Как я работал парильщиком (+18)

Человеческий организм очень легко обмануть. Возьмите обыкновенный утюг, поставьте в морозильник на полчаса и, когда он хорошенечко остынет, прикоснитесь им к чьёй-нибудь голой ноге. Эмоции плеснут через край — кожные рецепторы реагируют не на жар или холод как таковые, а на изменение температуры. Поэтому вашему реципиенту (человеку, к которому вы прикоснулись ледяным утюгом) покажется, что утюг обжигает.

Точно так же работает и русская баня. Когда ты, разогревшись докрасна, выскакиваешь на мороз, организм расценивает резкое изменение внешней температуры как ожог, выплескивая в кровь море адреналина. Ты чувствуешь прилив бодрости, звенящую радость и желание своротить горы. Чтоб испытать подобные эмоции альпинисты взбираются в горы, экстремалы прыгают с домов, мазохисты прокалывают всё что только можно — а я хожу париться в баню. 

Конечно, когда я жил в Перми, сделать это было проще. У меня была личная баня в деревне. В которой я проводил каждое воскресенье. А если я был занят и не мог туда поехать, то около дома была городская баня с отличной многоступенчатой парилкой и бадьей с ледяной водой и забавной компанией пикейных жилетов (без пикейных жилетов), собирающихся там раз в неделю.

Переехав в Москву, я всего этого лишился. Не то, чтоб в Москве совсем не было бань — но они были не такие. В тренажерном зале Зебры например, сауна холодная, в Сандунах дорогая и до всех далеко ездить. Прошли годы, пока я нашел достойную замену — зимой я хожу в сауну Альфа, а летом парюсь в бане-палатке. (О которой уже рассказывал на страницах блога). 

Забавная история, которую я хотел рассказать, случилась со мной пару лет назад. На работе знали, что я большой поклонник парилок и подарили мне на день рождения сертификат на курсы парильщика. Который я незамедлительно реализовал. 

Сами курсы были скорее приятными, чем полезными — годами парясь сам (и паря своих знакомых) я и без курсов неплохо знал секреты банного мастерства. Так что воспринял курсы скорее как повод хорошо попарится и провести время в интересной компании. 

Курсы организовывала семейная пара — муж и жена, примерно моего возраста. Они показывали как парить, попутно рассказывая разные забавные истории из своей работы. Выглядело все цивильно — слушатели были в плавках и купальниках, преподаватели в медицинской униформе. 

— А когда вы работаете на выезде, — спросил я, — ваши клиенты тоже так одеваются? В сауне же обычно парятся нагишом.

— У каждого банщика свой круг клиентов, — ответил мне мужчина, — нашу пару, так сложилось, в основном заказывают на женские посиделки — корпоративы, дни рождения… И да, наши клиентки, в основном, раздеваются полностью. 

— Это лучшая работа в мире! — воскликнул я, — это лучшая работа в мире! 

— Работа как работа, — сказала мне банщица, — что в ней такого особенного?

— У вас просто глаз замылен, — сказал я, — горячий пар, ледяная купель, голые женщины! Что может быть лучше? 

— Мнится мне, — сказала банщица, — что ты голых женщин  уже много повидал. 

— Но еще посмотреть не откажусь. Возьмите меня на следующий выезд. Денег я с вас не попрошу — а работы вам меньше будет, — сказал я, протягивая визитку, — с детства мечтал побывать на женском корпоративе в сауне. 

— Спасибо, мы сами прекрасно справляемся, — сказал банщик. 

Банщица ничего не сказала, но визитку у меня взяла. Позвонила мне, правда, далеко не сразу — а спустя пару месяцев. 

— У меня муж спину потянул, — сказала она, — а от заказа отказываться не хочется. Выйдешь на замену? 

— Полюбому, — сказал я, — если это не гей вечеринка, конечно. 

И спустя пару часов банщица заехала за мной на своей старенькой машине, на заднем сидении которой лежали веники, банные шапки, тапочки и тому подобные штуки. 

— Переодевайся, скоро приедем, — сказала банщица, когда мы переехали МКАД. 

