Рецензия на книгу Татьяны Буглак "Параллельщики"

Книга живет тут: https://author.today/work/39835

Я читала ее в рамках марафона "Читатель - автор".

Как сказано в аннотации, это первый опыт писательства автора. А у меня это первый опыт написания рецензии. Поэтому все будет, как в анекдоте про человека, пришедшего в конно-спортивную школу.

Книга пробудила во мне приятные ностальгические воспоминания о советской фантастике, на которую в библиотеках некогда записывались в очередь. Помните Абрамовых, Мартынова, Казанцева? За это спасибо автору, я давно такого не читала. Отдельное спасибо за грамотный текст. Запятые, точки, тире стоят на своих местах, разве что удивляет излишняя любовь к кавычкам (в одном абзаце было то ли 8, то ли 9 пар кавычек). А вот то, что длинный текст не разбит на главы, очень сильно мешает. То, что тут называется главами, не главы, а части, их 4 и в каждой текст идет почти сплошняком, без структурирования, если не считать звездочек. 

Повествование идет от первого лица. Главная героиня, вернувшаяся на "историческую родину" (какую, я не поняла) из Сибири, внезапно переносится из своей квартиры в другое место - в гараж со странной аппаратурой, где девушку встречает "пожилой мужчина в простой старой рубашке и вытертых брюках", представляется Михаилом Петровичем, говорит, что это он во всем виноват и предлагает героине в качестве успокоительного...

Меня никогда не перебрасывало из своей квартиры в гараж с мужчиной в простой рубашке, но я точно знаю, что сухарями меня в такой ситуации не успокоили бы. Но главная героиня Ната ест сухарики, пьет чай с валерьянкой - и засыпает (позже выясняется, что валерьянка на нее действует, как снотворное). Проснувшись, она видит пугающую картину: в гараже разгром, в луже крови лежит человек. Ната вызывает по мобильнику 112, и вскоре в гараже появляются люди... Которые не выглядят никак. 

До этого мне подробно описали, как выглядела кружка с чаем, аптечка, откуда достали валерьянку 

Я таких с детства не видела, да и тогда играла списанной, их уже нигде не использовали: коричневая прямоугольная сумочка из дерматина с закрывающимся на блестящий поворотничек «язычком». Где же он такой раритет нашел?

описали, какой краской были покрашены стены, сообщили, что на столе была вытертая клеенка, а дверь была филенчатой, наверное, бывшей квартирной... А люди не выглядят НИКАК. Они просто "мужчины". 

Нату сажают в машину и везут туда, где ее встречает уже "женщина", описанная так: "невысокая сухощавая женщина лет пятидесяти"...

Я невольно впадаю в стиль автора. А автор, вернее, героиня имеет привычку фиксировать все, кроме людей, с фотографической точностью. У нее как будто на лбу экшн-камера, которая записывает все, что попадает в объектив - и это дотошно переносится на бумагу. Важно это или неважно - все запишем. Какие стены, какая планировка, какой ремонт, какая мебель... 

Примерно тогда же у до сих пор инертной и безликой героини выявляются еще две забавные черты: она готова впасть в ностальгию по любому поводу и она обожает есть.

Суп оказался рисовым, с кусочками курицы, и – невероятно! – настоящей, а не той безвкусной «птичьей сои», которую у нас выращивают под видом бройлерных цыплят. Второе тоже напомнило мне детство – раньше так в столовых готовили, и люди еще нос воротили, глупые. Интересно, как у меня мозг переключился: только полчаса назад хотела биться головой о стену, а теперь радуюсь забытому вкусу детства. И чай тот самый, из столовой, да еще и с рассыпчатыми маковыми сушками.

Да, интересный у нее мозг.  

Дальше начинаются чудеса. Вместо того, чтобы устроить допрос человеку без документов, взятому на месте погрома и покушения на убийство, героине предлагают место помощницы зав.архивом и бесплатное жилье.

