Российские дворяне и жалованье на государственной службе

Я уже приводил фрагменты из дневников Алексея Николаевича Вульфа, касающиеся его военной службы. Сейчас же хочется упомянуть один факт, относящийся к его службе в Департаменте разных податей и сборов в Санкт-Петербурге.

Алексей Вульф. С акварели А. И. Григорьева 1828 года.

Вот несколько записей за 1828 год в хронологическом порядке:

13 августа. Был я в департаменте, написал копии с аттестатов моих и подписал обязательство не вступать в тайные общества. Всякая мера, не приносящая пользы, вредна: людей, которые решатся ниспровергнуть Правительство, по какой бы то ни было причине, удержит ли такое обязательство? — Если не удержит, то к чему оно? — К чему же потеря бумаги и времени? — Справедливо упрекают наше Правительство в непомерном многописании. Мне, кажется, с начала не дадут жалования, не знаю, с каким чином меня определят; одно из двух, по крайней мере: или деньги, или честь.

16 августа. В департаменте прочитали мне сегодня мое определение: я покуда не буду получать жалования, а о чине представят в Сенат.

20 августа. В первый раз я был в департаменте, где, постояв с час, прочитал я одно пустое дело о несправедливо взысканных пошлинах, чтобы познакомиться с родом моих занятий; потом меня отпустили.

21 августа. В департаменте мне дали ведение журнала входящих бумаг в IV отд. I стол и ведомостей от военных чиновников о присылке денег за употребление простой бумаги вместо гербовой.

2 и 3 сентября. В департаменте я по сию пору совершенно ничего не делаю, кроме ведения журнала входящих бумаг — работа не трудная и не много времени требующая.

13 сентября. Я обедал у моего начальника отделения Шахматова и в департаменте написал первое представление в Сенат. Я хочу списывать формы разных бумаг — это не может быть бесполезным.

4 декабря. Я заходил в департамент с тем, чтобы получить за два месяца следующее мне скромное, бедное мое жалованье, но не было экзекутора; в отделении Шахматова не было тоже и старшего начальника, по случаю именин жены первого.

7 декабря. В департаменте я узнал, что жалованья мне не назначено. Я не понимаю отчего, и если бы я остался, то должно бы было узнать почему, теперь же мне все равно.

8 декабря. Зашедши на минутку в департамент, где я написал черновое прошение в отпуск, поехал я в Сенат, в герольдию, где узнал, что дело об переименовании меня в 12-й класс уже окончено: для подписания теперь оно находится у министра просвещения и на этих днях будет отправлено в департамент.

11 декабря. Подал я просьбу об оставке меня из службы и надеюсь скоро получить оную.

Если подытожить, то дворянин, окончивший Императорский Дерптский университет, поступив на государственную службу и отработав там четыре месяца не получил ни копейки жалованья. 

Теперь вспомним, что А. С. Пушкина летом 1831 года по повелению императора Николая I определили в Государственную коллегию иностранных дел, 14 ноября 1831 года зачислили на службу с чином X класса (коллежский секретарь), а 6 декабря 1831 года произвели в титулярные советники. Т. е. даже высочайшего повеления императора было недостаточно, чтобы колёсики государтвенной машины заверетелись побыстрее.

Портрет А. С. Пушкина. Пётр Фёдорович Соколов. 1836 год.

И вот 3 мая 1832 года Пушкин пишет письмо А. Х. Бенкендорфу, своему куратору. Текст, как водится, на французском языке. Но если перевести, то получается следующее:

"Генерал,
Его величество, удостоив меня вниманием к моей судьбе, назначил мне жалованье. Но так как я не знаю, откуда и считая с какого дня я должен получать его, то осмеливаюсь обратиться к вашему превосходительству с просьбой вывести меня из неизвестности. Благоволите простить мою докучливость и отнестись к ней со свойственной вам снисходительностью.

Остаюсь с уважением, генерал, вашего превосходительства нижайший и покорнейший слуга
Александр Пушкин".

Портрет А. Х. Бенкендорфа. Пётр Фёдорович Соколов. 1834 - 1835 год.

Понимать это письмо можно двояко. 

Первый вариант — Александр Сергеевич был так далёк от реального положения дел в своей коллегии, что даже не знал, как там получают жалованье. 

Второй вариант — государственная машина Российской империи была такой жутко тормозной и неповоротивой, что даже повеления императора исполнялись с жутким скрипом, и чтобы получить официально назначенное жалованье, Пушкину приходилось обращаться к начальнику Третьего отделения Собственной Его Императорского Величества канцелярии, который помимо политического сыска и поиском нелагонадёжных занимался также и борьбой со злоупотреблениями во всех частях управления и во всех состояниях и местах.

И тот и другой выглядят в высшей степени любопытно!