Санёк попал под действие газов...

    Что-то в моём "Курортном романе" комменты совсем уничижительные про Настю. А, ведь, это моя любимая героиня. Ну, тогда вот она повзрослевшая в романе "Вниз по Ленивой Реке": 

    "Наверное, именно поэтому я очутился в самом развесёлом месте летнего Большого города — Гидропарке.  Как я туда попал? Очень просто. Сначала я вытащил купюру, поменял её в обменнике, после чего мой отвыкший от нагрузок кошелёк раздулся и стал важным, как кот, объевшийся сметаны. А потом я решил отметить начало плавания вниз по Ленивой реке.
     Я и раньше ходил сюда с женой, в кафе "Василёк", где под живой оркестр пела Элка. Потом кто-то безжалостно перевернул эту страницу моей жизни, может быть это был и я сам, а на следующей мы уже ходили в "Василёк" с Коняевым — два вполне свободных мужчинки среднепозднего детородного возраста.
    В "Васильке" раз десять за вечер Элке заказывали "Чашка кофею". Она исполняла её, как, впрочем, и всё остальное, предельно профессионально и поэтому всегда до жути одинаково. Ну, а мы с Коняевым после распития спиртного всегда заказывали "Я убью тебя, лодочник". Эту песню потрясающе исполнял элкин напарник по прозвищу Аспирант, скромный паренёк с интеллигентным лицом учащегося консерватории, которым он, впрочем, и являлся.
       Потом та страница тоже перевернулась, и вот теперь я здесь один. Конечно, я ещё не ступил на землю Страны одиночества, а так, в лучшем случае ошиваюсь около входного блокпоста. В отличие от моих сверстников, влачащих семейный воз и поэтому страдающих от чего хочешь, только не от одиночества, я могу общаться, с кем угодно — вот хоть с тем дежурным ментом у входа в метро, хоть с этой симпатичной молодой женщиной, которая одиноко сидит на скамейке. Главное — чтобы они все не заходили на территорию моего плота, и скрещенье рук, а потом, возможно, и скрещенье ног, не переходили в скрещенье судеб.  
       К этому времени я уже выпил в разных точках, думаю, по совокупности грамм двести коньяка и зачем-то прикупил ещё банку слабоалкогольного коктейля, которую носил невскрытую с собой. Должен сказать, что в трезвом виде я патологически не переношу пикап и, может быть, из-за этого ни разу ещё не познакомился по своей инициативе с человеком женского пола, включая бывшую жену.
      Сейчас другое дело, от выпитого коньяка кора головного мозга ослабила свою хватку, а подкорке, ясное дело, чего надо — воспроизводства жизни. Короче, я сел рядом с женщиной и заявил ей:
      — Понимаете, мне очень стыдно, но у меня нет другого выхода. Меня зовут Саша.
      Женщина повернула голову и молча посмотрела на меня.
    — Давайте выпьем, — я открыл банку внезапно пригодившегося восьмиградусного коктейля и протянул ей.
      То, что сказала в ответ незнакомка, утвердило меня в мысли, что снятие на улице женщин — дело сомнительное.  
         — А чего-нибудь покрепче нельзя? — спросила незнакомка, глядя перед собой.
        Упсс... Проститутка. А чего ты хотел? Не в Дом органной и камерной музыки, чай, припёрся.  
    Должен сказать, что я никогда не имел дела с проститутками. Сначала в этом не было необходимости в связи с семейным положением. Хотя как-то мы с Коняевым чисто случайно познакомились с двумя такими девочками. Быстро раскусив, что мы не их клиенты, а так, валяем дурака, девочки стали на редкость скучными. А потом вообще стали разговаривать между собой, не обращая на нас внимания, на такие темы, что нам с Коняевым стало стыдно и мы ушли. Что, впрочем, не помешало хорошо выпившему тогда Коняеву, придя домой, на вопрос жены "Где был?" ответить честно: "Мы познакомились с проститутками".
       Впоследствии Коняев мне жаловался: "Ты ж Наталью мою видел? Спортивная такая девочка, ох рука у неё тяжёлая! Но всё равно, приятно, когда о тебе кто-то беспокоится".  
        Кстати, сейчас надо было что-то отвечать Незнакомке на поставленный вопрос. Вот и первая развилка на Ленивой реке. Куда поворачивать? И как, если у моего плота даже нет руля? Значит надо научиться вместо руля использовать что-то другое. Например, генератор случайных чисел. Если сейчас на мобиле будет чётное число секунд, то "да". Если нечётное - "нет".
        Я вынул мобилу и посмотрел на часы.
        22:09:26.
        — Нет проблем, — сказал я, пряча мобильник, — я сам собирался предложить...
        — Пошли, — перебила меня Незнакомка, вставая.
     Мы сели за столик, и я принёс два коньяка — себе пятьдесят грамм и ей сто. Дамочка внимательно посмотрела на меня, потом взяла бокал и выпила коньяк мелкими глотками. В баре, где было немного светлее, чем на улице, я, наконец, рассмотрел свою визави. Ей было лет двадцать семь, и она была действительно хороша собой, по крайней мере, как для проститутки и с учётом объёма выпитых мной напитков. Её тонкие пальчики, кажется, вообще годились, только для того, чтобы вот так, как сейчас, небрежно держать ножку бокала, в хрустальный мрак которого так и хотелось плеснуть немного колдовства.
       Однако, несмотря на наспех положенный макияж, было видно, что дамочка не так давно плакала. Причём плакала сильно. 