Вы ведь получили высшее образование, так? Умеете работать с документами? У нас есть к вам предложение: мы берем вас на работу в архив, помощницей заведующей – она все объяснит, работа там не очень сложная. Через некоторое время предоставим вам служебное жилье, а пока поживете у Светланы и привыкнете к нашему миру. Как вам такое предложение?
Я кивнула не думая...

Кивать не думая - еще одно свойство Наты. Но! Я работала в архиве 4 года и когда я читаю про то, что человеку хз откуда дают место помощницы заведующей только потому, что человек этот с высшим и умеет работать с документами, я начинаю подозревать, что мне пересказывают сон. ОК, там другой мир. Может, там "Полдень, 22 век", не знаю. Но допуск к документам?! Я уж молчу про карьерную лестницу, я вот как работала простым архивистом, так и уволилась в этой должности. Но у Наты никакого удивления, никаких бурных эмоций, никаких подозрений типа "подкупают, гады" - ничего. И она не задает вопросов. Девушка в чужом мире ни о чем не спрашивает (не считать же за вопрос: "А сколько тут этажей?"). Не ищет способов хотя бы выйти в сеть и что-то разузнать. Кивает, когда ей что-то длииинно объясняют 

но сама вопросов не задает. Когда ей приносят книжки, даже не пытается посмотреть год выпуска.

Также иногда нам могут потребоваться рассказы о вашей родине.
– Я все поняла, – кивнула я. – Когда?..

Ната, а если тебя окружают иноагенты? Супостаты, готовящие вторжение? А ты так легко соглашаешься выдавать секреты своей родины.   Ладно, какие там секреты может знать музейный работник (что она музейщица, выясняется не сразу), но хотелось бы видеть хоть какие-то эмоции, волнения, переживания, мысли, попытки анализировать.  

Забегая вперед: в том мире по-прежнему противостояние России и Запада, но Россию недоразвалили, поэтому кое-что она производит сама. Ну, или модернизирует западное. Очень забавно модернизировали винду: вместо "иконок" там "открытки". Надеюсь, хотя бы Чебурнет не запустили. Главные супостаты там - сепаратисты, но их к моменту повествования разгромили, и некие "исконники", проводящие зверские опыты, в результате которых пространство ходит ходуном и в этом мире появляются вот такие Наты, выброшенные из мира параллельного, нашего. Параллельщики. Ната попадает в организацию, имеющую отношение к опытам над пространством-временем, в дальнейшем - контора. 

Дальше Ната вместе со Светой, сотрудницей конторы (Нату к Свете подселили), долго ходят по магазинам, говорят об одежде, косметике и еде, посещают парикмахера. Ната продолжает ностальгировать при каждом удобном случае, например, при виде торшера, отказывается от косметики, но раз Света настаивает - ладно, куплю я эту вашу косметику... Везучей Нате заплатили авансом столько, что можно беззаботно шоппинговать. Экшн-камера на ее лбу продолжает исправно фиксировать все вокруг. Ната скромная и послушная

Я только кивала, понимая, что отказываться бессмысленно.

Однако! Усыпив бдительность Светланы мнимой покорностью, Ната переходит к главной теме:

– Получится, что я все равно много времени буду проводить дома, так почему бы мне не взять на себя закупку продуктов и готовку?

Света до сих пор питалась разморозками, но с Натой такое не прокатит.

И начались бесконечные описания готовки и еды. Ната ест, ест, ест и ест! А когда не ест - готовит. А когда не готовит - бегает и закупает продукты. Вся еда, которую в себя запихивает Ната и ее окружение, старательно перечисляется. Я не сразу стала это выписывать, вот меню где-то из двух третей книги:

В личной переписке автор ссылалась на "Уленшпигеля", но мне это напомнило другую классику:

Девиз Наты: "В любой непонятной ситуации - ешь!" Ну, или хотя бы готовь еду. Или думай о ней. Зажарка! Соус! "Зажаренная до хруста колбаса". ОМГ...

