МОИ ГЕРОИ! Они сражались за Родину!

Десантник, штрафник, бабник: Петр Петрович Драников

Я не видел никогда своего деда и долгое время даже не представлял кто он. Вернее, все детство и юность считал, что у меня есть один дед — Поросеночков Петр Яковлевич. Он всегда был рядом. Поэтому он просто был мой дед.

Только во взрослом возрасте осознал, что у любого человека должно быть, как минимум, два деда. И тогда я начал его поиски. Отец сказал только имя — Дранников Петр Петрович. Тетка Зина, тогда еще была жива, припомнила, что кажется он был капитан и добавила «интендатской службы», а также добавила, что он был на много старше бабушки, лет на двадцать приблизительно.

Так я и направил запрос в Центральный архив Министерства Обороны. Вернее, не направил, а съездил в Подольск и подал заявление. Если бы послал по почте, то, наверное, бы получил стандартный ответ, что такого человека в картотеке Минобороны нет. Но отстояв очередь и подав заявление лично, видимо приглянулся сотруднику архива. В общем, ответ из архива рассказал мне о моем деде практически все.

Родом из Смоленской губернии. В 22 года был призван в армию. Стал курсантом полковой школы младших командиров при 47 авиационной бригаде особого назначения Белорусского военного округа.   Через год он уже командир разведвзвода в той же бригаде, а затем - курсант курсов командиров взводов при 214 ВДБ. Участвовал в первых десантированиях. Любил прыгать с оружием в руках. За это больше платили. Служил под началом генерала Левашова, одного из создателей ВДВ, командира Вяземской операции. Еще через год — помощник начальника орготдела 15 авиабазы Белорусского особого военного округа.

Войну встретил в звании «техник-интендант 2-го ранга» и в должности начальника строевого отдела и кадров 130 скоростного авиаполка, в июле стал помощником начальника отдела кадров ВВС Брянского фронта.

Вообще, удивительно, читая дедову архивную справку словно изучаешь всю историю Великой Отечественной войны. Брянский фронт, Воронежский фронт, Сталинградский фронт, Северо-Кавказский фронт, 1-й Украинский фронт.

И если посмотреть на даты, то это самый разгар боев. Например, на Северо-Кавказском фронте он был с мая по август 1943 года, то есть в самый разгар воздушных сражений над Кубанью.

И вот тут самое интересное для историков и вообще для любителей ругать Советскую власть.

7 мая 1943 года, ему было присвоено звание «капитан», а в июле 1943 года судом Военного трибунала он был приговорен к 5 годам ИТЛ, но приговор отсрочен до окончания военных действий с направлением в Действующую армию.

И с августа 1943 года он находится в 16 штрафном батальоне, в составе которого участвует в завершающей части сражения (предположительно под Белгородом) в качестве рядового. Хотя вполне возможно, что речь идет и о сражении под Новороссийском. 

До 22 августа он находился в сортировочно-эвакуационном госпитале № 1072, и был направлен в 202 запасной полк, в 3 штрафной батальон «откуда он были направлены на излечение».

23 августа 1943 года он числится как стрелок в СЭГ № 109, числится прибывший из 11 штрафного батальона 290 дивизии. 

25 августа 1943 года он был уже отправлен в 16 штрафной батальон, но как рядовой .

Согласно наградному листу он был ранен 15 сентября 1943 года, за день до освобождения Новороссийска. 

1 октября 1943 года был полностью восстановлен во всех правах, должности и воинском звании, и сразу же в том же месяце стал помощником начальника штаба по тылу 311 штурмовой авиадивизии.( по другим документам – 4-й гвардейской бомбардировочной Борисовской дивизии, 1 гвардейского бомбардировочного авиационного корпуса)

Войну закончил помощником начальника отдела кадров по присвоению звания и наградам 3-о бамбардировочного авиационного Львовского корпуса, а в декабре 1945 года уволился в запас по состоянию здоровья. То тяжелое ранение не давало покоя ему потом до конца жизни.

