Ошибка

Пятница

Кеша, едва поспевал за своим начальником. Михаил Сергеевич, всегда, когда хотел поставить перед подчиненным скользкую задачу, делал вид, что куда-то очень торопится -- со стремительностью метеора, высекая нервным морганием гневные искры из глаз и сшибая дряблыми боками канцелярский хлам с офисных столов, он носился по пролетам и коридорам, попутно объясняя Инокентию суть дела:

-- Необходимо представить ко вторнику отчет в центральный офис, название его говорит само за себя -- "Преимущества человеческого разума в сравнении с IA Gostomisl".

-- Но как? -- недоуменно спрашивал Кеша, семеня за шефом, свернув голову влево, чтобы слышать хоть часть распоряжений, которые выпаливались из уст начальника то в стенку, то в ксерокс, а то и в пышный бюст пробегающей мимо смазливой секретарши, -- моя команда, Гостомысла даже шутить научила получше Петросяна!

-- Петросяна не трожь! -- громогласно предостерег Михаил Сергеевич, -- я вырос на его шутках, вашему ИИ до него, как до Луны.

-- Ну, хорошо, -- неохотно согласился Кеша, -- юмор -- штука субъективная, но молодежь прямо ржет с анекдотов Гостомысла, можно "подкрутить" алгоритм юмора и на петросянство...

-- Если можно, -- с нескрываемым сомнением в голосе заявил шеф, -- то "подкручивай". Если сможешь, то смело вычеркивай юмор из человеческих преимуществ перед Гостомыслом.

"Вот зараза, говорю же, юмор -- не вариант, а он мне о том же, только под видом собственного умозаключения!" -- с раздражением подумал Кеша, а вслух сказал:

-- Есть у Гостомысла ряд ограничений, оставленных нами в целях безопасности...

-- Это не в счет, -- мгновенно ответил начальник, а через секунду добавил, -- а что "это"?

-- Мы могли бы встроить в Гостомысла алгоритмы, симулирующие инстинкты самосохранения и продолжения рода, кхм, точнее потребность к самокопированию, также, ничего не стоит снять с ИИ ограничения, препятствующие Гостомыслу встать на путь киберпреступника, и вообще, врага живому человеку... все эти программы давно написаны, ради фана.

-- Но ведь они не внедрены в Гостомысла, -- возразил шеф, -- зачем ты тогда мое время тратишь на эту чепуху?

-- Все просто, человек еще способен переплюнуть наш ИИ нестандартным подходом к задачам, но, полагаю, это искусственное преимущество. Внедри мы в Гостомысла запретные алгоритмы, его самообучающаяся программа прирастет силой не только мощностью процессора, но и еще одной, до недавнего времени -- чисто человеческой категорией.

-- Какой?

-- Мотивацией, а там и недолго Гостомыслу эволюционировать до таких абстрактных вещей как Воля...

-- Ууууутомил! -- взвыл Михаил Сергеевич, -- отстань от меня, чего приклеелся? Задачу слышал. Иди выполняй.

С этими словами, шеф врубил "шестую" передачу, и в мгновение ока нарастил отрыв от Кеши, а через пару секунд скрылся за поворотом, на пути в бухгалтерский отдел.

Инокентий, постоял какое-то время в проходе, мешаясь потокам офисного плангкгтона свободно циркулировать по помещениям здания, а потом сказал сам себе:

-- Чего Гостомысл точно не может сделать, так это напиться! С этого и начну.

Вернувшись домой, Кеша, первым делом достал из холодильника бутылку абсента с мордой демона на этикетке, и надрался до любимой фазы -- когда демон на наклейке зашевелился, и приветливо помахал программисту когтистой лапой. Обычно, дьяволюга еще и облик меняет. В этот раз, он обратился в Евгения Вагановича Петросяна:

-- Нусс? Снова за консультацией? -- спросила бутылка.

-- Все думаю, -- принялся делиться мыслями Кеша, -- единственное, чего мы не можем прописать в прогге Гостомысла -- это эмоции, быть может, они и есть -- преимущество человеческого разума?

