| Ямолдин изучал автомат. Конечно, он видел его и раньше на уроках НВП, но там оружие изучали очень поверхностно. Кроме того, автоматы в школе были уже настолько раздолбаны, что удачнее всего школьникам удавалась разборка. Они с силой шмякали несчастный Калашников об стол, и он раскладывался в неполную сборку за рекордные три секунды.
Автомат в учебной роте связи имел свой номер. Номер был записан в военном билете. И создавалось впечатление, что боевое оружие принадлежит тебе лично. К личному же отношение было трепетное.
Армейские стрельбы произвели на Ямолдина неизгладимое впечатление. Полигон, резвящиеся вдали БМП, грохоты выстрелов, толчок приклада в плечо, запах пороха, сразу приобщили чахлого вьюноша к миру сильных и суровых людей. Три дырки в мишени, разбросанные как горох по полу, пошли в зачет, и Ямолдин, набравший с трех выстрелов 9 очков, почувствовал себя бывалым воином. На обратном пути в казарму ему повезло: он сел у откидного борта шишиги и мог выглядывать наружу, глядя на убегающую ленту шоссе. Автомат стоял между колен. Он был уже родной. Ямолдину надоело смотреть на верхушки сосен, и он стал крутить автомат, тыкать тощим пальчиком во все отверстия, щелкать предохранителем и даже сумел, обламывая ногти, подцепить и вытащить шомпол.
Неисследованным остался только приклад. Ямолдин перевернул Калаш, упер его стволом в дощатый настил кузова, и, увидев круглое отверстие в торце приклада, сосредоточенно ткнул туда пальцем. Палец провалился вглубь, солдат испуганно дернул его обратно, и из окошка выпрыгнула металлическая трубочка, которая, звякнув, ударилась о борт и упала на дорогу, где, подпрыгнув, закатилась на обочину.
Солдат задумался. Он знал, что такое отверстие в автомате есть, но в школьных автоматах оно всегда было пустое, и школьники, издеваясь над военруком, совали туда скуренные бычки и жеваную бумагу.
В казарме солдат ждала чистка оружия. Протащив пару раз промасленную тряпку через ствол, Ямолдин побежал сдавать автомат сержанту. Тот, бегло проверив чистоту ствола, сверил номер и ткнул пальцем в круглое окошко в торце приклада.
- Где пенал, уебище? - Ласково спросил сержант.
Ямолдин поежился. Через две недели учебной роты любой солдат подразделения знал, что если сержант Порублев вот так вот ласково задает вопрос, то случилось непоправимое. Последний раз такой тон у замка Ямолдин слышал три дня назад, когда при уборке кубрика они, на пару с молдованином по фамилии Плешка, умудрились сломать щетку. Щетка, на армейском языке «шуршалка», была, в общем-то, дрянь, но сержант бушевал так, что к концу дня весь взвод нутряно прочувствовал, что щетка в армейской жизни на порядок важнее боевого знамени части, за утрату которого светит всего лишь расформирование, а вот за щетку… В тот раз, после отбоя, весь наряд заступил на повторное дежурство, а взвод отжимался в кубрике, злобно поминая бурятскую и молдавскую мам.
- Я спрашиваю, где, пенал? - Раздельно цедя слова, повторил замок.
- Я уронил, - стушевался «бывалый» воин.
- Где уронил? - Вкрадчиво спросил Порублев
- По дороге из машины выпал… - Признался Ямолдин, и осторожно добавил, - я его посмотреть хотел, а он упал. Я не хотел…
- А знаешь, ли ты, Уебище Лесное, что оружие принимается, не только поштучно, а еще по номерам и комплектности? - Вежливо уточнил замок. - И знаешь ли ты, что отсюда до полигона, 30 километров по шоссе?
Ямолдин кивнул и печально вздохнул.
- В общем, так, - Порублев аккуратно надел автомат на шею солдату.- Без пенала, чтобы я тебя не видел!
И, развернув солдата, придал ему ускорение ногой пониже пояса.
Ямолдин вылетел из оружейки и уткнулся носом в одинокий автомат, лежащий на столе. Хозяин автомата, рядовой Плешка, выбирал в куче грязных протирок тряпочку посвежее. Молниеносным движением Ямолдин вытащил чужой пенал и загнал его в свой автомат на штатное место.
- Товарищ сержант, Ваше приказание выполнено! - доложил Ямолдин. - Пенал найден.
Замок подозрительно посмотрел на довольного солдата, проверил наличие и мотнул головой в сторону пирамиды.
Ямолдин быстро вышел из оружейки и, от греха, затаился в умывальнике, чутко прислушиваясь к происходящему.
- Где пенал, уебище?! - Через несколько минут заревело пространство, и послышался характерный звук пендаля.
Через 5 минут в умывальник влетел Плешка и, подозрительно косясь на соратника, затаился за соседим очком…
Еще через пятнадцать минут в умывальнике хоронилось четверо обладателей титула «Уебище».
На пятом «уебище» замок объявил общее построение.
- Значит так, самцы! - Сержант жестко посмотрел на солдат. - В армии, как известно, нет слова «спиздили». Есть слово «проебал». Если вы, идиоты, пиздите пенал друг у друга, то он все равно числится на нашей роте. А я сегодня дежурный, и без пенала мой наряд сдан не будет. Намекаю вам, обезьянам, первый и последний раз. На первом этаже, под нами, рота автомобилистов. Они тоже чистят оружие. Делайте, что хотите, но чтобы у вас у всех были пеналы. Иначе….
Что было дальше, наверное, можно и не рассказывать.
Сразу же на первом этаже нашлись земляки, к которым, ну как-то совершенно случайно, и на минутку, заскочили земляки со второго этажа. Очень удачно кто-то на первом этаже оглянулся, чтобы послать по матушке внезапных гостей, отвернувшись на секунду от автомата…А выгнанные уже залетели на второй этаж, и дневальный мгновенно запер за ними дверь на щетку. Пенал был водворен в ближайший приклад, автомат впорхнул в пирамиду, и Порублев закрыл, опечатал и поставил оружейку на сигнализацию.
- Где пенал, уебище?!!!
Сладкой музыкой неслось из открытых окон первого этажа. Расслабленный и счастливый взвод связи, усвоив Первую Армейскую Истину, уже строился возле здания учебной роты, чутко прислушиваясь к звукам пендалей, которые направо и налево раздавали своим солдатам взбешенные сержанты-автомобилисты.
Ямолдин стоял плечом к плечу рядом с молдаванином Плешкой, он снова, вместе со всем взводом, чувствовал принадлежность к миру суровых и сильных людей. Не было отдельных «уебищ», было Великое Армейское Братство, которому по плечу любая Боевая Задача.
- Запевай! - Гаркнул ухмыляющийся замок.
Взвод, впервые в жизни, молодцевато и охотно затянул песню, направился к столовой, четко печатая шаг и удаляясь от «задротов» и «самцов» первого этажа.
|
