Новости о книге

 Всем привет! Завершилась публикация "Крыльев свободы"

Прочесть можно тут: https://author.today/reader/45159/353834

 Цитата из книги:

 А Луна все пристально всматривался в тот злополучный камень, на котором рука умелого мастера высекла дивный, зловещий знак.

 Подул пронзительно ледяной ветер, взъерошил серебряные локоны парня, а непроницаемо серые тучи, казалось стали еще мрачнее.

 За грудой камней, возвышался костяк расцвета минувшей цивилизации людей.

– Это что там вдали? Останки города ТЕХ времен? – оживилась Вероника, заметив зыбкий, тёмный силуэт чудом уцелевших зданий какого-то давно сгинувшего в небытие города.

 Вероника ощутила богобоязненный трепет почтения, словно она увидела разрытые кости прапрадедушки. Вроде она его не знала лично, но ощущала с ним нить родства, оттого ей сделалось печально на душе.

 Грузовик закрытий наглухо и ревностно охраняющий в своем бронированном нутре людей, упрямо пробирался через серую, едкую жижу, буксовал и пыхтел, кашлял. Из выхлопной трубы вырывался черный дым, рессоры скрипели, колеса швыряли в стороны комки грязи.

 Машина опасно замедлилась, создала больше шума, чем нужно было.

 Поэтому восставшие плелись неустанно за грохочущей добычей. Их становилось все больше. Это заставляло людей внутри нервничать.

 А когда грузовик окончательно погряз по самые фары в приставучей и коварной грязи, людям стало совсем невесело.

– И что будем делать? – с напряжением в голосе поинтересовалась Вероника, она явно побледнела от страха.

– Надо зацепить трос за во-он то дерево, так попытаемся вырваться. А то если я и дальше продолжу жать на педаль, мотор начнет огнём плеваться! – после паузы и долгих раздумий предложил Степаныч.

– Та-ак…хорошо...а где гарантия, что кто-то из нас не провалится? – озадачено поинтересовалась Вероника. В ее глазах читалась тревога, она нервно сжимала в руках винтовку.

– Так вес «Зебры» больший, чем человека, оттого мы и встряли. Вот восставшие, спокойно бредут и лишь несколько из них провалилось. К тому же можно взять длинную палку и проверять каждый сантиметр земли, прежде чем на нее наступить! – ответил Степаныч, посмотрел то на подопечную, то на парня. Водитель пытался держаться уверенно, дабы ребят понапрасну не пугать. Для него они были наивными детьми.

 Но в душе старик опасался, что они встряли в серых топях надолго.

 Степаныч задумчиво посмотрел в окно, где-то вдалеке медленно и неумолимо сползались восставшие, от них уж точно помощи ждать не приходиться. Больше поблизости хоть кого-то похожего на человека не было и уж тем более не к кому обратиться за помощью.

– Может, давай в наш Оплот отправим сообщение о просьбе помощи? – озвучила внезапно нагрянувшую мысль Вероника.

 Но по мрачному взгляду Степаныча, поняла, что идея не сыщет одобрения.

– Нельзя! – кратко отчеканил сухими губами Степаныч.

– А почему? – вмешался Луна доселе тихо стоявший в темном углу, опершись спиной об стену и скрестив руки.

– По тому, что нам попросту откажут в помощи, более того, нежелательно чтобы хозяин нашего Оплота знал, что Вероника жива, – после неловкой паузы ответил Степаныч и беспомощно развел руками.

 В глазах водителя проглядывалась тревога, только теперь не из-за того что они встряли, за то что стало с последним дорогим человеком на Земле.

 Степаныч нервно сжал кулаки, вспомнив, ЧТО муж Вероники хотел с ней сотворить и желваки заходили ходуном от злости.

– Эм…невесело, а почему хозяин Оплота не должен знать о здравии жительницы его Оплота? Что ты натворила, а? – не устоял от каверзного вопроса Луна. И в его глазах заплясали чертики.

 Парню отчего-то важно знать все, что касалось Вероники, хотя доселе он не отличался особым человеколюбием.

 Было что-то в этой молодой особе притягательное и интересное. Ее душа, словно алмаз, который только в лучах солнца способен явить свою чарующую красоту и мистические переливы. Но, увы, в унылой мрачности этого мира нет солнца. Оно устрашилось грехов человечества, которое опротивело ему. Поэтому светило скрыло свой лучезарный лик от жителей Земли.

 Луна давно заметил, что Веронику что-то гложет, от чего она плачет. А женских слез юноша на дух не переносил, они напоминали ему слезы матери и его бессилие в попытках устранить их причину возникновения.

 Луна ощущал, некую схожесть с Вероникой, но не мог понять, в чем именно кроиться её суть. Возможно в тайне, что о Веронике не должны знать в ее родном Оплоте.

 В планы юноши не входило застрять посреди едких топей. Его возмущало бессилие старика в этой ситуации и то как тот умудрился проворонить момент, когда его грузовик опасно глубоко погряз колесами с коварство топей.

 Луна гневно сверлил взглядом водителя, тому стало не по себе под гнетом тяжёлого взора юнца.

– Что?! – не выдержал старик.

– Просто удивляюсь, как мы встряли в это болото! – с иронией произнес Луна.

– Я ничего не натворила! – после долгих раздумий напомнила о себе Вероника. Хотя когда тема разговора касалась предательства мужа, ей хотелось стать невидимкой, о которой забыли. Уж больно эта тема была с привкусом горькой полыни.

