимать, что НИКОГДА больше не будешь там гулять. И, конечно же, всё это время я была совершенно одна – все соседки разъехались по каникулам зимой, да так и не вернулись. Поговорить с кем-то было счастьем, поговорить по-русски – счастьем вдвойне.

В свободное от учёбы, прогулок и панических атак время я, наряду с китайским, стала учить шведский и вспоминать французский, заниматься спортом по мере сил, медитировать – и, конечно, писать. Первая глава для будущего романа у меня была написана давно. У меня много таких "первых глав". Мне хорошо знаком "синдром чистого листа", поэтому, когда мне в голову приходит какая-нибудь идея, я тут же записываю начало нового произведения, чтобы потом не мучиться. Обычно оно так и остаётся "лежать в архиве". Но в этот раз я выудила из ящика с писаниной несколько страниц новой истории с пафосным названием "Криошторм": она рассказывала о сталкерах в заброшенном городе, которые надеялись найти утраченную технологию виртуальной реальности. Я принялась её продолжать, и постаралась выразить всё, что мне довелось пережить на карантине: страх, одиночество, отчаяние, близость смерти, отвращение, стремление к покою и осознанности. Работа шла гладко – пока не объявили долгожданный эвакуационный рейс из Маньчжурии.

История моего возвращения в Россию – это отдельная песня. Особенно до сих пор не могу поверить, как тащила на себе пятьдесят килограмм багажа. Как бы там ни было, я оказалась дома (во что верилось с трудом) и принялась устраивать жизнь. К творчеству я вернулась совсем недавно, поэтому на сей момент у меня готова только половина книги. До тех пор я буду иногда рассказывать здесь о людях, местах и событиях, имеющих в ней место, а так же о своих источниках вдохновения.

Сейчас всё это кажется очень долгим, зацикленным сном. Лишь моя история – пусть и очень иносказательно – служит доказательством того, что это испытание я прошла взаправду. Надеюсь, я когда-нибудь допишу свою повесть, и она (пусть похожих историй и без того миллион) найдёт своего читателя.