О смысле жизни

– Я в последнее время всё чаще вот так сижу, зажигаю и тушу своих наивных восковых подруг… Эй, господин Пруссия, ты оценил моё изящное сравнение? Молчишь, сука. Ну, молчи, молчи. Себе наливаю. Тебе наливаю. Сам вот пью, а ты всё пялишься и пялишься. Уж извини, кроме этой бутылки дешевого больше нет ничего. Не привыкли мы к роскоши. Или роскошь не привыкла к нам. Это случаем не из разряда твоих антиномий? Такие понятия опытным путем обычому современному человеку точно не проверить. Товарищ, не пьешь, так хотя бы иногда улыбайся. Конечно, какая тут «критика чистого разума» подшофе-то? Но поверь мне, сегодня на трезвую ни реалий, ни перспектив не увидеть. Стены с легким косметическим, манекены со сроком службы до пятидесяти, сказки «Андресенов» о надвигающейся счастливой жизни. И ещё это… Ну, про стаж! Мы типа принимаем всех, но чтобы опыт был не менее пяти лет в такой-то, мать её, должности… Какой опыт? В какой, к черту, должности?! А если ты студент? Кант, слышишь? Вдруг ты только что выпустился? Выпустился, Кант! Ты учился, чтобы быть гребаным кем-то. А говорят: «опыт».

Иммануил будто даже согласен. Философ с еле заметной улыбкой на своих выцветших от времени губах смотрел мне в глаза. Конечно, у него были дела поважнее. Не все фундаментальные работы написаны, не все философские аспекты изжеваны. Но с кем, как не с человеком, переборовшим множественные насильственные выходки этой грубой жизни, говорить о таких важных вещах. Может быть, он тот ещё прохиндей и приспособленец. Но только подумайте, человек давно умер, а я с ним сижу и разговариваю. Смотрите, вот его глаза, вот его эти нелепые завитушки по моде восемнадцатого столетия. Даже пуговицы на этом, не знаю, как называется правильно, пиджаке… И те ещё не утратили философского блеска. Возможно, это свечка так играет с его «простыми» и «сложными». Но поверьте, нынче у людей так глаза не светятся, как эти отвратительные пуговицы.

– Слушай, Кант. Понимаю, ты сегодня не в настроении. Или я не птица твоего философского полета мыслей, но давай перетрем о смысле жизни?

Иммануил промолчал. Но молчание, как говорится, знак согласия. А мне большего и не требовалось, чтобы получить мнение от такого практичного человека.

– Могу для разогрева узнать у тебя про погоду у вас наверху… Или внизу? Где ты там сейчас работаешь над свежими постулатами, если их так можно называть? Не нужно? Понял.

Вино вдруг показалось мне противным. Или это был знак. Я все чаще жду от жизни знаков и подсказок: куда идти, кому верить, с кем спать. Представляете, даже гороскопы стали совпадать с моей жизнью. Никогда не читал этой бредятины раньше. А тут – на тебе, всё на блюдечке. Теперь каждый день внимаю умным советам астрологов. В конце концов, они ничем не хуже советов друзей и близких. К тому же всегда конкретны. Конкретики нынче не так много. Все размышляют абстрактно, говорят абстрактно. Сука, даже живут абстрактно. Вот так подумаешь, вся жизнь превратилась в теорию, мать её, заговора. Нет, не так. В теорию разговора. Люди так много говорят! Пора бы уже давать мастер-классы по молчанию. Представляете, заходишь такой (или такая) на групповые по молчанию, выдавливаешь «Здрасьте», и на тебе оплеуху с левой. Задницу прижмешь к холодному полу, отнюдь неромантические мурашки по позвоночнику сверху вниз… и тишина. Спокойствие.

