Корнплантер и его томагавк

Летом тысяча восемьсот шестьдесят шестого года в штате Пенсильвания вспомнили, что как раз тридцать лет назад ушел из жизни Сажатель Кукурузы (Gaiänt’wakê на языке сенека, Корнплантер — по-английски).

Корнплантер, портрет Фредерика Бартоли, 1796 г.

Мать Корнплантера была Гах-хон-но-не (Идущая к реке) из клана Волка, мужчины которого традиционно становились военными вождями сенека. Поскольку у сенека было принято считать родство матрилинейно, это означало, что будущему Корнплантеру место среди индейских военачальников было обеспечено.

Отцом Корнплантера был Иоханнес (для англичан просто Джон) Абель, внук Иоханнеса Абеля, известного торговца, землевладельца, судьи и два раза мэра города Олбани, который впоследствии стал столицей штата Нью-Йорк. Родители этого самого первого Иоханнеса приехали из Голландии, и женился он тоже на девушке из голландской семьи Шайлер. Папа этой девушки и его брат, очутившись на американской земле, так мощно взрастили свое генеалогическое древо, что на веточках его можно увидеть многие славные фамилии, которые украшают американскую историю, политику и экономику: Кортланд, ДеЛэнси, Ренселлер, Гамильтон, Рузвельт...

Дэвид Мэтьюз, последний колониальный мэр Нью-Йорка, лоялист, которому пришлось сбежать в Канаду, приходился младшему Абелю двоюродным братом, а старшему — внуком.

Так что стоит ли удивляться, что первым индейским вождем, которому белые американцы решили поставить памятник, оказался именно Корнплантер?

Нет, разумеется, у Корнплантера, кроме отменной родословной, были и личные заслуги: сначала воевал в союзе с французами против британцев, потом в союзе с британцами против американцев... затем утихомирился и стал племенным дипломатом, а также агитатором за образование и прогресс. В конце концов получил в подарок от Джорджа Вашингтона томагавк, совмещенный с трубкой, и кусок земли в Пенсильвании, удалился туда и умер, разочаровавшись в прогрессе и образовании. Камня на могиле он велел не ставить, но памятник — это же совсем другое дело!

«Резня в Черри-Вэлли» гравюра по картине Алонсо Чаппела. 

В 1778 году отряд под руководством полковника Томаса Хартли сжег деревню Тиога, принадлежавшую сенека. В ответ на это Сажатель Кукурузы и Джозеф Брант, военный вождь мохоков, объединившись с отрядом британца Уолтера Батлера, напали 11 ноября 1778 года на деревню Черри-Вэлли к западу от Нью-Йорка. В результате форт у деревни был взят штурмом, погибли 14 американских солдат и 30 мирных жителей. Больше сорока человек были взяты в плен. У нападавших было лишь пятеро раненых.

При открытии памятника бывший директор Монетного Двора США, а ныне просто житель городка Франклин, неподалеку от которого все и происходило, произнес прочувствованную речь, которую чуть позже издал отдельной брошюркой, чтобы общественность Соединенных Штатов оценила красоту стиля и глубину мысли. В частности, он сказал:

Он был бесстрашным воином и мудрейшим государственным деятелем своего народа, патриархом этого племени и миротворцем своей расы. Он был образцовым человеком, сформированным природой. У истины, умеренности, справедливости и человечности никогда не было более благородного воплощения или более серьезного и последовательного защитника, чем он. Поскольку мы любили его лично и уважали его благородный и мужественный характер, мы воздвигаем эту дань его памяти, чтобы те, кто живет после нас, могли знать его добродетели и подражать им.

Автор не может удержаться от желания добавить еще.

Например, о томагавке-трубке Сажателя Кукурузы. Когда-то давным-давно этот самый топорик купил у одной индеанки будущий генерал-индеец Эли Паркер. На лезвии было выгравировано имя Сажателя Кукурузы на языке сенека — Gy-ant-waka. Рукоятка отсутствовала, но Эли сделал новую по описанию этой индеанки.

Сделал — и подарил томагавк Музею Нью-Йорка, потому что было тогда Эли двадцать два года и он всеми силами стремился вписаться в общество белых.

Почти сто лет этот томагавк лежал в музее и вдруг пропал. То есть 1947 году он еще был, а в 1950 — куда-то подевался. Семьдесят лет спустя, в 2018 году неизвестный даритель снова презентовал его музею. Надо полагать, внуки распотрошили коллекцию покойного дедушки, который заныкал топорик еще в студенческие годы.

Что касается земли, дарованной Корнплантеру и его потомкам, то она вернулась в собственность США. В начале 20го века почти все потомки вымерли от испанки, а последний из Корнплантеров умер в 1957 году. Теперь земля затоплена водохранилищем.

Так проходит мирская слава, меланхолично молвит Автор.

Я продолжаю писать роман Запад и Восток, который продолжает серию, начатую с Уйти на Запад