Взгляд на попаданцев с края леса

Недавно меня спросили, отчего я игнорирую романы о попаданцах. Народ – туда, а я – оттуда, уж не иноземка ли я подозрительная иль вовсе саботажница злостная? Поскольку отвечать люблю развернуто и аргументированно, получилась такая заметка на полях.

Когда я была моложе и, кхм, чуточку наивнее, и багаж прочитанных книг самых разных жанров был еще не так велик, в числе моих фаворитов были так называемые «попаданческие романы». Те самые, где герои при помощи магии/науки/иного сюжетообразующего элемента переносятся в иное время/реальность и переживают великое множество приключений, после чего наступает счастливый финал. Или не слишком счастливый, но такие финалы имели смелость писать единицы, из тех, кого именуют «столпы» и «титаны».

Нужно сказать, что подобного рода произведения писали многие, в том числе и классики НФ и фэнтези. Но у классиков, как вы сами понимаете, были условия чуть более выгодные, чем у современных авторов – они пришли на эту ниву первыми и перепахали ее вдоль и поперек. Ринувшиеся по их стопам эпигоны обоих полов были вынуждены ковырять ниву маленькими лопатками в поисках ну хоть какого-нибудь, хоть самого завалященького местечка, где можно развернуться, расписаться и - ух! – наваять шедевр. Да такой, чтобы все маститые редактора и все простые читатели забились в судорогах экстаза и вскричали сакральное «Автор, пиши еще!». И самое интересное – такая возможность у эпигонов могла бы появиться. Но… 

Но в том-то и дело, что эти новые творцы попаданчества забыли одну важную деталь, о которой очень твердо помнили упомянутые классики. Какую? Да вот эту: нельзя делать своего героя и обнаруженный им мир неравноправными. Нельзя нарушать баланс, возвышая одно и принижая другое, аминь.

Что я имею в виду?

Герои, если мы говорим вообще о героях массовой литературы, обязаны быть яркими – умными, сильными, талантливыми, удачливыми, симпатичными, да пусть даже пронырливыми плутами, выскакивающими сухими из грязной лужи. За тусклым героем не интересно следить. Ему не интересно сопереживать. Он обязан выделяться из серой массы, чтобы мы, читатели, с восхищением или негодованием наблюдали за его перемещением из пункта А в пункт В и аплодировали ему стоя, когда он наконец победит врагов, завоюет любовь прекрасной принцессы и королевский трон, ну, или пост директора инопланетной лаборатории «Новые технологии инкорпорейтед».

Мир, в который попал герой, тоже должен быть ярким – с масштабной картой, где горы и долы, океаны и реки, леса и луга, а еще разноязыкие и разноликие жители с набором своих неповторимых традиций и верований. Самое главное – этот мир должен быть новым, свежим и волнующим душу читателя. Какой смысл попадать в знакомое или полузнакомое место, менять Урюпинск на Верхний Урюповарск где-то на планете Центавра? Скучно же.

Но есть нюанс: яркость героя не должна затмевать яркость мира, и наоборот. Когда герой с одной наскоро выточенной дубиной перешагивает через головы местных негодяев, а потом единым небрежным подмигиванием соблазняет рафинированную принцессу Аэллу Тринадцатую и легким щелчком пальцев ниспровергает злобного тирана-узурпатора Аспарагуса Черносердого, плачет не только обманутый читатель. Плачут рядом редактора и те самые классики жанра. 

