Цена 3

Квант Тщеславия

" Здравствуйте, уважаемая администрация Урюпинска! Меня зовут Автор. Пишу вам из казематов собственной творческой лаборатории в переулке Яйцебазы, но, не тешьте себя излишними надеждами — ворваться ко мне для обыска Вам не удастся, по причине расположения моей берлоги, кхм, в несколько ином измерении. В настоящем для Вас Урюринске я никогда не бывал, но написал об этом городе более сорока рассказов, точнее упомянул Урюпинск в них. Я, добросовестно провел ряд подсчетов, и на их основании спешу уведомить Вас, что являюсь несомненным лидером на все времена по упоминанию Урюпинска в художественной литературе.

За сим, прошу, нет, требую поставить мне памятник на Красной площади не менее двух метров в высоту, но лучше в семнадцать, дабы близстоящие пятиэтажки не загораживали вид на него. Памятник, должен быть позолоченным, золото я пришлю. Лицо у монумента может быть любым, но неизменно мужским и красивым, мои фото я Вам не пришлю. На гранитном постаменте, выгравируйте надпись — величайшему автору нашего города от благодарных горожан."

Когда кончается энергия из тонких материй в батарее моего "побарабанума", открытие порталов в иные времена и реальности невозможны, в таких случаях, я сажусь писать письма администрации Урюпинска. Уже к середине письма, батарея зарядилась полностью — много быстрее, нежели  Жадностью на бирже в Брюгге.

Я убавил градус похуизма "побарабанума", аккуратно перевел спусковой курок в положение "поиска гениальных идей", и принялся ждать. Недолго!  Побарабанум, нашел то, что нужно почти мгновенно— градус полезности найденной Идеи поднялся до невиданных высот. От восторга, и предвкушения вкушения супер-пупер гениальной мысли, я даже кофея забыл хлебнуть— нажал курок, и портал отворился сразу же.

Мир, в который я вошел, сильно смахивал на цивилизацию Майя, но, так как не являюсь спецом по этой теме, а гуглить было лень, я решил:"Ну, Майя так Майя, а нет, так похуй!"(Видимо, похуизм на побарабануме подскочил, а править неохота).

Это был большой город, жители которого, согласно настройкам моего побарабанума, совершенно меня не замечали. Несметные толпы народу двигались в одном направлении. Пошел с ними и я, пока не добрался к подножию пирамиды. Наверное, все-таки Майя!

На вершине пирамиды, древний дядька, увешанный детскими черепами, собирался толкать речь.

— Вот-вот, сейчас, я услышу, судя по показаниям аппарата, самую толковую мысль на свете.— шепнул я сам себе.

И дедок заговорил:

— Сегодня, принеся в жертву 100500 военнопленных, ко мне пришло откровение от нашего бога — Вицли-Пуцли. Он сказал так:

" Пахтая реки крови первых бизонов дубиной из канадской березы, я вспенил их, из из пены той сотворил вас — моих детей! И завещал я вам тогда — плодитесь и размножайтесь теперь сами, ибо березовый дрын сломался. И трудились ваши пращуры в поте лица — плодили и размножали, как и было завещано. И узрел я тогда, что сие есть хорошо. Хреново узрел, так как размножили вы себя много быстрее, чем индюшек, бизонов и кукурузных початков. Тогда вы стали жрать друг друга. И понял я — сие есть благо. Но когда вы перебили и съели врагов, вдруг выяснилось, что от соплеменников у вас изжога. И послал я в голову верховного жреца гениальную идею — отправлять группы молодых и лишних едоков на покорение пустошей. И было то великим благом, покамест вы не заселили нахрен все. Веками, я — ваш могучий и страшный Вицли-Пуцли, вынашивал Идею идей, дабы прекратил род человеческий давиться от изжоги. И вот, час настал! Слушайте и запоминайте, внемлите и пользуйтесь истиной истин, каковую я изволил подарить миру смертных! Воспользуйтесь, назидайте ею потомков, и вы узрите светлое будущее, без голода и изжоги, войн и разбавленного укропом табака!"

Многотысячная толпа благоговейно замерла, в ожидании Истины истин, слезы навернулись на глаза аборигенов вокруг меня. Прослезился и я:"Наконец-то, услышу нечто стоящее, способное влиять на судьбы всего человечества, а вернувшись в свое время, обучу Истине всех, до кого смогу дотянуться "авторским пером"".

Верховный жрец выдержал три театральных паузы подряд, и, набрав полные легкие воздуха, трубным голосом возвестил, потрясая для важности над головой дряблыми руками:

— Вынимайте, когда кончаете!