Не вырубишь топором. А надо бы!

Давно не жевал настолько пластикового и безвкусного текста. Нет, грамотно, чётко... но зачем? Словно читал отлично сделанную пояснительную записку... 

Как можно, вообще, так писать? Зачем автор вытаскивает подобные эпизоды? Кому они могут быть интересны, кроме, конечно, самого автора? Если разбирать весь текст по абзацам, анализировать диалоги, то возникает впечатление, что это не художественный текст, а "заметки на полях". Уже от первого предложения разит какой-то канцелярщиной. Впрочем, не буду тянуть кота "за все подробности"... Читайте сами:

Гости прибывали на яхту строго по списку. Чтобы избежать ажиотажа, неминуемо возникающего при одном только намёке на халяву, Лизонька придумала «карусель». Маленькие юркие катера кружили по бухте и каждые три минуты доставляли к борту новую пару. Наблюдать за происходившей круговертью было интересней всего с верхней палубы. С высоты хорошо было видно, как снуют и прыгают на встречных волнах катерки, и как у самого трапа дамы, одетые в «от кутюр», с визгом прикрывают от брызг дорогие платья и прически, как вскрикивают, боясь ступить мимо покачивающегося у их ног трапа. 

         Полностью избежать абордажа предусмотрительной Елизавете Фёдоровне всё же не удалось. До того, как закружиться основной карусели, к борту причалила лодка с журналистами. 

Десант из шести человек высадился с шумом и сразу рванул на корму, где степенно передвигались одетые во всё белое официанты, расставляя тарелки с закусками, вазы с фруктами, графины и бутылки с напитками. 

         — Спиртное будет после двадцати часов, — бесстрастным голосом крикнула вслед им Лизонька, а, стоявшему рядом, Гроту с возмущением пожаловалась: 

         — Невозможно! Ведут себя, как дикари.

         Предупреждение подействовало только на Самсона Носика, колумниста «Розового эппла», по собственному опыту знавшего, что на мероприятиях Плёвого бесполезно соваться без разрешения туда, где от бдительной охраны по шеям мог получить любой. Самсон слыл самым маститым в «шестёрке», считался авторитетом в безбрежном море бытописателей удачных судеб. Благодаря его способности красиво расставлять изящные слова и, вместе с тем, с умилительной доступностью трактовать самые затейливые бытовые ситуации в жизни богемы, «Розовый эппл» с одинаковым интересом перелистывали и в кабинетах министров, и на толчках мелкооптовых рынков. 

         Носик замедлил бег, отстал от продолжавших топать по палубе коллег и, подойдя к Лизоньке, капризным голосом подростка произнёс:

         — Варфоломей нас совсем уже в черном теле держит, за людей не считает. Обидно, Лизок. 

         — Меньше гадить надо в приличных местах.