Потому что в мире, красочно описанном автором – свои законы. Каждое действие рождает противодействие, каждый плюс скрывает и минус. И даже если герой каким-то чудом обрел в начале пути условный Золотой кристалл, дающий владельцу неиссякаемую энергию, бронебойную защиту и в придачу килограмм местного драгметалла ежесуточно, у этого артефакта непременно есть нехороший секрет. Круговорот хорошего и плохого вечен. Нет мира, где лишь свет и нет тьмы (рай не берем в расчет, это другое ведомство). А значит, по логике вещей герою придется поплатиться за драгметалл и прочие плюшки как минимум диареей, а как максимум – тюрьмой и сединой, не говоря о погубленном здоровье. И нет, тюремщики не будут зевать и оставлять ключ на видном месте, верные друзья, как соучастники революции, сгинут кто где, а народ – бедный, поруганный, порабощенный и униженный - склонит головы и замолчит. А пока герой будет сидеть в тюрьме и хлебать баланду, расчесывая вшивую голову и кляня злую судьбинушку, принцесса Аэлла выйдет замуж за тирана-узурпатора Аспарагуса, родит ему трех сыновей, постареет, но останется красавицей, и когда герой наконец чудом выползет на волю, щурясь и чихая от свежего воздуха, грустно скажет ему: «Я ждала, но что поделать. Смирилась. Смирись и ты». И идите-ка заставьте героя в этот момент снова задуматься о бунте, свержении ига тирана и прочем – фигушки! Он, если не тупой и не самоубийца, пойдет наниматься уборщиком в местную таверну за хлеб и воду. Там будет подметать и выносить плевательницы, терпеть ругательства старой жирной хозяйки, а по вечерам запираться в каморке под лестницей и пить горькую. И будет трижды чудом, если в этот момент автор все же подарит ему шанс вернуться в родной мир, где все случившееся окажется только дурным сном – а нечего было жрать на ночь несвежий бекон и запивать его недопитым другом Колькой пивасиком.

Но о чем речь, современные авторы попаданческих романов плевать хотели на баланс сил и равновесие героя и мира. В их варианте герой попадает в Верхний Урюповарск из картона и пластилина, мгновенно выучивает все языки, включая диалекты и арго, и начинается вакханалия: на него сваливаются сразу Золотой кристалл, Бриллиантовый жезл и Платиновая шапка-невидимка, принцессы сами падают к ногам и умоляют взять их даже не в жены, а семьдесят пятыми наложницами в только что созданный гарем, а тираны-узурпаторы… Ха. Они настолько тупые и беспомощные, что на них дунь – рассыпятся и полетят белыми парашютиками по четырем сторонам света. И как они жили до появления героя? Как правили и узурпировали-то? Тайна, которой нет объяснения. Ах да, еще же друзья. Они сыпятся на героя с веток ближайшего дерева и клянутся в вечной симпатии, а потом сдерживают клятвы, даже когда их зверски пытают местные палачи-душегубы или совращают опытные куртизанки с сапфирами в пупках. А в финале, когда герой надевает сам на себя корону и свистит семидесяти пяти наложницам, друзья скромно стоят в сторонке и не требуют никаких почестей и привилегий, что вы! Нет-нет, им ничего не надо, они проливали кровь и теряли семьи, репутации, деньги исключительно, чтобы наш герой сел на трон и раздавал им приказы. Ни у одного из друзей не возникает даже тени желания тихонько прирезать героя магическим ножиком в спину, забрать трон и гарем и самому… ну вы поняли.

В женских версиях все еще хуже – героиня-хабалка и неумывашка нынче сразу же берет Главного принца либо Ректора академии в цепкие рученьки и тремя словами и четырьмя трюками, подсмотренными на порнхабе, убеждает жениться и выгнать прежних любовниц вон. Учит поваров-виртуозов готовить борщ с пельменями, проституток – плясать танец живота, полководцев и политиков – тайнам стратегии и тактики, министров финансов – тайнам прогрессивного налога. А мир спасать от тирана… ну вас, в самом деле. Только хардкор, только корона, много денег и много интима, а не как дома – строго по выходным и когда муж не нажрался в стельку.

Баланс? Равновесие? «Это же фантастика!» «Да ну, вы просто зажрались!» «Вы чо, реализма в художественном произведении захотели? Идите краем леса сами знаете куда!»

Ну я и пошла. Краем леса. Сама зная, куда. И вышвырнув попаданческие романы из читательского меню. Благо, есть много другой литературы.

А если захочется попаданчества – всегда есть классики, слава коварному Золотому кристаллу.