        После выпитого её бледное лицо медленно розовело, и я подумал, что возможно сейчас надо было бы спросить её имя. А, может и не надо. Вообще я не знаю, спрашивают проституток, как их зовут или нет? Наверное, нет. Почему? Ну, может потому, что все знают – проститутка это плохо. А почему? Может плохо потому, что за удовлетворение инстинкта мужчины женщина берёт деньги? Тогда в любом заведении общепита грешниц больше, чем в весёлом доме. Может потому, что это услуга, предоставляемая женщиной, носит интимный характер? Но в семьях тоже самое. Даже слова придумали — акт и супружеский долг. Одно страшнее другого.
     "Мадам, я пришёл исполнить свой супружеский долг!"
     Ну, изумительно, а?  
     "Ах, граф, я утомлена.. Ведь это уже третий акт за ночь!"
     Какой слог! Не то, что сейчас...
     "Жить будешь?" — спрашивала меня моя жена.
      Она с юмором была, да... Впрочем, не будем об этом.  

    Тем временем моя Незнакомка заметно повеселела. Несколько минут она молча смотрела в темноту за летней верандой бара, где в свете тусклого фонаря кружились мотыльки, а потом задумчиво сказала:
        По вечерам над ресторанами
       Горячий воздух дик и глух,
       И правит окриками пьяными
       Весенний и тлетворный дух

     Ну вот, начинается... Сначала "нельзя ли чего покрепче", а потом… Хм... Становится интересно...
Я не помню, как там дальше, помню только конец, поэтому в тон ей продолжил, показав дамочке сжатый в кулаке ключ от ячейки:

            В моей душе лежит сокровище,
            И ключ поручен только мне!
            Ты право, пьяное чудовище!
            Я знаю: истина в вине!

            — Так вы интеллигент, Саша... — протянула моя визави немного разочарованно.
            — Это плохо? — спросил я по-интеллигентски.
          — Сегодня да, — грустно вздохнула она и, подперев кулачком подбородок, вновь уставилась на пляшущих вокруг фонаря мотыльков.  
            — Почему? — незатейливо поинтересовался я, начиная немного привыкать к дамочкиной манере изъясняться.
             Я ожидал услышать в ответ что угодно, но не это:
             — Потому что вы, интеллигенты, боитесь...
             — Боимся? Чего?
             — Искушений.

         Блин...
      Впрочем, мне всегда не везло с женщинами. Можно, конечно, слинять… Но тогда зачем я покупал ей коньяк?
        — А... эта... почему боимся? — осторожно спросил я.  
        Незнакомка оторвалась от созерцания темноты и усмехнулась:
       — Есть несколько способов справиться с искушением. Самый верный из них — трусость.
      Интересные проститутки гуляют вечером по Гидропарку. Впрочем, какая она проститутка...  
      Вероятно, в этот момент на моём лице отразилась некая гамма чувств, потому что Незнакомка опять чему-то усмехнулась и сказала:
        — Да что вы так испугались, Александр? Даже не спрашиваете, как меня зовут?
        А ведь, правда. Боюсь. Эта чертовка никакая не проститутка. Что она от меня хочет? Может это фирмачи, которые купили у меня дом, подослали её, чтобы отнять у меня деньги? Зачем я ей показал ключ?..
         Я сжал в кармане ключ от ячейки.
      Всё равно, там ключа мало, нужен паспорт, номер договора и в помещении за тобой будет следить сидящий за пуленепробиваемым стеклом охранник. Да и подошёл я к ней сам. Совершенно случайно.
         — Я хотел спросить, но всё как-то... эта... А как ваше имя?
         — Настасья, — дамочка улыбнулась, чуть-чуть скривив уголок рта.
         — Филипповна?! — непроизвольно вырвалось у меня.
         — Да хватит, я уже поняла, что вы интеллигент. Чтобы не путаться, называйте меня Настя.
        В это время музыкант, который сидел в углу бара со своей самограйкой, закончил ковыряться в меню на светящемся экранчике, и ткнул какую-то кнопку. Заиграла медленная музыка. 

          Зэ грин ливз оф самма а коллин ми хоум

          приятным баритоном запел владелец самограйки.
          — Пригласите меня, Александр, — сказала Настя.
           Гы... Я не умею танцевать, как и девятьсот девяносто девять нормальных мужиков из тысячи. А с другой стороны —  что мне терять сегодня, кроме запасных цепей?
           Обняв Настю за талию и ощутив гм... как бы это сказать... Запах — идиотское слово. Вообще в этом великом языке, который считает, что в родительном падеже не может быть больше чем одной мечты, нет ничего похожего на то, что исходило сейчас от Насти.            
            Короче, исходило Нечто, от чего я забыл массу важных вещей. 

            Т`воз со гуд ту би янг зэм... "

           Кто бы спорил, конечно со гуд, открыл Америку...
           Кажется, там где-то был мой плот...
           На котором кроме меня не должно никого быть...
           И вот сейчас этот плот, похоже, долбанётся о камни.
           И тут сэйвер внутри моей черепной коробки выкрикнул:
           «Санёк, ты попал под действие газов»

https://author.today/u/bantser

.