Из другой сказки: Голоса стали

Был у меня пост о Хангане. Вот ещё один набросок из той же вселенной.

–  Цен...Цен, это я.

Огромная тварь прет на него, и в глазах нет ни капли узнавания, только голод, голод и ярость, и снова голод. Эсен матерится, но вместо столкновения  вдруг кусает собственную руку и ударяет о стену, заражая кровью блок, заставляя расползтись по стенам бурые пятна чумы, и… вырубая гравитационный модуль прямо в тот момент, когда пасть собирается клацнуть у его шеи. Тварь поднимает в воздух, а Эсен "привязан" органикой к стене и уворачивается от лап. Отлично. Теперь он в своей стихии. Эсен отрывает себя от алого пятна стены и ударяется ногами об нее, виртуозно оказываясь за спиной у Цена.

–  Я - Эсен. Ты забыл? Мы пришли за тобой, я и Заан.

Он тянется к его сознанию, принудительно, через рык агрессии, погружаясь в ворох инстинктов, параллельно метаясь в гравитации, не давая Цену даже шанса поглотить энергию. Как все плохо… Сквозь нити примитивных, животных инстинктов, он не находит и намека на личность и скрипит зубами, бросив злой взгляд на камеру Пересмешника. Ну нет. Нет. Обломитесь.

Эсен вплетается в инстинкты железной рукой в бархатной перчатке, перехватывает память запахов и одним рывком переворачивает ее. Давай. Вспоминай. Запах казённого супа. Стальную дезинфекцию их корабля. Стиральный порошок постельного белья, на котором ты спал годами. Вспоминай. Запах железа экзоскелета и жареных засахаренных фиников, самое странное что ты встречал на службе. Ты сам говорил, что волосы не могут так пахнуть, особенно, у навигатора. Едва уловимый кислый металлический запах за стеклом реактора. Смешной запах военной краски. Друг. Стая. Они были стаей. Ты был на цепи, на поводке, это он его снял. Он всегда будет на стороне Цена.

Эсен кружит вокруг рычащей зверюги и вдруг оказывается у него на спине и обнимает, тыкаясь лицом в загривок, не позволяя себя сбросить. Это ты научил его летать в гравитации. Щенок воспитывал щенка. Он был таким слабым, даже на зуб не попробовать. Он не бросит его. Он пришел в лабораторию за ним, но поздно. 

Цен помнит запах ж а р е н о г о м я с а? Как пахла его обожженная кожа? Паленые волосы? Он напомнит. А соленые слезы? Цен пришел зверюгой к его реактору, и Эсен прижимался к нему и ревел. Потому что они стая. Он друг. Он был глухим и слепым. Он всегда смотрел на мир глазами Цена, и никогда не вредил. Он защищал его. Когда сердце колотилось, когда в Цена летел враг, когда Цену хотелось обратно в цепи.

Эсен переворачивается в воздухе оказывается перед пастью зверюги и сам толкает себя так, чтобы плечо оказалось в пасти с тремя рядами зубов. Ты голоден. Это ничего. Это голод. Цен…

Ты помнишь, как пахнет его кровь?

Ты помнишь, что тебя зовут Цен?

Что у тебя есть стая?

Мы одной крови, Цен, разве ты не чувствуешь этот вкус? Эсен пачкает руку в крови зверюги от свежей раны и подносит к носу.

Ну же… Ты ешь сам себя, Цен.

Ты так уже делал...помнишь, кто остановил тебя?

Зверюга в колбе скалится. Маленький мальчик, весь опутанный проводами, опираясь на капельницу, подходит к стеклу. У мальчика желтая радужка и черные белки, он запрокидывает голову и смотрит на тварь. Та, похоже, тоже смотрит на него, заметила.

–  Це...ран.  Они называют тебя Церан. - Когтистая ладошка прижимается к стеклу, затем-нос. Мальчик не боится. - Тоже, наверное, не правильно. Мое имя не могут выговорить. Сказали, что Эсен проще. - Мальчик медлит, но продолжает. - Сказали, на тебя можно посмотреть. Ты тоже потерялся?

У него невероятно густые волосы и очень белые, как халаты ученых, кажется, они вот-вот заживут своей жизнью.

–  Це...ран.. Я буду говорить Цен, хорошо? - Он заглядывает твари в глаза. - Я… Я что-то забыл. Я постоянно что-то забываю. Я потерял…- Мальчик хмурится. - Я отца потерял. Ты его не видел?

–  Инициировать протокол 4361. - Тут же разносится по громкоговорителям. В миг белые халаты скручивают мальчишку, он взвивается, кричит, мерцает электричество, но в шею быстро входит игла и лохматый повисает на руках ученых. Его взгляд становится пустым, как у мертвого животного.

– Цен, привет. - Он снова у стекла. Он каждый день у стекла- прижимает нос, следит за ним, повторяет движения. Куда лапа - туда и когтистые пальцы. - Тебе не страшно в этой штуке?

Мальчик каждый день рядом. Цен уже знает что "инициировать протокол 4361" происходит каждый раз, когда мальчик пытается что то вспомнить. Через неделю мальчик уже не говорил, что его имя не выговаривают. Потом перестал вспоминать отца. Когти стучали по стеклу у пасти и Эсен гордо показывал свои клыки - маленькие и белые-белые. Он.. он не помнит, кто он. Может, Цен помнит?

–  Цен…. Я не… я не вижу.

Мальчик грустный. Желтые глаза не фокусируются, он нащупывает пальцами стекло и барабанит по нему, пока не услышит скрип лапы с другой стороны. Хорошо. Хорошо.

–Мне разрешили попрощаться. Я… Меня отправят в Храм. Там учат таких, как я. - Мальчик очень грустный. - Я забуду тебя, Цен. Я все забываю. Все, что считают ненужным.. Так.. Так правильно, да? - Он медлит, опираясь на капельницу. - Ты меня не забудь, хорошо? Они… Они говорят, ты неудачный… А мне кажется, это не так. Мне кажется… ты освободишься. - Коготочки Эсена стучат по стеклу. Он не видит, камера не в силах запечатлить, но Цен замечает, как капля крови с пальца мальчишки остается на стекле. Остается и тут же растворяется, и в кристальной прозрачности появляется невидимая человеческому глазу сеть микротрещин.

Но Цен видит.

–  Я все забуду. - Мальчик уверен.- Но не ты, правда?

Эсен даже не дёргается, когда пасть смыкается в очередной раз на плече. Гладит тварь, заставляет отпустить его и безучастно смотрит, как Цен пожирает его руку.

–  Ты все забыл, Цен… - Эсен вздыхает и делает шаг назад. Вместо руки отрастает лапа, лицо меняется, ломаясь в звериный оскал и вот такая же тварь как сам Цен просто подминает зверюгу и вжимает в пол с глухим рыком.

"Ты долго еще будешь есть собственную с т а ю, Цен?"

Он принудительно синхронизирует сознания, рычит от общего звона в ушах, в голове вспыхивает образ колбы. Вот он за стеклом. Вот он перед стеклом. Кто-то забудет. Кто-то забыл. Голова болит, в ушах звенит, а Цену все это не нравится, но он не размыкает синхронизацию.

"Я не могу вспомнить. Ты можешь. Ты должен"