"Рожденный в космосе"

Глава сорок первая

Через восемь дней галеоны противника достигли границ нашей космической системы, постепенно замедляясь. Корабли, способные стрелять на подобные расстояния – порядка пятнадцати десятитысячных световых лет – сделали залп. Торпеды, крупные ракеты тяжелых кораблей и три звена москитного флота устремились к противнику. Последний в качестве разведки.

Бой начался. То было преддверие. Первые ноты. Легкий ветерок, который вскоре обернется разрушительным штормом. Через семь часов снаряды достигли противника, приближающегося на световой скорости. Разведка боем доложила, что выстрелы канули втуне, что было неудивительно – то было не более чем пристрелкой. Настоящее сражение произойдет после. Через шесть часов до противника останется всего сто шестьдесят с половиной миллионов километров. Это всего-то восемь с половиной минут лёта на световой скорости. Москиты и истребители рывком сократят расстояние до противника с помощью прыжковых двигателей, после чего уже на обычных скоростях атакуют.

Время потянулось в томительном ожидании. Крупные корабли и снайперские крейсеры стреляли уже не только торпедно-ракетным вооружением, но и электро-магнитными пушками, а также туннельниками, силясь на таком расстоянии уничтожить, повредить или хоть как-то насолить противнику. Даже у меня, хоть я и находился в полной безопасности, вспотели ладони и появилось волнение. Первое полноценное космическое сражение. Даже депрессия, вызванная потерей Лайлы, отошла на второй план – адреналин творит чудеса.

Когда до столкновения остался час, вперед выдвинулась эскадра ударных фрегатов и крейсеров, малые и средние дредноуты, половина всего флота поддержки, сотня звеньев боевых истребителей, сто десять звеньев тяжелого москитного флота, двести пять среднего и пол тысячи легкого. Звенья, в зависимости от государства, к которым принадлежали их маточные корабли, имели от восьмидесяти, до ста двадцати судов в своем составе. Короткий разгон и флотилия совершила малый гиперпрыжок в сторону противника, оставив крупные корабли – тяжелые крейсеры, линейные крейсеры, тяжелые дредноуты, супердредноуты, носители, боевые линкоры и флагманы – на позициях.

Через двадцать пять минут боевая эскадра вышла на удалении от приближающейся армады противника, двигающейся уже несколько медленнее световой скорости. Ценой потери драгоценного времени, флот перегруппировался в боевое построение, вытянувшись во фронт. Крейсеры, дредноуты и фрегаты открыли огонь из малых и средних ракетных пусковых, а также среднекалиберных турельных башен. Истребители и москиты единым фронтом устремились к галеонам гвин`дир. Отсутствие поблизости небесных тел играло всем на руку.

Несколько минут напряженного ожидания закончились в одно мгновение. Началось. Радиоэфир взорвался гулом сообщений. Вообще, пилоты истребителей слышат лишь командиров и напарников по «крылу» – от десяти до двадцати судов – но мне было слышно всё. Спасибо Цефодрису.

Я внимательно всмотрелся в голографический шар перед собой, на котором модели десятков тысяч мелких истребителей и москитов носились среди галеонов гвин`дир. Среди них были москиты особого типа... ровно шестьдесят малых «дровосеков» модели Ар-20У, тридцать их танковых версий, а также сотня произведенных с помощью Цефодриса Ар-20УМ – усовершенствованная модернизированная. Новая модель, которую я создал за то время, пока летел с Земли в Содружество. Её отличие от предыдущих заключалось в аргонитовых сердечниках, запитанных чистейшей энергией Бездны, прошедшей через организм Тэнно. Это была не естественная энергия, выделяемая аргонитом, а её более концентрированная версия. Это в разы увеличило мощность моих «дровосеков». В таком доспехе можно было в одиночку захватить Землю – даже ядерные ракеты ему не страшны, хоть десять штук взорвутся под ногами. А ещё я перекрасил их в черный.