После дня такого чтения у меня случился срыв, я наплевала на свой подсчет калорий, пошла ночью на кухню и стала жрать копченую колбасу! В книге упоминается, что мысль может изменить мир - да, это так, убедилась на собственной шкуре.  

Света знакомит Нату со своей тусовкой. 

В этом мире "мужчины" и "женщины" именуются или по имени-отчеству (Михаил Петрович, Петр Анатольевич, Павел Иванович, Николай Александрович, Андрей Иванович, Марина Алексеевна, Дмитрий Николаевич, Назиля Сайфутдиновна, Алексей Александрович, Виктор Михайлович) или (Светина тусовка) имеют клички. Все поголовно: Кью, Поп, Лот, Фо, Лаки, Хоук. 

Нату переименовывают в Сплюшку или Со. Она, конечно, кивает и не возражает. Пока ее кормят - она готова на многое.

Компания ест, ведет пустые разговоры, снова ест... Автор пытается сделать так, чтобы одного персонажа можно было отличить от другого, но получается плохо, ярких личностей тут не ждите.

В компании есть свой параллельщик по кличке Лаки. Знакомство Наты с ним произошло при драматических обстоятельствах: 

Выкинув мусор, уже собиралась вернуться в квартиру, но услышала шум на пролет ниже и решила глянуть, что там такое. У двери в квартиру стоял парень с большой спортивной сумкой на плече. Я бы не обратила на него внимания, но его одежда выглядела настолько закопченной, а кое-где и порванной, что одно из двух: или он бомж, случайно попавший в этот дом, или оказался на месте того взрыва, о котором говорили по телевизору. Все же, скорее, второе, потому что парень держал ключи от квартиры, а они в этом доме были с секретом, запоминая отпечатки пальцев тех, кто имел право ими пользоваться. Но двигался парень очень медленно и никак не мог попасть в скважину замка. Я, набравшись смелости, спустилась:
– Вам помочь?
– А? – Он, с трудом подняв голову, взглянул на меня до невозможности усталыми глазами, но вряд ли разглядел, кто перед ним. – Нет, спасибо.
Все же я подошла, взяла его руку – до ключа дотрагиваться было нельзя – и направила ключ в замочную скважину. Парень кивнул:
– Спасибо. Двое суток не спал, устал.
– Вызвать врача? – Я смотрела на его порванную одежду. Крови вроде нет.

– Нет, я не пострадал, – ответил он четко, перешагнул порог квартиры и тут же упал, так и не встав.

 Как можно упасть, предварительно не встав, я не знаю, но весьма характерна реакция Наты. Что бы вы сделали, если бы парень в "несколько закопченой" одежде упал, едва перешагнув порог квартиры? Я бы позвонила в "скорую". Но у Наты свой рецепт на все случаи жизни. Она поняла, что парень просто спит, потому что "он улыбался во сне" (это вообще-то могло быть предсмертной улыбкой или посмертным оскалом), а дальше

И что делать? Оставить его одного в квартире и просто уйти? Тогда дверь будет открыта – замки здесь слишком уж хитрые. Позвонить Свете? Постучать к соседям? Но, как я поняла, соседи работают там же, где и Фо, а значит, сейчас их дома нет, Света же занята под завязку, и дергать ее нельзя. Я заглянула в комнату, забрав диванную подушку, вернулась обратно в коридор и подложила ее под голову парня. Потом зашла на кухню, почему сама не знаю, и поняла, что еды в этой квартире нет, по крайней мере, готовой еды. На плите стояли только обычный чайник и чистая кастрюлька. Подумав, поднялась к себе и, налив в кастрюлю свежего супа, отнесла вниз, оставив рядом записку: «Суп свежий, приятного аппетита».