5 мая 1945 года он был награжден медалью «За Оборону Кавказа». Также в наградном листе записано, что у него есть медаль «За оборону Сталинграда» и 27 сентября 1945 года ему была медаль «За победу над Германией в Великой Отечественной войне».

Перед увольнением он был награжден «Орденом Отечественной войны 2 степени» по другим данным также и «Орденом Отечественной войны 1 степени», как записано в наградном листе «... проделал исключительно большую работу по присвоению званий и награждению личного состава частей Корпуса. Строго следил сам и требовал от частей справедливости в вопросах награждения».

Там еще много чего написано, но теперь почему я никогда не знал своего деда? У него оказывается была другая семья.

Когда я начал искать деда, то нашел и их. Вернее, уже родственников. Своего двоюродного брата Вадима и тетку Жанну, дочь деда от первой жены. Оказывается, они знали о том, что у деда была вторая семья, но особого интереса к личной жизни деда не проявляли. Дед жил с ними и к концу жизни у него был очень тяжелый характер. Как сказала тетя Жанна «буйный».  Оказалось, что после смерти первой жены Анны, он приезжал к моей бабушке Клаве, но и она уже умерла, и дома никого не застал, и моей встречи с дедом не состоялось. Об этом я уже узнал много позже. Случайно.

Дед рассказывал моему двоюродному брату много историй из своей жизни. А он в свою очередь рассказал их мне, дополнив некоторыми деталями скупые строчки из архива.

Интересная деталь. Дед умер 3 июля, в день рождения моего отца, в доме для ветеранов ударившись виском об угол тумбочки.

Разведчик, зенитчик, испытатель – Петр Яковлевич Поросеночков

С 4 июля 1941 по 25 января 1942 года дед Поросеночков Петр Яковлевич, старший сержант, находясь в должности командира отделения разведки 352 отдельного зенитного артиллерийского дивизиона ПВО, принимал участие в обороне Москвы.

Вот что по этому поводу пишет сайт militera.lib.ru в разделе «Военная Литература» , Военная история. Часть вторая. Войска противовоздушной обороны страны в Великой Отечественной войне (1941—1945 годы)

Глава первая.

Большую роль в защите Каширы сыграли части противовоздушной обороны, стоявшие на ее прикрытии: 352-й отдельный зенитный артиллерийский дивизион под командованием майора А. П. Смирнова и 445-й истребительный авиационный полк под командованием майора В. П. Круглова.

24 ноября в 22.00 начальник штаба Войск ПВО страны генерал-майор Н. Н. Нагорный по телефону сообщил майору А. П. Смирнову о прорыве танков и мотопехоты противника у Венева и приказал организовать противотанковую оборону на южных подступах к Кашире с одновременным выполнением задачи по противовоздушной обороне электростанции, города и мостов через Оку{148}. На 352-й дивизион ложилась весьма тяжелая и ответственная задача, так как в это время в городе других частей Красной Армии не было.

Командир дивизиона быстро произвел перегруппировку подразделений, поставив 3-ю батарею и два 76-мм орудия 53-й отдельной батареи на противотанковую оборону южных подступов к Кашире, а два остальных орудия 53-й батареи — у понтонного моста через Оку. Другие батареи прикрывали электростанцию и город.

Днем 25 ноября немецкие автоматчики обстреляли наблюдательный пункт батареи, которым судя по всему командовал мой дед, Поросеночков Петр Яковлевич в деревне Руднево (южнее Каширы).

Несколько разведчиков вышло из строя, деда моего, судя по всему не ранило, у него вообще не было ранений, и он вместе с остальными продолжал вести наблюдение. В 16.00 с наблюдательного пункта донесли, (мой дед лично либо послал бойца) что по шоссе Венев — Кашира движется 6 немецких танков и 3 автомашины с пехотой.

3-я батарея была своевременно предупреждена об этом.