– А чего скрываешься? – не унимался Луна. Но потом его естественная вредность одолела, и он добавил свое предположение: – А! Я знаю! Ты же суп из своего мужика сварила! – щёлкнул догадливо пальцами парнишка.

 Веронике надо было разозлиться и накричать на эту язву, но на нее внезапно напало чувство умиления. Она подумала: «Бедненький, он не представляет, как близок от мучительной смерти, с предшествующим отрезанием ядовитого языка». 

 Вероника медленно приблизилась к наглому болтунишке, вольготно приобняла за широкие плечи, и цокнув языком, хищно вперев острый взгляд отозвалась:

– Ты мне еще тут понаглей, мышонок, и я из тебя похлёбку сварю! Сладкий мой...суповой наборчик! – и голос этой хитрой лисицы нежный-нежный, прям ручеек журчит и она демонстративно облизнувшись, пощупала грудную клетку бедняги на предмет наличия мяса.

 Луна побледнел, а потом тот час покраснел, тяжело задышал от нахлынувших эмоций, что раздирали душу, подобно восставшим живую плоть. С одной стороны парня возмутила вопиющая наглость и даже отголоски пренебрежения в голосе женщины, а с другой руки у Вероники оказались мягкие и нежные, от них исходило манящее тепло. Луна не хотел признаваться себе в том, что ему понравилось то, что его касались, и там где касались, пронеслось стадо мурашек. Да и Вероника весьма притягательная особа. А еще касание её горячей ручки пробудило массу фантазий, которые Луна посчитал неуместными в данной ситуации, ведь они вызывали неожиданный отклик тела.

 Парень вырвался из цепких лапок этой плотоядной особы. Юноша, грозя кулаком, бойко начал возмущаться:

– А хрен вам всем! Так просто не дамся! Юшки с меня не будет, ибо я тощий! У-у-у! Живодёрка! Изуверка!

 А Вероника расхохоталась, хотя честно пыталась сдержаться.

– Ты посмотри, как возбудился! Не бойся! Когда мы съедим последние консервы и такой сухарик, как ты, в радость будет, дабы с голоду не умереть! – нашлась что ответить Вероника и хищно хихикнув, оскалилась.

– И ничего я не возбудился! Меня мумии не интересуют! – с жаром ответствовал Луна, указав в сторону Вероники.

 Молодая женщина, тот час посуровела в лице и поджав обижено губы, выдала:

– Степаныч! Где мой любимый тесак! Пора заготавливать тушенку! – и молодая повариха-гурманка сделала жест, чтобы ей что-то подали.

– На! – ответил Степаныч, проходя мимо, он вложил в руку женщине первый попавшийся нож, а сам последовал в сторону выхода.

– Эй, Степаныч, ты куда? – всполошилась Вероника, тот час, растеряв всю игривость.

– Иду воплощать свой план в жизнь. Кто придумал, тот и рискует. Да и мелкий дрыщ в чем-то прав...я проглядел топи, мне и вытаскивать вас! – твердым голосом ответил Степаныч, в его глазах читалось чувство вины. 

 Старик чувствовал ответственность за молодых, а себя он не жалел, ведь считал, что достаточно на свете пожил.

– С ума сошел! Ты там погибнешь! Да и стрелок ты так себе! У тебя руки дрожат! – возмущенным голосом ответила Вероника, в ее взгляде сквозило переживание за дорого сердцу старика, который много хорошего ей сделал.

 Хоть Степаныч осязал грузовик, как часть себя, но стрелял крайне неважно. Поэтому старик всегда в выездных группах был сугубо водителем, а обороной и нападением, занимались иные члены команды.

– Да вас нельзя тут взаперти оставлять! Вы же перегрызете друг другу глотки! Вы же, как кошка с собакой! – проговорил то ли возмущенно, то ли умиленно старик и отмахнулся. Он подошел к тому месту, где хранил обмундирование для выхода наружу.

– Скорее как кот и крыса! – добавил мелкий сорванец, заложив руки за голову.

– Что-о?! Ты кого это крысой назвал?! А? Хомяк переросток! Боевой бурундук! Морская свинка-штурмовик! Мышиный спецназ! – парировала Вероника, окинув с ног до головы Луну колким взглядом, призванным задеть достоинство парня.

– Вот про что я и собственно и говорил! Ох, тяжко мне! – ворчал Степаныч, глядя на грызню, неодобрительно цокнул языком и покачал головой.

– Он первый начал! – выпалила Вероника: – И вообще, я пойду! Я лучше из вас всех владею оружием, двигаюсь быстро. Да и я легче, – добавила Вероника, полная решительности не допустить риска дорого сердцу человека. Молодая женщина неосознанно ткнула ножом в сторону Луны, тот опасливо отшатнулся от нее.

– Эй! Ну, все! Никто никуда не пойдет! – вклинился в спор Луна, выхватил у Вероники нож, а у Степаныча гарнитуру для связи: – Иду я! А то реально с ней опасно оставаться! Еще схарчит! – выпалил разгневанно парень.

 Луна патетично поднял вверх палец, для придания своей речи важности, распахнул двери (правда, не с первого раза, как хотелось бы). И…геройски булькнул в серую жижу.

 Степаныч и Вероника переглянулись, женщина покрутила пальцем у виска, старик молчаливо, кивнул головой.

– Э-эх-х…был парень, и не стало парня. А я хотел предложить ему резиновый костюм и сапоги надеть! – высказался вслух Степаныч, сняв головной убор с головы, состроив выражение на лице вселенской скорби. «Мол, хоть парень был дурак, но наш дурак».