Кастрюля с супом, конечно, нейтрализует открытую дверь. 

Так вот, этот спасенный супом параллельщик Лаки позже толкает длинную программную речь, объясняя Нате, что к чему в этом мире и заодно рассказывая историю своей жизни и как он сюда провалился. Речь эта настолько скучна и бесцветна, что вскоре стала для меня чем-то вроде журчания воды, бегущей по камням, и я отвлекалась только на атаки лебедя, который требовал своей порции жрачки (пара кушала на пленере). Лебедь у автора получился более ярким и зримым, чем Лаки, Ната, Со, Фо и прочие Ниф-Нифы, Нуф-Нуфы и Наф-Нафы и многочисленные Имяреки Батьковичи.

Дальше очень долго ничего не происходило, как вдруг случился очередной армагеддец, происки исконников, пространство сошло с ума, и это описано довольно живо. У героини, как у параллельщицы, есть свойство не теряться в этих искривлениях и наслоениях пространства-времени, она бежит на поиски Лаки, и тут происходит то, что могло бы стать самым драматичным эпизодом книги: Ната закрывает собой от "киношных" фашистов трехлетнюю девочку, но родителей девочки расстреливают. Могло бы стать драматичным эпизодом, но фокус не удался. Во-первых, упоминание о "киношности" заставило мне усомниться, что все это взаправду. Во-вторых, эпизод с девочкой стал проходным, героиня тут же помчалась дальше.

После кучи сумбурных эпизодов выяснилось, что местность, где находится контора, в результате включения установки исконников попала в блокаду, оттуда не выйти, сколько это продлится, никто не знает. Контора неплохо самоорганизовывается, и я так поняла, что кроме одного подразделения конторы тут вообще нет силовых структур. Главная забота - помощь раненым, больным, одиноким старикам, и это правильно. Оказывается психологическая помощь нескольким новым параллельщикам, провалившимся сюда в результате буйства пространства-времени, это тоже правильно. Все описывается по-прежнему дотошно, с упоминанием ФИО, экшн-камера на лбу продолжает работать, про еду, конечно, тоже никто не забывает...

Мы быстро и молча ели борщ, потом эскалопы из свежего мяса – не скоро еще удастся поесть такое, придется сидеть на консервах и курятине, если птицефабрика в нашей зоне блокады, конечно.

Сидеть на курятине? СИДЕТЬ? Это называется - терпеть лишения в блокаде? Я уже не помню, когда покупала из мяса что-то НЕ куриное, разве что на свой ДР и ДР ребенка, но тут пошла и купила свиную отбивную! Эту книгу трудно читать, не испытывая желания что-то срочно съесть. :( Когда Лаки рассказывал, что однажды в блокаде застряли собравшиеся на переговоры президенты, Ната тут же поинтересовалась, а что они ели? И в нынешней блокаде тема еды возникает на каждом шагу.

Операция по спасению:

– Сколько вам нужно людей? – Андрей Иванович смотрел выжидательно.
– Водитель и один-два сопровождающих, может потребоваться охрана или помощь в переноске больных. – Я уже все просчитала, даже не осознавая этого. – И еда – сгущенка, шоколад… Нет, его не надо, его нужно жевать. Сгущенку именно в тюбиках – их можно сосать. И если есть в тюбиках что-то мясное и соленое.

Спасенный Хаук:

Я, скинув с плеч куртку, укрыла Хаука:
– Есть хочешь?

Далее:

– Ешь! – Я села рядом с ним, открыла тюбик с питанием, насильно сунула ему в руку, повторив: – Ешь!
Он, немного пьяный от еды

Они тут от еды пьянеют, даже так. 

Оказывается, рядом с установкой параллельщики стремительно омолаживаются и залечивают свои болячки, но это ведет к истощению организма. Мысли умирающей рядом с установкой героини:

Откуда организм берет кальций для зубов? И почему совсем не хочется есть?

