Скидка на «Водоворот» 75%

Воля случая или воля судьбы управляет этой мутной, как речная вода, историей? Таких случайностей не бывает, а значит, происходящее с Сергеем Ковалевым заранее предопределено. 

Не случайно бабушкина сестра завещает ему дом в поселке Заречное. Не случайно у его дочери начинается астма. Не случайно его жену не отпускают с работы в детский санаторий – и не случайно в последний миг срывается бесплатная путевка для него и ребенка. Воля судьбы ведет его в другой санаторий – в поселок Заречное, на берег широкой реки… 

Именно здесь утонула его мать, которой он не помнит. 

Его воспитали бабушка с дедом. И никогда в Заречное больше не привозили – ничего удивительного, ведь по народному поверью над тем, кому судьба определила утонуть, водяной получает таинственную власть, которой ничем нельзя избегнуть… 

Наверное, Ковалева в детстве отдали в бассейн тоже по воле судьбы – чтобы в Заречное он приехал мастером спорта по плаванью. 

Слово «призвание» имеет еще и прямой смысл… 

И, едва оказавшись в Заречном, Ковалев услышит зов реки. В ноябре… 

«Это было похоже на вожделение… Даже дыхание сбилось. Сбросить одежду, вырывая пуговицы, – как в кино изображают неистовый секс – и с разбегу нырнуть в ледяную черную воду. Ощущение опасности и страх перед холодом только распаляли непонятное желание: то ли взять ее, как женщину, то ли отдаться ей, то ли ее победить, то ли себя, то ли слиться с нею, то ли, подобно змееборцу, попрать ногой ее гибкое холоднокровное тело».

В Заречном Ковалеву расскажут, что его мать покончила с собой – прыгнула с моста в реку. С ним на руках. Но он не сможет, не захочет в это поверить – и будет искать правду о смерти своей матери. 

«К счастью, вскоре Колино опьянение перешло из возбуждения в расслабленность и мягкосердечие, он вспомнил молодость и перестал сочинять.

– Наташку я помню, да… Я ее лет на шесть был старше, она еще в дочки-матери играла, когда я на мотоцикле гонял. А потом как-то слышу – поет. Она пела хорошо, голосок тоненький такой, звонкий. Я вот как щас помню, иду я по улице и слышу, как она поет. И песня-то была детская, про качели. То ли небо, то ли ветер, то ли радость впереди… – пропел Коля тонко и фальшиво. – Я через забор заглянул, а она в купальнике малинку собирает и поет. Вся такая. Вот, думаю, ерш твою растудыть, выросла Наташка, а я и не заметил. Я к ней пробовал клинья подбивать, но за ней тогда Смирнов увивался. А Смирнов в те времена против меня был салага, на три года моложе, я ему еще в школе Москву показывал… Царствие ему небесное… Ох, Серега, какой я старый-то! А ведь как вчера все было.

Коля всхлипнул и тяпнул еще водки.

– Вот тебе и «радость впереди»… – выдохнул он и с отвращением прикусил махонький кусочек хлебца. – Вот такая вот радость…

Ковалев едва не всхлипнул вслед за ним и тоже выпил стопку».

Еще цитаты:

«Ковалев посмотрел на часы: стекло треснуло, секундная стрелка беспомощно трепыхалась на одном месте, не в силах перескочить на следующее деление.

– Вы не верите даже в простейшую бытовую магию матерных ругательств? – Инна посмотрела на него с жалостью.

– Чего? – со злостью спросил Ковалев. Часов было жалко – он не мог без них обходиться.

– Выругайтесь. Любой на вашем месте обязательно выругался бы. Только это надо делать с чувством, иначе не сработает.

– Может, стекло станет целым?

– Стекло – нет, а вот сдвинуть стрелку с места это могло бы помочь.

Ковалев сплюнул и щелкнул по часам ногтем – секундная стрелка качнулась и перепрыгнула на следующее деление, замерла ровно на секунду и пошла дальше».

«Носки все равно скоро сползли опять, но еще не до конца, и Павлик хотел остановиться, пока их можно было подтянуть, не снимая сапог, но тут над болотом разнесся унылый, жуткий волчий вой…

Все разом остановились и стали переглядываться. И Витька тоже остановился.

– Фигасе… – хмыкнул он. – Остерегайтесь выходить на болото по ночам, когда силы зла властвуют безраздельно…

– Вить, это волк? – задохнувшись, спросил Павлик.

– Это черная собака Баскервилс. Она живет на болотах и светится в темноте, чтобы ее было видно издали. Кто ее увидит, тут же умрет от страха.

– Правда, что ли? – пробормотал Русел.

Сашка Ивлев трижды перекрестился, прежде чем двинуться дальше.

– Унылый, прочти-ка «Отче ваш» без ошибок! – приколол его Витька. – Может, собака Баскервилс услышит и заткнется.

И Сашка, как дурак, начал шептать «Отче наш».

– Фтопку. Не маршевая какая-то мелодия, шагать неудобно, – проворчал Витька, когда Сашка читал молитву в третий раз. – Не мажорно ни разу.

Но тот довел молитву до конца, хотя и совсем тихо, осенил себя крестным знамением – и надо же так случиться, но вой смолк именно в эту секунду…

– Оба-на… – вскинул голову Аркан.

– С нами крестная сила… – восторженно выговорил Сашка, обалдев от неожиданного успеха.

– А чё? – Русел посмотрел по сторонам. – Правда, что ли?

– Бог всегда помогает хилым задротам, потому что они созданы по его образу и подобию, – хохотнул Витька. – Пашка, если хочешь, чтобы Бог тебе помогал, как всем задротам, бери пример с унылого.

Павлику совсем не хотелось быть хилым задротом, он хотел быть как Витька, или Александр Петрович, или дядя Федя… Чтобы самому никого не бояться».

Для моих постоянных читателей, кто хочет прочесть новую книгу - скидка 75% на "Водоворот" будет действовать три дня.