Прикрыв глаза, я откинулся в кресле и скользнул Сознанием к ощущающимся вдали точкам. Это было сделать легко по трем причинам: во-первых, в них моя энергия, которая для меня словно маяк; во-вторых, в пределах одной космической системы я могу с легкостью вселяться во фрейм или собственного дровосека; в-третьих, с помощью Цефодриса я установил внутрь каждого из доспехов небольшие маячки, настроенные на меня, а себе на висок прикрепил треугольный коммуникатор. Как выяснилось, подобные маячки находились во всех биоголемах. Они упрощали Аппарату Телесной Связи – АТС – «зашвыривание» Тэнно внутрь фрейма. Коммуникатор у меня на виске создавал устойчивый канал связи с роботизированными доспехами. Всё что мне оставалось – скользнуть сознанием и энергией внутрь него, перевоплотившись в форму ИскИна, а затем по связующей нити добраться до МРДТ. Дальше дело за малым – контролировать технику я уже умею.

На самом деле в этом не было необходимости. Клем – а именно у него был полный контроль над моими марионетками – прекрасно справлялся с управлением почти двумя сотнями боевых единиц. Однако я преследовал иную цель. Я переместился в одного из «дровосеков». Вокруг кипел бой. Нельзя было стоять, вернее висеть, на месте, потому я устремился вдоль обшивки галеона.

Вблизи всё оказалось совсем иначе... неповоротливые корабли гвин`дир в принципе не могли сопротивляться истребителям. Так мы думали ранее. Нельзя сказать, что генералы этого не ожидали, но когда на наш москитный флот враг выслал свой, это оказалось неприятным известием. Ещё неприятней оказалось узнать, что часть эскадры врага вооружена ионными пушками, в просторечье «шокерами», которые отключают электронику как таковую, либо заставляют её сбоить.

Легкие маневренные дроны гвин`дир с ошеломляющим успехом садились на хвост тяжелым истребителям и москитам за раз по две – три штуки, после чего довольно быстро пробивали энергощиты. Затем они отстреливали движки или превращали борт в «ведро с болтами» с помощью ионных пушек. А дальше неработающий истребитель в течении нескольких секунд уничтожался. На этот случай и были высланы малые Имперские москиты, с легкостью истребляющие «зеленых» - так пилоты уже успели окрестить «хренодроны» гвин`дир. За их цвет, конечно же.

Наступила патовая ситуация. Тяжелые судна не могли полноценно использовать снаряженные на них ракеты класса «борт-борт», попадая под массированный обстрел ионными и бластерными пушками. Это вынуждало их переводить большую часть энергии в щиты, тем самым уменьшая мощности, подаваемые на двигатели. Скорость борта уменьшалась и пилотам, либо операторам москитного флота, оставалось молиться, чтобы крыло – от пяти до десяти бортов – малых москитов отстрелило «хренодрона с хвоста». Вторым вариантом было подать всю энергию в двигатели, тем самым уменьшая прочность щитов и надеясь, что удастся оторваться хотя бы на короткое время, пока легкие москиты «выйдут на след» и снимут преследователя с хвоста.

Средние боевые единицы флота были вынуждены отвлекаться, чтобы сбросить с хвоста очередного «зеленого», а лёгкие только и делали, что охотились за юрким противником, отстреливая его малыми бластерными турелями, не отвлекаясь ни на что другое. Завязалась смертельная чехарда. В динамиках доспеха, единым гулом, самой настоящей какофонией, раздавались переговоры пилотов истребителей:

- Бан на шесть часов!.. На шесть часов!!.. Я посиневший!.. Я под шокером!! ...уничтожен!.. Вёдра за мной!.. На хвосте ведро!!... Я сгорел!..  Слепой!.. Повторяю, я слепой!.. Карусель!.. Бан на три клика!.. На три клика!.. На пять кликов гнездо!.. На пять... Заход на гнездо!.. Вижу гнездо!.. Пятерка на хвосте!.. Пятерка!.. Красные в гнезде!.. Красные в гнезде!.. Вспышка!.. Синий-первый, синий первый!.. Синие уничтожены!.. Твою мать, где красные!?.. Красные на связи!..