Мне тоже приходилось умирать, организм выдал нестандартную реакцию на наркоз. По моему опыту - последним умирает чувство юмора. А когда возвращаешься к жизни, сперва возвращается чувство юмора, потом - способность видеть, поворачивать голову, садиться... Но каждому, конечно, свое.

Один из сильных минусов книги - тут все серьезно. Тут никто не шутит. Книга серьезна, как тезисы очередного съезда КПСС.

Лаки и Ната, переименованная в Со, совершают подвиг, чего-то там сделав с установкой и параллельно отстреливаясь от нехороших личностей, в результате Со-Ната худеет до 38 кило.

Исконники! Автор говорит, что цель ваших экспериментов - власть! Так вот: подвинтите что-то в своей штуковине, и весь мир будет у ваших ног. Когда ваш аппарат будет действовать не только на параллельщиков, вам потекут сумасшедшие, бешеные бабки, в сравнении с которым бабки, заработанные на ковиде, - ничто! Женщины и мужчины будут драться за возможность стать стройными, исцеленными и молодыми! Странно, что тут это никому не приходит в голову...

Отъевшаяся после подвига Ната (отъедалась она почему-то тортами, хотя хуже торта с масляным кремом при истощении просто не придумаешь), возвращается в свой... Наш мир.

Но все же хотелось домой, особенно из-за загоняемого вглубь, но постоянного и все больше росшего страха за родных. Пропасть навсегда… Я даже не представляла, что сейчас с родителями, ведь шел пятый месяц моего исчезновения. Это в книжках хорошо: попал в сказочное королевство и обо всем забыл, особенно о родителях, только что иногда куцыми знаниями физики с химией пользуешься. Авторы – то ли полнейшие эгоисты, то ли все поголовно детдомовцы.

Надо сказать, что альтруистка Ната вспомнила о родителях только во второй части текста. Я была раньше уверена, что она сирота. Долго не могла понять, какого она возраста: она инфантильна, как школьница-заучка, но ностальгирует, как пенсионерка. Спросила автора - оказалось, и Нате, и всей тусовке с кличками за 30. 

На "исторической родине" Ната всем недовольна. На работе все не так, музыку передают не ту, разговоры кругом не те... Сменить работу, скачать любимое с сети, сменить круг общения ей в голову не приходит. Записалась на стрельбу - и то хорошо. 

Вдруг в ее квартире объявляются очередные "мужчины" - и Лаки. Бурные эмоции героини по этому поводу:

Двое мужчин неопределенного возраста «от тридцати до шестидесяти», в старомодных дорогих костюмах и с профессионально спокойными лицами встали мне навстречу, от их движения едва уловимый запах дорогого «Шипра» (он, настоящий, совсем не то убожество, которое продают старикам на рынке) стал намного сильнее. Лаки, в отлично знакомом мне, чуть растянутом свитере и потертых джинсах, остался сидеть, но постарался поймать мой взгляд, словно извиняясь за этих вот гостей, по-хозяйски ведущих себя в моей квартире.

Один из них вежливо поздоровался, представившись обычным, совершенно не запоминающимся именем, вполне возможно, что и впрямь настоящим, второй все время молчал. Первый деловито щелкнул замочком кейса, не выпуская его из рук.
– Мы из конторы, и пришли к вам по серьезному делу.
– Чай? – Я попыталась хоть немного смягчить холодную официальность мужчин, да и отстраненность Лаки мне не нравилась.

Не нравилась. Буря эмоций.

Еще одна особенность этой книги: это тот самый СССР, когда секса не было. Да, тут кто-то замужем, у кого-то дети, но секса у этих людей НЕТ. Влюбленности тоже нет. Героиня яростно вскидывается в ответ на все намеки, что между ею и Лаки может быть что-то кроме пионерской дружбы. Им 30+, напомню.