— Что, прямо в машине? — удивился я, — а зачем? Мне удобнее будет в бане переодеться.  

— Это отдельный банный домик, — пояснила моя спутница, — там нет помещения для персонала. Там вход и сразу раздевалка. В которой уже сидят женщины. 

— Всё равно не вижу проблем, — сказал я, — переодеться можно и в туалете.

— Тут важно произвести правильное первое впечатление. Женщинам неприятно раздеваться перед незнакомым мужчиной. Так что лучше будет, если тебя они сразу увидят в асексуальном образе медицинского работника. 

— Забавно, как простая смена костюма может так изменить женское восприятие! — хохотнул я, снимая и складывая одежду в пакет.

— Если бы только женское, — улыбнулась банщица, — у мужиков всё тоже самое. Только тараканы другие. Меня как-то раз в дом отдыха вызвали, компанию пенсионеров попарить. Домой заезжать за костюмом было неудобно, так что я решила что по дороге что-нибудь куплю. Но не купила. Вещевой рынок было закрыт, а в хозтоварах, куда я заскочила, продавались только фартуки.

— И ты купила фартук, — улыбнулся я. 

— А что мне оставалось делать? Но это был хороший, плотный, непрозрачный фартук, через который ничего не видно. 

— Кроме задницы. 

— Это жопа, а не сексуальный объект. Они у мужчин и женщин практически одинаковые. Задницы даже в советских фильмах показывали!

— Я литератор. Не забыла? По тому, как ты рассказываешь историю очевидно, что нас ждет финальный твист. Некая мораль, ради которой ты и рассказала историю. 

— Чаевых мне в тот день дали раз в десять больше, чем обычно. 

— То есть задницы всё же не одинаковые, — подняв вверх палец констатировал я.  

— Видимо да, — кивнула собеседница. 

— Ну, так и пользовалась бы этом лайфхаком. 

— Я и пользовалась. Несколько лет. Но потом мы с моим мужем познакомились. А ему это не нравится. 

— Печально, — сказал я. 

К тому времени я уже успел переодеться, и собрать одежду в пакет. Мы вышли из машины и прошли несколько шагов к стоящему среди деревьев банному домику — невысокому деревянному строению с крошечными запотевшими окнами.

Войдя внутрь, мы сразу окунулись во влажную, пахнущую вениками банную атмосферу, которую приятно дополняли несколько женщин разной степени раздетости, стоящие у расположенных в торце комнаты раздевалок. Все они, как на подбор, были низенькие, полненькие и округлые — словно отлитые в одну формочку. 

Я приветственно улыбнулся и тут же получил по ребрам от банщицы. «Чего оскалился, — тихо прошипела она, — сейчас напугаешь барышень!»

— Ой, — сказал я, стараясь сделать личико кирпичом. 

Но было уже поздно. Женщины зашушукались, стремительно заворачиваясь в полотенца. «Мужчина?», «Мужчина!», «Что тут делает мужчина?» — повторяли они на все лады. 

— Это не мужчина, — сказала моя спутница, — это банщик. 

«Нет», «Как можно!», «Мы на такое не подписывались» — продолжали шушукаться женщины.

— Ну, вот, — сказала банщица, — ты всё испортил! 

— Работаем тем, что есть, — шепотом сказал я, — и не ноем. Я сейчас зайду в парилку и буду там делать пар. Потом ты пригласишь женщин. Они немного разогреются, и ты начнешь их парить. Они постепенно успокоятся, и всё вернется в магистральное русло, — сказал я, капая эфирным маслом в ковшик с кипятком. 

После чего ушел в парилку, где несколько минут крестил веником углы, разбрызгивая остро пахнущей хвоей состав. Услышав, как скрипнула дверь, я не стал оборачиваться, а поднял глаза к блестящему боку печки — в парилку, одна за другой, входили замотанные в полотенца женщины. 

Хмыкнув, я начал поливать камни водой, вызывая взрывы пара. Температура в сауне стремительно поднималась, достигнув девяноста градусов. Сидящие на лавке женщины потели молча, всем своим видом выражая несогласие с вторжением мужика в их мирок. Выплеснув остатки воды, я выскочил в предбанник, передав ход банщице. 

