Я знаю историю лучше любого из вас и вот почему

Многие не знают, но всю свою жизнь я посвятил истории. С самого детства меня интересовало не то, куда человечество идёт, а то, откуда оно пришло. 

Кто-то скажет, что с таким подходом я обречён всегда плестись в хвосте прогресса, не свершая ничего поистине великого и даже тормозя развитие человечества, я же считаю иначе: смотря в прошлое, я могу помочь людям быстрее дойти до величия, не тратя время на повторение ошибок прародителей.

И сегодня я, наконец, презентую свой величайший исторический труд. Работу, призванную подвести итог всем моим историческим изысканиям. Серьёзное произведение, которое несомненно станет частью не только мирового наследия крепкой, умной художественной литературы, но и поможет многим людям освоиться с историей Человечества.

Если среди вас есть историки, столь же увлечённые, как и я сам, прошу сверить текст со своими знаниями и доложить, достаточно ли достоверно я описываю быт того времени, диалоги, нравы, а также исторические события тех лет.

Чтение серьёзное, не развлекательное, так что людям глупым не подойдёт. Я предупредил.

ГлаваЪ La première I

— Милорд пожелает ещё чаю? — робко спросил слуга, поднося к столу фарфоровый чайник, клеймённый вычурным гербом, изображавшим жалкого льва, плывущего по спокойной реке на спине у гордой утки.

— Милорд пожелает, чтобы его не перебивали! — выпалил король Артур, отрываясь от книги, на обложке которой сиял величием герб с жалкой уткой, плывущей по неспокойной реке на спине у гордого льва.

— Но вы ничего не говорили, милорд… — испуганно прошептал слуга, не смея поднять глаз на своего короля.

— Я говорю сейчас! — король вскочил с места и отвесил звонкую пощёчину наглецу. — Как смеешь ты, бестактная свинья, свой рот открыть, пороча мою честь? Изволишь звать меня лжецом, премерзкая паскуда??

— Но мой милорд… — чайник жалобно задрожал в руках несчастного, и было невозможно понять, трясутся руки, его держащие, или же сам чайник испугался праведного и справедливого гнева короля Артура.

—  Закрой свой рот! — книга яростно задрожала в руках короля Артура, и было невозможно понять, дрожали праведным гневом его руки, или сама книга вознегодовала от наглости слуги. — Плетей получишь ты за наглый свой «sexe avec un étranger femme» - у эльфов значит что - «паскудство»!  Плетей не пять и не четыре, а столько, сколько носишь ты волос на голове! Как жаль, что волосат ты, словно мать твоя была гориллой!

— Прекрати сейчас же, муж! — не выдержала королева Елизавета XXXXXXXXXXXXVII, в народе прозванная Елизавета Херзнаеткакая, за то, что хер его знает, как читалось то число, которое она изволила носить после своего имени. — Прекрасно знаешь ты, что мой слуга не может быть наказан твоей волей! И злишься ты не потому, что он тебе перечил, а потому, что спит с твоей женой, со мной, несчастной женщиной, которой муж её не уделяет время, предпочитая тратить дни на споры о политике и ласку слуг, вдали от глаз других мужей, стесняясь мужеложной своей сути!

— Да как ты смеешь говорить такое! — король хотел было встать, но понял, что уже стоит, и, дабы подчеркнуть степень своего возмущения, забрался на стол. — Я никогда любви мужской не ведал, и говорить такое мне ты сметь не можешь, в присутствии тем более слугов!

— Слуг, — поправила короля супруга. — Нельзя склонять, как ты склонил, мой милый муж, ведь правила склонения того не позволяют.

— Я тут король! И буду всё склонять как хочется того! — ещё больше возмутился король и принялся затаскивать на стол своё кресло.

— Да будет твоя воля, — благосклонно кивнула Елизавета XXXXXXXXXXXXVII. — Но, возвращаясь к теме нашего скандала, скажу тебе, что смею обсуждать с тобой междумужские твои игры прямо тут, при посторонних людях, лишь потому, что этот самый человек, слуга присутствующий здесь и яростно обруганный тобою, любовником твоим бывал куда как раньше, чем стал моим любовником теперь...

— Я возмущён в бескрайней мере! — король схватился за люстру и стал забираться на неё со спинки кресла, стоящего на столе.

В этот момент в зал ворвался, распахнув двери, Вальтиций – верный советник короля Артура, вечно облачённый в серую шерстяную мантию.

— Милорд! К замку подступают Гномы, нам над… — Вальтийций, вбежавший в зал с опущенным взглядом, теперь поднял его и, не обнаружив за столом короля, опешил. — Прошу прощения, моя миледи… Но… Где же наш король?

— На люстре, о старейший, — Елизавета XXXXXXXXXXXXVII с каменным лицом указала пальцем вверх.

— О боги! — расширил глаза Вальтиций, обнаружив милорда под потолком. — Вы возмущены в бескрайней мере – я зайду потом!

И Вальтийций поспешил убраться из зала.