Я не люблю "гаремники". Я не люблю трах всех со всеми. Но в такой стерильный мир и в такие стерильные отношения не верю.

Сурьезные мужчины предлагают Нате поставить в ее квартире некий "датчик" в виде кейса.

– Да, ваш мир. Мы восстановили записи похищенного ученого, но найти его самого не удалось. У нас есть серьезные опасения, что похитившие его люди попытаются проникнуть в ваш мир, устроив нападение уже здесь. Сотрудники конторы разработали датчик, который при угрозе включения здесь установки передаст сигнал нашим людям и вызовет помощь.

Я не могла понять выражения лица Лаки. Этим двум «одинаковым с лица» я не особо верила – они говорили правду, но так, что она все равно оставалась ложью. Лаки едва заметно кивнул. Значит, нужно соглашаться. – Хорошо, ставьте свой датчик.

Странные рассуждения, но тут вообще столько странного, что я уже не докапываюсь. ОК, героиня по кивку своего пионерского друга позволяет правдивым лгунам засунуть кейс в свой шкаф.

Лживые правдорубы и Лаки исчезают, Лаки оставляет Нате сувенир с фотками всей компании, потихоньку сунув его в ладонь. Ната, конечно, сперва кушает, потом ностальгирует на фотки компании в сувенире. Дальше вы поймете, почему отсутствие бурных эмоций в данном случае странно.

Исконники включают установку уже в нашем мире, Ната героически кидается туда, блокирует ее своим присутствием, чтобы помешать "жертвам и разрушениям", истощается и омолаживается вторично и вместе с Лаки попадает в тюрягу, очень похожую по описанию на некоторые питерские больницы.

Нехорошие личности издеваются над бедолагами, требуя, чтобы Ната подписала бумаги, которые позволят им забрать свой "кейс" из ее квартиры. Ната твердит, что сдаст аппаратуру только под роспись. Ее прессуют сперва плохой едой и психологически

– И где этот медальон?
– Откуда я знаю? Когда я оказалась здесь, на мне не было ни одной моей вещи, а до того, как я потеряла сознание, он был при мне. Так что вопрос к вашим людям.
– Вы уверены, что Аркадий Счастливцев не забрал его у вас?
– Уверена!
– Потому что он ваш… друг?
– Потому что он мой друг! Без подтекста!

Разумеется...

Потом физически, но очень коротко. 

 Следующие полчаса описывать не буду, они и так мне до сих пор в кошмарах снятся. Били и меня, не так сильно, как Лаки, но мне в том состоянии и простого тычка хватило бы, чтобы отправиться в последнее путешествие. Били умело, оставляя нас на грани сознания и давая понять, что это только разминка.

В нашем мире есть способы и без битья вытащить из человека подпись. Подделать ее, в конце концов, раз вы тут такие законники. Вам нужен кейс? Выпилите дверь болгаркой! Оказывается, как объясняет автор, подделать подпись сложно, есть два варианта: или настоящая подпись, или труп, а труп организовать сложнее. В нашем мире людям с такими возможностями сложно организовать труп?

Дальше идет героическое спасение... Которое нам не показали. Тут практически все интересное происходит за кадром, в перессказе. Главный спец по нудным перессказам - Лаки, друг без подтекста.

Если коротко: все было подковерной, наковерной и внутриковерной игрой личностей с именами Первый, Второй и Третий, и эту игру сорвали усилиями всего прогрессивного человечества из параллельного мира (того, где слушают правильную музыку). Игра пронумерованных злодеев была сложной, невнятной, я поняла из нее только то, что все эти шутки с пространством-временем и наслоениями миров были нужны для того, чтобы толкнуть замороженную еду со складов.  

– Наняли их местные производители заморозок.
– Что?! – Я не поверила.

Я тоже.