Как только показалась колонна танков, 3-я батарея по команде командира батареи старшего лейтенанта С. К. Абрамова открыла интенсивный огонь из всех четырех орудий. Противник, ответив несколькими выстрелами, стал обходить батарею справа танками, а слева — группой автоматчиков с пулеметом. Командир распределил огонь: три орудия били по танкам, а одно картечью — по пулемету и автоматчикам. Гитлеровцы не выдержали и отступили. [96]

А в это время с наблюдательного пункта вновь донесли: «по дороге на Каширу движутся танки и автомашины, по силуэтам насчитано 52 единицы». То есть пока шел бой батареи Абрамова, мой дед со своими бойцами продолжал снабжать командира важными сведениями.

 Майор А. П. Смирнов приказал командиру 1-й батареи капитану И. С. Рязанцеву поставить неподвижный заградительный огонь по подходившему противнику в районе деревни Зендиково и на северных выходах из деревни Пятница. Через несколько минут бой разгорелся с новой силой. Наводить приходилось в темноте, по чуть видным силуэтам и по вспышкам выстрелов. И все же гитлеровцы не выдержали, отошли. Бой постепенно стал стихать.

Одновременно с отражением атак немецких танков и пехоты артиллеристы вели упорную борьбу с воздушным противником. Гитлеровцы непрерывными налетами пытались разрушить понтонный мост через Оку, являвшийся единственной переправой для наших войск. Не прекращались также налеты вражеских бомбардировщиков и на Каширскую ГЭС.

После неудачных попыток вывести из строя эти важные объекты немцы направили свои усилия на подавление зенитных батарей. Группы бомбардировщиков по нескольку раз в день нападали на объекты и огневые позиции батарей. Особенно яростной бомбардировке подверглась 27 ноября 1-я батарея капитана И. С. Рязанцева. От прямого попадания бомбы погиб весь орудийный расчет сержанта Г. В. Терехова. Выбывали из строя бойцы и на других орудиях. Но, умело осуществляя взаимозаменяемость в расчетах, воины продолжали вести стрельбу и сбили несколько бомбардировщиков.

28 — 30 ноября налеты вражеских бомбардировщиков продолжались, и каждый раз они получали отпор со стороны зенитчиков и летчиков-истребителей. В этих боях храбро сражались воины батареи под командованием лейтенанта М. А. Рога.

Летчики-истребители за ноябрь провели 12 одиночных и 27 групповых воздушных боев, в которых сбили 20 фашистских самолетов. Кроме того, они провели 12 вылетов на штурмовку наземных войск противника.

В боях за Каширу личный состав частей ПВО с честью выполнил свой долг перед Родиной. Указом Президиума Верховного Совета СССР 47 летчиков и 17 зенитчиков за мужество и отвагу, проявленные в боях с гитлеровскими захватчиками, были награждены орденами Советского Союза. За доблесть и стойкость при обороне Каширы исполнительный комитет Каширского районного Совета депутатов трудящихся и горком ВКП(б) вручили 352-му зенитному дивизиону Красное знамя и объявили благодарность всему личному составу. [97]

25.06.1944 мой дед вместе с сослуживцами был награжден медалью «За оборону Москвы».

Вот так ни много ни мало. Мой дед был один из тех храбрецов, которые не пустили фашистов в Москву. Даже скупые строки «военных мемуаров» не могут обойти тот факт, что кроме них на этом направлении в тот момент вообще не было никаких войск. Только вдумайтесь в эти строки. Если бы не 352 дивизион, то через каких-то несколько часов преодолев расстояние в 100 километров танки Гудериана вошли в Москву, которая не была прикрыта в тот момент с этой стороны.

В 1939 году мой дед участвовал в финской кампании, а после победы над фашистами сражался с японцами.

Вернувшим домой, стал работать в ЛИИ, где испытывал катапультные кресла. Вместе с бабушкой Валентиной Петровной вырастил и воспитал 4-х детей. Мою мать, моих: тетю и двух дядей.

