Коты города Питера

Март - месяц кошачьей любви. Скоро по дворам станут сновать беременные кошки. Потом они исчезнут в подвалах и на чердаках, где выведут потомство и пару недель будут ухаживать за голыми, слепыми и глухими котятами.

   К июню подросшее пушистое потомство вместе со своими матерями вылезет во дворы и начнет постигать хитрости своей кошачьей жизни.

   Питер всегда был кошачьим городом, но в 90-х коты стали исчезать из дворов. То ли голодные бомжи их поели, то ли бродячие псы повывели, то ли ещё какая напасть случилась. 

   Зато страшно размножились мыши и крысы.

   Говорят, в блокаду в городе были места, куда люди заходить не рисковали - там кишели крысы, которые за секунды могли обгрызть неосторожному человеку ноги до голых костей. Конечно, в нулевых было не так страшно, но я сам тогда видел летней ночью на Театральной площади, в центре культурной столицы, множество свободно снующих крыс. В призрачном свете белой ночи площадь выглядела живой...

   У вечно забитого мусоропровода моего тогдашнего подъезда всегда толклось два-три откормленных грызуна, которые пировали объедками и с недовольством посматривали на мешающих им людей, спускающихся по лестнице. Крыс зачастую можно было видеть в городе и днём, биологи говорят, что это - признак критически разросшейся популяции.

   После блокады с этой напастью боролись, завозя в город эшелонами кошек из других регионов. А сейчас они стали возвращаться во дворы сами. Пока потихоньку и осторожно, но их можно встретить уже гораздо чаще, чем десять лет назад.

   Правда, для них появилась другая опасность: коммунальщики почему-то ополчились на них и стали замуровывать окошки подвалов, где обитают дворовые коты, обрекая животных на мучительную смерть от голода и жажды.

Сейчас власти города хотят передать определение судьбы дворовых кошек на усмотрение общего собрания жильцов. Надо надеяться, тогда отношение к ним будет гуманнее. Конечно, и среди жильцов масса кошачьих ненавистников, но большая часть людей всё-таки любит этих животных и по мере сил облегчает им существование.

   Несколько лет назад я наблюдал довольно близко жизнь двух кошачьих семейств во дворах центра северной столицы.

   Редакция газеты, в которой я тогда работал, располагалась в историческом здании на Петроградской стороне. Некогда рядом стояла дача Петра Столыпина, взорванная террористами.

   В соседнем доме сейчас находится пафосный офис одного известного олигарха. А вот примыкающий к нему следующий дом был совсем непритязательным, его жильцы вели жизнь тихую и размеренную.

   И в подвале этого дома поселилось такое вот семейство.

   Мы с коллегами ходили курить в маленький зелёный скверик за этими домом.  Для кошек, он был, наверное, что-то вроде дачи - не Столыпинской, конечно, но всё же...

   Местные жильцы подкармливали выводок. 

Его глава - небольшая кошечка - считалась знатной крысоловкой и вполне отрабатывала своё содержание, давя вредных грызунов. Собственно, именно ради этого люди в древности подружились с кошками - а не одомашнили их.

Один из членов семейства.

Пару котят, жильцы, кажется забрали домой. Но не успели самого боевого, тигрового окраса. 

Вот он поймал первую в своей жизни крысу...

  ...и мать с гордостью смотрит на него.

 А, приходя домой, я наблюдал жизнь другого клана.

 Я жил тогда в доме на Большой Пушкарской, в котором некогда обитал драматург Александр Володин. 

В сквере напротив когда-то был храм, в который ходила при своей земной жизни Святая Блаженная Ксения, а в сохранившемся доме причта этого храма одно время снимала квартиру Анна Ахматова.

  Но кошкам вся эта славная история была безразлична. Они просто жили в своё удовольствие, пользуясь доброхотными даяниями сердобольных местных жителей.

   Здесь только котята.

  Индивидуальный портрет за завтраком.  

  А это - единственное фото с их мамашей: дама не любила фотографироваться, наверное, полагала, что плохо выходит.

  Однажды лихого тигрового котенка с моей работы застала врасплох свора псов-гопников. Они загнали его под стоящую машину, но могли под неё забраться. Ему бы там сидеть, пока люди не отогнали собак. Но он рванулся до своего подвала. Псы догнали его и растерзали. Я с коллегами был очень опечален этим.

   Где-то через неделю я грустно шёл по своему двору на Большой Пушкарской - дела мои тогда обстояли не лучшим образом. И тут мимо меня прыснул котёнок, как две капли воды похожий на убитого собаками у редакции. Но его здесь быть просто не могло! И он точно не принадлежал к выводку, жившему в моём дворе. Так и не знаю, откуда он появился - больше я его не видел, а вскоре и переехал в другое место. Но тогда этот случай почему-то доставил мне большое утешение.