— А ну-ка стой, собака! — прокричал король с люстры. — Точнее, верный мой наставник! Собакой я назвал тебя случайно, за что прошу простить!

— Не смею я на вас держать обиду, — обернулся Вальтиций. —  Изволю ждать вас тут.

— Изволь-ка лучше дать стремянку! Мой гнев был смерен вестью о приходе храбрых Гномов.

ГлаваЪ La deuxième II

— О, «mon père a mangé des fleurs et le savait»! —  не сдержав восхищения, воскликнул король, наблюдая со своей позиции на башне приближение Гномов. — Как же могучи и сильны тела подземных мужегномов!  

Со стороны бескрайней степи к замку подходило войско: десятки тысяч обнажённых по пояс воинов, чьи тела были обвиты сталью потных сочных мышц. На раскрасневшейся от жары и влажной от мужского пота коже блестели отблески луны, которая вышла изумлённо поглазеть на великолепных Гномов, совсем позабыв, что сейчас не её время...

Могучие Гномы шли быстро, но в тоже время медленно, словно в густом меду. Кто-то, наверное, назвал бы это «слоу мо», но в этом времени такого термина ещё не изобрели. 

— Сейчас же выдвигайте наше войско! — прокричал король. — И пусть дерутся что есть сил, как волки! 

— Но ваша светлость! — округлил глаза Вальтиций, отступившись. — Гномы - ваши гости!

— Хочу смотреть, как «наши гости» сражаться будут за Корону! Ведь мы позвали их помочь нам бить поганых Эльфов, а не кушать яства на пиру и пить вино, что будет литься на их гру́ди, с шипением бурля, как в бане на камнях вода! 

— Слова ваши полны чернейшей голубятни, — кивнул Вальтиций и выпучил глаза, поняв, что сказано было не то, что должно. Пока кара не настигла его, мудрец поспешил исправиться: 

— Светлейшей мудрости, милорд, полны ваши слова…

— Так пусть же воины выходят! — взмахнул король, повелевая. — Не вынесу я мысли, что упустил возможность посмотреть, как дрожью пробивает мышцы Гномов, секущих яростно врагов своих мечами!

— От зрелища того и Бог бы мог оголубеть, — проворчал неслышно Вальтиций, семеня прочь.

Спустя минуту действо началось…

Из замка вышла армия из пятерых мужей. Вальтиций рад бы собрать больше, но больше не было, – всё войско осаждало речную крепость подлых Эльфов. 

В момент, когда армия из десяти тысяч храбрых Гномов оказалась всего в пяти шагах от армии короля Артура, состоявшей из пяти человек, капитан королевской армии храбро выставил перед собой ладонь и молвил:

— А ну стоять, приблуда! 

Тут стоит раскрыть читателю, что трое из армии короля Артура были умственно отсталыми. Среди этих троих был и капитан Вервольф Дебильноватый, прозванный среди своих «Capitaine Vervole Le Débile» на модный эльфийский манер.

Как ни странно, армия Гномов остановилась, повинуясь приказу отважного капитана. Гномы, сурово насупив, словно вытесанные из великого мужского гранита, лица, медленно расступились, пропуская вперёд двоих…

— О «Farcir moi des saucisses»! — воскликнул король, вновь не сдержавшись. — Кто эти могучие, сочащиеся мужским потом, искусители?? Боги сотворили их в насмешку над чахлыми телами моих слуг!

— Милорд, — Вальтиций выступил из-за тени словно призрак. — Пред вашим взором короли великих Гномов: милорд Его Кнутейшество Тюдор и брат его, рождённый вне закона, — Жека, известный всем фамилией Бастард. Они пр… 

— Заткнись сейчас же, пёс! —яростно отмахнулся от советника король, жадно глазея вниз со стены. — Смотреть хочу на них и слышать, как бьются их могучие сердца!

Под башней, у ворот, Кнут взревел на капитана свирепым голосом, похожим на медвежий, но усиленным в сто крат:

— Как ты смеешь вставать на пути моего Брата???

— Спасибо, Брат, за то, что встал за меня! — проревел Жека, стискивая могучей рукой могучее плечо Кнута.

— Так короче, гномичьё подгорное! Вы оба в течение пяти секунд забираете толпу своих сестричек и убираетесь от стен замка его величества короля Артура обратно в свои пещеры добывать золото для лепреконов, — деловито сообщил капитан и, не дожидаясь препирательств, начал отсчёт:

— Один. Два. Три. Четыре…

В следующий миг Кнут схватил его за плечи и порвал пополам.

— Как можно так поступать, Брат! — проревел Жека. Стальные канаты мышц яростно обвивали его руки и, кажется, в воздухе был слышен треск, с которым они стискивали кости. — Теперь я не узнаю, что там идёт после четырёх!..

— Ой, пять! — влюблённо подсказал король Артур, всплеснув руками, а затем, поняв, что Великому Королю Беббанбургскому так вести себя не подобает, закрыл рот руками и зарделся, смущённо скосив взгляд к земле.

ГлаваЪ La troisième III

Je ne connais pas le français...