Секретарь-машинистка штаба авиационной дивизии Семенова Клавдия Георгиевна

Сегодня я хочу рассказать Вам о своей любимой бабушке. Бабе Клаве, Семеновой Клавдии Георгиевне.

Так бывает, что человек, который всегда с тобой рядом, оказывает ты совершенно не знаешь.

Вот и со мной такое случилось.

Моя любимая бабушка, моя бабуля. Как я ее называл всю жизнь. Тот человек, который читал мне сказки перед сном, с кем я ездил отдыхать в Крым на все лето, которая проверяла мои уроки и была со мной рядом все мое детство.

Оказывается, я ничего о ней не знал. И начал узнавать, к сожалению, лишь после того, как она ушла.

Сначала тетя Зина, младшая сестра бабушки, рассказала, что Клава в самом начале войны  поступила на какие-то курсы машинистки-стенографисты, где-то в Люберцах. И на эти курсы ее устроил, чуть ли не по блату отец, сотрудник НКВД. Потом было известно, что она всю войну прослужила при штабе. Вольнонаемной. Так всегда говорили.

Однажды во время празднования Дня Победы, бабушке вручили орден Отечественной войны 2 степени. Это был 1985 год, тогда ордена вручали многим ветеранам. За праздничным столом начали вспоминать. Прабабушка Татя, мать, и тетя Зина, сестра, говорят бабушке, а ведь у тебя были еще медаль «За взятие Кенигсберга» и орден Красной Звезды. Бабушка засмеялась: «Да бросьте Вы, чего об этом вспоминать!». И начала рассказывать, что медаль она получила за спасение документов из разбомбленного штаба. Вынесла бумаги из пожара.

- А орден, - спросил я.

Бабушка махнула неопределенно рукой.

- Сейчас уже его и не найти, надо архивы поднимать.

В общем, то как-то все быстро забылось. И Орден Красной Звезды, был какой-то легендой, о которой никогда и никто не хотел вспоминать. В памяти только осталось, что почти всю жизни бабушка, красавица, курила сигареты «Беламор» и … отлично знала морзянку. Это я узнал случайно, когда в шестом или седьмом классе раздобыл азбуку Морзе и начал ее учить. Тогда бабушка вдруг сказала, что так ее не учат, что азбуку надо запоминать напевами, так проще. И когда-то она была одна из лучших радисток. Она даже показала как надо напевать радиограмму. Я удивился, ты же машинисткой была? Она засмеялась, что их и этому тоже учили.

И вот на сайте «Память народа»появились рассекреченные документы Западного фронта. Забил в поиск фамилию и имя, отчество бабушки и поисковик выдал, что 8 марта 1944 года секретным приказом Западного фронта красноармеец Семенова Клавдия Георгиевна удостоена ордена Красной Звезды, как разведчик разведотдела фронта. А в наградных листах значилось, что «товарищ Семенова с 23 сентября 1942 года находится в тылу противника. Работая радистом, в трудных условиях и преследования со стороны противника сумела сохранить в исправном состоянии материальную часть радиостанции и обеспечивает бесперебойную связь».

Есть правда один нюанс. В наградном листе записано, что год рождения у радистки 1922, а моя бабушка родилась в 1924 году. Также есть данные что другая Семенова призывалась из другого места, но там никто ее не помнит. Да и у моей бабушки в данных сплошная путаница. 9 мая 1945 года другой Семеновой еще вручили медаль «За Победу над фашистской Германией», а моя бабушка получает медаль «За взятие Берлина». Поэтому вполне возможно, что это и не она.

Правда, надо понимать, что на курсы по протекции своего отца, она поступила в 1941 года, когда ей было 17 лет, то есть она или ее отец, вполне могли приписать эти пару лет.

Конечно, речь шла не о подвигах. Бабушка и тетя всегда рассказывали, что на курсах был паек больше.

А потом она встретила моего деда. И появился мой отец. Родился он в 1947 году в Кенигсберге. Западный фронт был в 1944 году переименован в 3-й Украинский фронт, который как раз с 1-м Прибалтийским фронтом и участвовал в освобождение фашистской крепости.

