222 года назад - 6 июня 1799-го. ПУШКИН!

1. Всем, изучавшим «Евгения      Онегина», наверное, будет интересна такая  надпись к иллюстрации поэмы в      литературном журнале "Невский  альманах":

Сосок чернеет сквозь рубашку, 

Наружу титька - милый вид! 

Татьяна мнёт в руке бумажку, 

Зане живот у ней болит: 

Она затем поутру встала 

При бледных месяца лучах 

И на подтирку изорвала 

Конечно "Невский альманах"

Отрывок из "Царь Никита

2. Конечно же все помнят злую эпиграмму на: 

Заседает князь Дундук. 

Говорят, не подобает Дундуку такая честь; 

Почему ж он заседает? 

Потому что ж... есть.

Князь Михаил Александрович Дондуков-Корсаков (до 10 сентября 1820 года — Михаил Александрович Корсаков; 5 (16) сентября 1794 — 28 августа (9 сентября) 1869) — чиновник Министерства народного просвещения, вице-президент Санкт-Петербургской Академии наук.

3. Истомина сверкала в новых балетах Дидло наряду с Новицкой, Никитиной и другими талантливыми балеринами, ныне канувшими в безвестность: ведь от той эпохи почти ничего не осталось. Авдотье же Истоминой повезло - прикосновение пера Пушкина сделало ее золотой статуэткой, и теперь она вечно "летит как пух от уст Эола", в то время как другие, не менее блестящие ее товарки, в нашей памяти никуда уже не "летят". Обессмертившие ее стихи из "Евгения Онегина" (о том, как она "быстрой ножкой ножку бьет") стали почти сразу же выдающейся банальностью.

Но были и еще своеобразные стихи про балерину.

Орлов с Истоминой в постеле 

В убогой наготе лежал. 

Не отличился в жарком деле 

Непостоянный генерал. 

Не думав милого обидеть, 

Взяла Лариса микроскоп 

И говорит: "Позволь увидеть, 

Чем ты меня, мой милый, ё..."

В 1818 году молодой, полный африканской страсти Пушкин, как яркая звезда влетевший в русскую литературу и театр (Дидло поставил по его "Руслану и Людмиле" и "Кавказскому пленнику" балеты с Истоминой в главной роли Черкешенки), безуспешно волочился за Истоминой, рисовал на полях черновиков женские ножки и язвил своего счастливого соперника (А.Ф. Орлова) жестокой эпиграммой-сплетней.

НЕ удержусь закончить зарисовку моими любимыми БЕСАМИ:

Мчатся тучи, вьются тучи;
Невидимкою луна
Освещает снег летучий;
Мутно небо, ночь мутна.
Еду, еду в чистом поле;
Колокольчик дин-дин-дин .
Страшно, страшно поневоле
Средь неведомых равнин!

"Эй, пошел, ямщик!" - "Нет мочи:
Коням, барин, тяжело,
Вьюга мне слипает очи,
Все дороги занесло;
Хоть убей, следа не видно;
Сбились мы. Что делать нам!
В поле бес нас водит, видно,
Да кружит по сторонам.

Посмотри: вон, вон играет,
Дует, плюет на меня,
Вон - теперь в овраг толкает
Одичалого коня;
Там верстою небывалой
Он торчал передо мной,
Там сверкнул он искрой малой
И пропал во тьме пустой".

Мчатся тучи, вьются тучи,
Невидимкою луна
Освещает снег летучий;
Мутно небо, ночь мутна
Сил нам нет кружиться доле;
Колокольчик вдруг умолк;
Кони стали... "Что там в поле?" -
"Кто их знает? пень иль волк?"

Вьюга злится, вьюга плачет,
Кони чуткие храпят,
Вот уж он далече скачет;
Лишь глаза во мгле горят;
Кони снова понеслися;
Колокольчик дин-дин-дин...
Вижу: духи собралися
Средь белеющих равнин.

Бесконечны, безобразны,
В мутной месяца игре
Закружились бесы разны,
Будто листья в ноябре...
Сколько их? куда их гонят?
Что так жалобно поют?
Домового ли хоронят,
Ведьму ль замуж выдают?

Мчатся тучи, вьются тучи;
Невидимкою луна
Освещает снег летучий;
Мутно небо, ночь мутна.
Мчатся бесы рой за роем
В беспредельной вышине,
Визгом жалобным и воем
Надрывая сердце мне...