Как мы галтованный мрамор караулили

В галтованный мрамор я влюбилась с первого взгляда. Белые камни, окатанные в размер яйца неурожайного страуса красиво искрились, ловя солнечный свет. Стоили они как чугунный мост, поэтому заказов под такой бюджет долго не было. Я видела, многие подходили на каменном дворе, цокали языками, следили за игрой света.

Когда город начал строить очередной парк, а времени на путный проект, как обычно не было, я вспомнила про красоту неземную и включила позицию в экспликацию. Подрядчик увидел цену, что-то тихо сказал, явно матерное, но накинул от себя, и позиция прошла.

Комиссии от ТехНадзора камни тоже понравились. В общем работа пошла.

Парк площадью в 60 га состоял из огромного числа дорожек, площадок, и более чем сорока клумб, прямоугольной формы. Каждая клумба по замыслу, либо была привязана к теме парка - День Победы, или отображала богатство природного разнообразия пейзажей Южного Урала. 39-я клумба с галтованным мрамором, должна была изображать горный ручей.

Надо сказать, парки во время стройки никто не охранял. Первыми уходили многочисленные надзорные службы, после них прорабы и мастера, уже к семи часам вечера, не было даже подсобных рабочих. А вот посетители продолжали бродить туда и сюда, ибо никакая стройка не вспугнет наших граждан. Напротив, по народному поверью гулять по стройкам полезно, это к разным ценным находкам. Инструменты и инвентарь доблестные подрядчики прятали по вагончикам.

Утро следующего дня началось с общего сбора. Стоял собственно заказчик, высокий статный мужчина. В его зеленых глазах было недоумение и тихая ярость. Вокруг него, как свита стояли многочисленные замы, и помощники. Все они в своих дорогих костюмах смотрелись примерно как помещик и его слуги, на фоне грязной и не ухоженной толпы строителей, среди которых неуклюже пытаясь сохранить солидность прятался хорошо одетый генподрядчик и его пара субчиков. Заказчик молча, но очень театрально взирал на место, где еще вчера лежал мрамор. Из сорока квадратных метров, осталось от силы десять.

- Мне отчитались, что камень уложен! - наконец прогремел зур-начальник (обращение к очень важным людям).

- Камень уложили вчера. Бригада №12.

- Я лично приняла - отрапортовала хрупкая девочка из поддержки клиента.

- И где он? - повисла длинная пауза - Парк на контроле у мэра! Чтобы к вечеру был!

Комиссия удалилась.

Строители переглянулись.

- Сдается мне, - произнесла я - У нас тут завелся садовод-любитель, который их за ночь домой перетаскал. Давайте на цемент положим, оставим круги по госту вокруг насаждений.

- Полторы тонны камня за ночь? Жрет он их что ли? - не выдержал один из субчиков.

- Ты и разберись! - быстро нашел на кого все свалить генеральный.

В кустах рядом что-то зашевелилось. Заросли старого снежноягодника облюбовали бомжи. В плотной посадке удачно разместились пара матрацев, на которых спало несколько человек. Я прошла ближе, грязные руки были покрыты белой пылью.

- Слушай, а странные эти ребята в кустах - обратилась я к субчику, который затравленно смотрел, как все расходятся по рабочим местам.

- Мне не до всякого мусора. Поеду привезу новый камень, по дороге придумаю, что делать. С цементом возни много и потом в смету не включить.

Субчик вернулся через два часа с новым объемом камня. Субчик - невысокий щуплый парень, с большими оттопыренными ушами, почему то вечно какой-то пыльный, сиял как медный таз. В руках его ветер перебирал китайскую рыболовную сеть.

- Я придумал! Мы сеть положим, так чтобы камни внутри оказались. А перед сдачей уберем!

Я промолчала.

В кустах недалеко от лежки бомжей появился щуплый старичок, внимательно посмотрел на новый камень, нехорошо улыбнулся и исчез среди елок. Натурально исчез!

Надо заметить, что старые города полны кладбищ, и парк, как и положено, строили именно на таком. Не спрашивайте, кто это положил, ну так принято. Зачем кладбище в центре? Поэтому исчезающие граждане, как бы не особо смущали. Смущал интерес к камню.

Утром та же компания собралась у вновь пустой клумбы. Заказчик стал зеленого цвета от злости, что его переполняла. Генподрядчик искал глазами своего субчика, тот заблаговременно ушел пересчитывать тачки на дальний кордон.

В укрытии из кустов снова мертвым сном бомжи. Белой пыли на них было больше, неухоженные руки покрывали содранные мозоли.

Субчики тихо смотрели на меня ненавидящими глазами, ведь камень предложила я, стало быть во всем виноват ландшафтный архитектор.

Сознание искало выход. Вот только кроме бомжей и того странного дедка, в голову ничего не приходило. Я решив, что такая ватага бомжей, должна была оставить следы, пошла бродить по окрестностям. Тропа нашлась быстро, уходила она в старую часть парка, где гремели высокие пирамидальные тополя и стояло несколько старых редких вязов. Там у корней одного из вязов, я и нашла аккуратно сложенную большую пирамиду из белых камней. Я уже тянулась к телефону, обрадовать всех, когда старичок появился близко-близко, сел на камни, и тяжело вздохнул. Но мгновенно грусть его обернулась яростью, водянистые глаза блеснули сталью и он прошипел:

- Не отдам! Моё!

Я шарахнулась, но вдруг увидела, что сквозь его силуэт отлично видно природу вокруг. Хорошо, подумалось мне, сытый призрак, сам заговорил, первым.

- Это теперь мой дом, - уже спокойнее сказал призрак - А у меня ни плиты, ни креста. Когда скамейку украли, так я был злой. А теперь что?

- Стоп. Вы заставили этих бездомных вам камни таскать?!

- А чего они без дела тут спят? И я им заплатил!

Выяснять, чем мог призрак рассчитаться с живыми не хотелось. Камни на территории. Это хорошо. Но если призрак смог две ночи подряд заставлять таскать камни незнакомых ему граждан, то не факт, что он не отправит на это дело еще кого-то.

Субчик сидел на одной из тачек и жевал ветку. Взгляд его остановился в одной точке.

- Шеф сказал, езжай и на свои выкупай. Сказал, что я... Что я... В общем ты хоть и почти строитель, но женщина. Я таких слов повторить не могу.

- Давай я решу твою проблему. Но ты мне в обмен кое-что сделаешь - предложила я.

Старичок бегал вокруг новенькой черной полированной плиты из лабрадорита. Гладил её. Черный камень переливался синими всполохами. Плиту мы втихаря умыкнули у смежников. Они отделывали ими мемориальный комплекс.

Галтованный мрамор больше никто не воровал. Бомжей, чтобы не устроили что-то еще, выдворили с территории. А кусты в которых они спали убрали. Те кусты и сейчас изображают живую изгородь на моем участке.