– Курить будешь? И я не курю. Только когда пью, но сейчас исключение. Так о чем мы? Ах да, смыл жизни. С чем бы ты его сравнил, Кант? Читал, ты выступаешь за то, что человеку важно понимать себя и все такое. Втираешь про личность, осознание всех своих изменений, достоинств и недостатков. Если что-то не так, ты только маякни. Хорошо? Но как по мне, ты уже тогда впихивал абстракцию в свою писанину. Нет, мужик ты умный, не спорю. Тебе в уровне знаний и опыта большая часть человечества проигрывает. Но какая нахрен имманентность личности? Какие идеи и законы? Осознание бытия? Серьезно? Люди не могут осознать, есть им что-то или не есть, пить или не пить. Отхватишь сахарный диабет, наградишь себя спасательным кругом под названием ожирение, а ещё гипертония, атеросклероз. Попытаешься понять – сдохнешь с голоду. В наше время ты бы в таком случае пошел к специалистам. Составить план питания, тренировок – план жизни. Но, товарищ, мои предки жрали щавель. Я жрал щавель у себя на огороде, грязный такой. Поплевал – вымыл и в рот. Ты жрал щавель? А он и у вас, наверное, растет. Везде растет –гребаный кислый сорняк! Кому нужны какие-то планы, которые придумывают за нас?

Мне показалось, что Иммануил немного обиделся. Поэтому я залил в себя полный бокал красного, отодвинул бутылку и уложил голову в мокрую ладонь.

– Ты, это, не обижайся. Я бываю грубоват. Зато честный. Всем, не поверишь, говорю одно – не врать себе. Советы всегда проще давать, чем им следовать. Но этого придерживаюсь последние пару лет. О, слушай, сейчас поделюсь сокровенным. Мне тут девочка одна очень нравится. Красивая, грамотная, голос у нее прям до дрожи! Вот хватай и беги с ней в жаркие страны, целуй, раздевай. Прям, хоть женись! Но не могу. К любой способен подойти, а к ней не могу. Всё тяну и тяну, тяну и тяну. А время уходит. Заберут неповторимую у меня, заберут, обещаю. И я даже страдать не буду. Напьюсь и напишу, в стихах напишу. Я не такой халтурщик, как ты. Уж если писать о жизни, то с музыкой в душе, в сердце, чтоб рифма к рифме, строчка к строчке. Как солдаты – единым строем и сразу на фронт, на суд людской. Или в стол, в запас… А она когда-нибудь точно прочтет и скажет: «А я тебя любила…»

Знаете, Кант – мужик. Я почувствовал, что он прослезится, но не-е-ет, сдержался, поганец. Сдержался. Вина, кажется, захотел. Я налил, друзьям нужно наливать. Надо доводить их до состояния свободы, простоты и откровений. Это ты можешь понимать, что все вокруг нас лишь приложение к персональному человеческому роману, а они в этом приложении способны всю жизнь пытаться откопать истину. Плохо это. Плохо. Плохо ковыряться в стоге сена, когда иголки там нет.

– Слушай, Кант. Хватит вокруг да около. Вот с чем бы ты сравнил нашу жизнь, если серьезно? Чего опять молчишь? Решил оставить свое мнение при себе? Ну, хрен с тобой. Давай тогда я скажу. Вон видишь у меня на окне цветок такой, похожий на маленькое дерево. Я сижу сейчас и думаю: «А какой смысл жизни у деревьев на земле?» Они же тоже живые, как мы прям. Растут, плодятся, стареют. Даже пьют. Кант, деревья пьют! Но они молчат… Они, наверное, не любят… Друг друга не губят, но и не друзья вовсе… Ничего нашего, человеческого. Человек дышит, благодаря этим вот зеленым. Что же получается, они живут ради нас? Живут ради других? Кант, отвечай: они живут ради других? Ради других?

Кулак шлепнулся на стол. Бутылка опрокинулась, и бедного Канта сбило с… В общем, сбило его неплохо так. Я взял книгу в руки, еще раз внимательно посмотрел на этого мудреного мужика и отправил его на пыльную полку. Мой взгляд остановился на подоконнике, который освещал промерзший от холодов уличный фонарь. Цветок, похожий на дерево, рос.

24.02.2018