Вот такая история! И даже если она не имеет никакого отношения к моей бабушке, то все равно хочется вспоминать в этот день и ту радистку, которая передавала секретные сведения в штаб фронта всю войну.

С другой стороны, все мы недавно смотрели сериал «Шифр» про таких же женщин-шифровальщиц из штаба фронта, которые даже своим родственниками не могли сказать чем занимались.

Бабушка Клава же всю жизнь проработала санитаркой, буфетчицей, медсестрой в санатории в Быково, том самом откуда она ушла на фронт, где всю войну готовили диверсантов-подрывников.

Сотрудник НКВД. Мой прадед — Семенов Георгий Семенович. 

В 1941 году ему было 37 лет. Меньше, чем мне сейчас. К сожалению, я почти ничего не знаю о нем. В семейных архивах сохранилось лишь две фотографии и немного воспоминаний о нем.

На одной фотографии он молодой, точная копия отца, в форме сотрудника НКВД, милиции. На второй фотографии в военном френче и со значком за службу в НКВД. И все. К началу войны он был уже женат на моей прабабушке Татьяне Ильиничне. Она была на год младше него, и родила троих детей. Бабушку Клаву в 1924 году, тетю Зину в 1927 году, и дядю Володю — в 1930 году.

Интересно, что во всех документах бабушка Клава записана как Георгиевна, а тетя и дядя — как Егоровна и Егорович.

Возможно это связано, что накануне войны семья по семейной легенде распалась. Семейное придание гласит, что это связано с тем, что у прадеда появилась другая женщина. И бабушка Таня с детьми уехала жить из деревни Захнево под Рузой, в село Быково Раменского райна. Но не просто в село. Она поселилась в отдельном доме в усадьбе Быково, где в это время под видом «Дома пропагандиста» уже действовала секретная школа подрывников-диверсантов НКВД Московской области, (4-е управление НКВД Судоплатова — предположительно), которая продолжала действовать и в годы войны. И есть данные, что до 1943 года в усадьбе «Быково» вообще находился центр партизанского движения.

В 1969 году в том самом доме родился я, а через несколько лет мы переселились в многоэтажный дом тоже на территории усадьбы.

Тетя Зина даже рассказывала, что в самом начале войны, осенью она ездила к отцу в деревню Захнево, где он остался работать председателем то ли колхоза, то ли совхоза, но тот ее даже не пустил на порог. Она рассказывала, что сильно ругался на нее, дал хлеба (буханку или мешок — по разным воспоминаниям) и отправил срочно домой, то есть назад.

Тетя Зина вспоминала этот момент всегда со злостью, но сейчас понимаешь, что все могло быть связано и с тем, что фашисты были уже на пороге Москвы, и рузское направление — было основным направлением удара фашистов по столице, (Рузу захватили 25 октября 1941 года) и вообще прадед не пустил свою дочь на порог по тому, что в доме могли быть секретные схроны для партизанской войны.  Именно в этом районе действовал партизанский отряд Героя Советского Союза Солнцева и нет никаких сомнений, что дед был как-то связан с ним.

После войны от нашего дома в Захнево не осталось ничего кроме ямы от подвала. Война прокатилась по деревне несколько раз.Богатое село так и не восстановилось. На сегодня в деревне проживает лишь 6 человек, а когда-то в этом селе была целая улица, где жили одни Семеновы.

Семейное предание гласит, что прабабушка Таня ( до замужества — Девяткина) никогда не общалась со своим мужем, не мгла простить измены, но как удалось узнать на самом деде — моя бабушка достаточно активно общалась с ним всю жизнь. И даже, когда после десятого класса я хотел поступать в Высшую школу КГБ, собиралась ему звонить.

Прадед вообще жил всегда рядом в Томилино, там же где жил командир партизанского отряда Кузнецов.

#чтобыпомнить #ДеньПобеды #предки #бессмертный полк