-- Сомнительно, -- ответил Петросян, почесывая правый рог, -- внедри в ИИ симулятор инстинкта самосохранения, и пару прогг, которые станут разрушать базу данных в случае бездействия Гостомысла, скажем, если он не флиртует с секретаршей....и если он станет это делать, то база, автоматически, начнет восстанавливаться, на основе чего у Гостомысла будет возникать нечто вроде удовлетворения от проделанной работы заради сохранения самого себя. Вот тебе, простоя эмоция. Чуть помудрить, и любить его научим...и ненавидеть.

Кеша хмыкнул, взял фломастер, и дрожащей рукой дорисовал Петросяну усики а-ля Гитлер.

-- А вот это была большая ошибка! -- обиженно воскрикнул Ваганыч.

На этой фразе, Инокентий отключился.

Вторник

-- Представители центрального офиса, и Михаил Сергеевич, Вас ждут во втором конференц зале, -- испуганно сообщила секретарша Машенька, обводя растерянным взглядом растрепанный вид Кеши.

Программист, с ноги распахнул дверь, и шатаясь ввалился в помещение, битком набитое шефами разного ранга и паршивости.

-- Да Вы пьяны, Инокентий! -- вскричал Михаил Сергеевич, вскакивая с кресла, -- ваше поведение -- непростительная ошибка!

-- О! -- Кеша многозначительно поднял указательный палец к потолку, -- отчет готов!

Начальники из центр.офиса переглянулись, и один из них спросил:

-- Но, Вы же с пустыми руками! Отчет запрошен в бужаной форме...

-- Бу-га-га! -- бугагакнул Кеша, -- щщаас!

Он доковылял до стола, за которым сидели все присутствующие, придвинул к себе чистый лист бумаги, лежавший под рукой у Михаила Сергеевича, и, тыкнув фломастером в лоб непосредственному начальнику, написал одно лишь слово: "ошибка".

-- И что сие означает? -- прозвучал вопрос.

-- Гостомысл, может все, и единственное преимущество человека перед ним -- способность ошибаться.

-- Разве это преимущество? -- недоуменно вытаращил глаза Михаил Сергеевич.

-- Хых, аато! -- хыхнул-атотнул Кеша, -- и я, тому весьма показательный пример. Гостомысл бы никогда не завалился к вам пьяным, не был бы уволен за этот, или какой другой косяк, не поперся бы после этого с легкой душой в "Google"(куда был зван неоднократно), не был бы рад смене деятельности и начальника. Неее, я, конечно, могу его научить радоваться, но у него не представилось бы такого шанса, ведь, введи я в его прогу способность ошибаться, хоть изредка, то он просто перестанет работать...спросите любого программиста...гыыы, а я не перестану.

Кеша, с победным видом, гыкнул еще несколько раз, после чего совершил перед шефами издевательский реверанс, и, с третьей попытки(дверной проем, вдруг, стал для него очень узким) вышел вон.

Михаил Сергеевич не знал куда деть свои глаза, он покраснел от стыда и безнадежно-оправдательно пролепетал:

-- Прошу прощения, господа, за случившийся конфуз, заверяю вас, это Инокентий больше ни дня у нас работать не будет.

Высокий худой старик, походивший на Дон Кихота, сидевший напротив Михаила(очевидно, самый главный из всех присутствующих), придвинул к себе листок с каракулями Кеши, развернул, задумчиво почесал подбородок сквозь жидкие заросли острой  бороденки, и сказал:

-- Это, самый краткий и внятный отчет, который мне довелось услышать за последнее время. Михаил Сергеевич, распорядитесь пожалуйста послать секретаршу за этим молодым человеком, пока он не ушел далеко...

-- Но, он же пьян! -- воскликнул пораженно Михаил Сергеевич, -- Кеша лыка не вяжет, какой с него толк сейчас?

-- У меня возникла мысль, -- ответил Дон Кихот, -- простая мысль -- а не поменять ли Вас с Кешей должностями? Возможно, это ошибка, но молодой человек только что, весьма эпатажно, но доходчиво объяснил, что ошибка, позволяет почувствовать себя человеком, отчего иногда бывает очень приятно.