Но, не успел я толком остыть, как она вышла из парилки. 

— Ничего не выходит. Я им предлагаю париться, а они только головами мотают — не хотим-де, полотенца мочить. А снять не можем — вдруг Этот зайдет. 

— Ладно, — сказал я, — я сейчас пойду еще раз парку поддам. А ты раздевайся, заходи в парную и ложись на лавку — я тебя попарю. Увидев тебя голой роевой интеллект кумушек поймёт, что стесняться нечего.

— Раздеться перед тобой догола? — удивленно переспросила банщица, — серьёзно? 

— Сложные времена требуют непростых поступков, — сказал я, сбегая в парилку.

Скрип двери я услышал, когда вода в ковшике успела закончиться. Согнав с лица улыбку, я взял веник, и повернулся…  чтоб увидеть лежащую на скамье для парения завернутую в полотенце банщицу. 

— Ты должна была бороться со злом, — сказал я, — а не присоединяться к нему. 

После чего стащил с неё полотенце, оголив загорелую, мускулистую спину женщины средних лет, плавно переходящую в аппетитную задницу. 

— Кажется, я начинаю понимать, за что тебе чаевые давали, — сказал я, опуская веник на девственно белый зад.

И еще. И снова. И опять. После нескольких минут этой работы с меня лился градом пот. Стряхнув его с глаз я плеснул в лицо ледяной водой, жестом показав женщине что нужно перевернуться.

—  Хорошо, — сказала она таким тоном, словно ей предложили взойти на голгофу. 

И повернулась на спину, плотно сдвинув ноги и закрыв руками низ живота. Пожав плечами я начал махать вениками над телом, заставляя её ежиться под потоком обжигающе горячего воздуха. Несколько взмахов и вуаля — женщина подняла руки к груди, обнажив заросший дикими джунглями лобок.

«А вот и первопричина наших страхов», — подумал я, ритмично опуская на тело веники. Кожа быстро краснела, покрываясь березовыми листками. «Разделась», «Голая», «Парит», — были слышны реплики сидящих на скамье женщин.

— Ну, дамы, кого из вас попарить? — спросил я, пройдя по лиственными вениками по телу банщицы пару раз. 

— Можно меня, — сказала одна из кумушек, — только я буду в полотенце. 

После чего легла спиной на скамью, старательно следя, чтоб из-под полотенца ничего не выглядывало. Пожав плечами я начал парить ей ноги, старательно поддавая вениками жар. Дождавшись, когда дама окончательно пропотеет, я взял ковш с ледяной водой, начав поливать ступни. 

— Еще! — сказала она, забавно суча ножками, — здорово! 

— Как скажешь, — сказал я, приподнимая полотенце и поливая даму из ковшика.

Больше всего я опасался, что под полотенцем будет застиранное бельё — в этом случае меня ждала незавидная судьба. Но звезды в тот день собрались в счастливую комбинацию — снятое полотенце обнажило гладко выбритый лобок — который, по мнению хозяйки, не стыдно было и людям показать.

Барьер стыдливости был успешно преодолен. Следующая ожидающая в очереди дама, уже сама стянула полотенце перед тем как лечь. Её я передал успевшей одеться банщице — сам я больше не мог выносить жару. 

Я вышел из парилки на улицу, чтоб отдышаться. Постепенно, одна за другой, ко мне выходили распаренные голые женщины — их больше не волновало что я мужчина. 

Конец истории был банальный — попарив пару часов женщин — то по одиночке, то в две руки с банщицей я понял, что мой хлеб экономиста гораздо проще — я устал за эти пару часов парения так, как не уставал за день работы, так что уснул прямо в машине, прижимая к груди пакет со шмотками. 

На следующее утро я проснулся с красными глазами матерого наркомана и шелушащейся на руках кожей — видимо ухитрился обжечься горячим воздухом. Но, несмотря на это я был совершенно счастлив — у меня вышло отличное приключение, воспоминания о котором будут согревать меня длинными зимними вечерами.