 
– Представь себе. Год выдался урожайным, плюс склады завалены прошлогодними запасами, а это ведь не тряпки или мебель, в хранилищах сотрудники нужны, холодильные установки, электричество то же. Именно к линиям, шедшим к хранилищам с заморозками, они и подключались. А еще выплачивать людям деньги за прошлый урожай надо, срок-то подошел. Причем по более высоким ценам прошлого года. И за утилизацию просрочки, которая еще не просрочка, но ее уже никто не купит. Вот они и решили сразу все свои проблемы: во время блокады возвращать деньги за урожай не нужно, завоз свежих овощей невозможен, и все продукты пойдут в дело. Заморозки еще хорошие, до конца срока годности полгода, а то и год, так что никакого обмана и некондиции. И склады освобождены.
– И из-за мороженой морковки столько людей угробили! – Я, хотя и понимала умом, что убивают даже за пачку сигарет, все равно не выдержала.
– Там не только морковка была, – вздохнул Хаук. – Мои как раз последние несколько лет вишню сдавали – урожай хороший, сами не съедали. А вишня-то намного дороже морковки. И у многих так: и ягоды, и даже что-то экзотическое. Некоторые наловчились ананасы выращивать.

Из-за ананасов вообще можно пол-планеты в расход, кто бы спорил.

В итоге Ната остается в параллельном мире, уйдя из нашего, где

убеждавшие меня в своей вечной дружбе приятельницы не нашли полчаса, чтобы завезти мне, тяжело заболевшей, продуктов

И в конце варит еду уже на 16 человек.

А потом:

В дверь позвонили, и я, скинув фартук, побежала открывать. На пороге стояли немного уставшие после работы парни. Лаки улыбнулся мне:
– Привет!
– Привет. – Я улыбнулась мужу.

Что? Где, когда, как этот друг без подтекста стал мужем?

Но это еще не все. Дальше пошли сноски. И я, уже рыдая и жуя свиную отбивную, обогатилась такими знаниями:

Почему тут всегда находится время и место для описания еды, но нет времени и места для описания развития отношений?

Плюсы книги: попытка описать мир, который лучше нашего. Очень верная расстановка приоритетов.

Минусы: беспомощность в работе с текстом. Полупрозрачные персонажи. Зацикленность на еде.

Что ж, с учетом того, что книга первая,  на многое можно закрыть глаза. 

Поскольку автор просила обращать внимание на стилистику...

Поп «красовался» рукой на перевязи и был столь же бледен, как и друг, но вполне активен, сразу кинувшись помогать нам перетаскивать из машины рюкзаки.

Но попыток они вроде бы не оставляли, и примерно раз в полчаса сверху доносились еле слышные маты и стрельба, только уже не горе-ученых, потому что, пока Пол с Солом перевязывали Хаука и Попа, пока разбирались с рациями, сгоревшими при включении установки, Лаки исчез, оставив короткую записку: «Могу пройти сквозь поле, иду отключать аппарат».

Много позже, когда я второй раз оказалась в этом здании, то поняла, почему меня не обнаружили: с противоположной стороны располагалась большая мастерская, объединенная из нескольких комнат, и лишние двери просто закрыли шкафами, не перегораживавшими только небольшие окна над дверьми.

Тут вообще очень много причастий, особенно в начале, причастия громоздятся на причастия, утяжеляя и без того отягощенный ненужными описаниями текст.

Они не походили на издаваемые установками исконников помехи и были почти незаметны, но все же выделялись на графиках, вызвав интерес ученых.

Сергей Другаль считался одним из самых популярных писателей, до самой смерти пропагандируя охрану природы, являясь в то же время одним из наиболее последовательных противников исконников.

Автор злоупотребляет словом "являться", это же не научный реферат, а художественный текст.

татарский язык очень красивый, особенно женские имена.

за глаза звали Князем за сдержанно-достойное поведение.

Они не являлись маньяками и психопатами, у них просто оказались не развиты внутренние «тормоза» морали.

Спасибо за внимание, пойду еще поем.