Doom - Фоменко

Я выдернул кольцо лимонки, надел на палец, где некогда красовалась обручалка, и деликатно постучал им в дверь.

Отворила голая барышня с рыжим кудрявым париком на голове, поманила пальцем.

— Пиццу заказывали? — поинтересовался я интеллегентно.

— Вы от Клавдия? — кокетливо спросила барышня, — к оргии присоединяться будете? У нас все готово.

— Я из отдела по "борьбе с историей", — отраппортовал я, — Вы, грешным делом, не Мессалина будете?

— Грешным делом, она самая.

Я вложил лимонку между грудей Мессалины, вдавил гранату в пышные белоснежные "буфера" ее же рукой, и закрыл за собой дверь снаружи.

— А пицца?

Донеслось изнутри.

— Пардон, жрать хотел, не донес.

Трах, ба-бах!

Тремя днями ранее.

В мою холостятскую берлогу в Саратове на Аткарской вломились четверо:

Трое скрутили меня (воспользовались эффектом внезапности), и принялись деловито приматывать американским скотчем к креслу, четвертый же, сухой старик в круглых очках на тонкой оправе, развернул передо мной стул спинкой вперед, и уселся на него в позе всадника-дознавателя, изучая меня долгим пытливо-безумным взглядом.

— А пицца где?— решил я перетянуть инициативу в еще неначатом разговоре.

— Какая пицца?

— Ну как же? Скотч принесли, вижу, хвалю, но я еще и пиццу заказывал.

Старикан смутился: по всему было видно, что он собирался толкнуть какую-нибудь красивую риторическую хрень, с глубоким закосом на философию, а я сильно попутал его планы.

— Меня зовут Александр Тимофеевич Фоменко, — решил не отступать от заготовленной речи очкарик, — академик геометрии, основатель "новой исторической хронологии"...

— И разносчик-неудачник пиццы.— закончил за него я.

— А Вы— Григорий Иванович Отморозок, — упрямо продолжал очкастый, — спецсназовец, в промежутках между отдыхом в психоневрологических диспанцерах служивший в нескольких горячих точках. Я прав?

— Нет.

— В чем я ошибся?

— Пиццу забыл заказать, а я жрать хочу.

Фоменко кивнул одному из своих шкафоподобных адептов, и добавил:

— Глеб Александрович, не сочтите за труд, купите Отморозку пиццы.

— С анчоусами.— Уточнил я.

— С анчоусами.

И их осталось трое.

— Вы сбили меня с толку, Григорий Иванович. — снова начал Фоменко.

— Польщен.

— Поэтому, долгого введения Вас в курс дела не получится.

— Спасен.

— Перейду сразу к сути дела, — раздраженно крякнул Тимофеич, по всему было видно, что я его достал уже, — мне, как профессиональному математику, удалось постичь суть теории Перельмана, за которую он Нобелевскую премию получил, и я нашел таки способ искривлять пространственно-временной континуум, просто и без напряжения проходя к дверям, за которыми распологаются различные исторические эпохи. Дело в том, что мою "Новую историческую хронологию", в ученом мире, подняли на смех. Напрасно, придется подогнать историю под мои ответы, которые я великодушно преподнес человечеству в восьмидесяти томах.

— Читал, — демонстративно зевнул я, — кое что. От меня то что Вы хотите, отрезать хуй вещему Олегу, чтобы он больше стал похож на Клеопатру?

— Хуй — серьезное препятствие, затмевающее мракобесием своего образа светлый путь человечества к истине, — согласился Фоменко, — люди должны понимать, что если Клеопатру и Олега укусила змея, то они — один и тот же человек, это я Вам как математик говорю.

— Одобряю, — кивнул я, — хуй— вечная проблема. Например: захотел я как-то бабу и пиццу, а бабу выгулять надо, а она все в ресторан тянет, где пиццу не дают. Кто виноват? Хуй!

— Очень рад, что мы, наконец-то, нашли общий язык, — улыбнулся Фоменко, и, обратившись к одному из наймитов, скомандовал, — освободите ему левую руку, профессор, Отморозок изволил изучить подробности дела.

Мне освободили левую руку, и подсунули ворох инструкций для оперативного задания. Пока я изучал дело, Глеб принес пиццу, и читать стало веселее. Между тем, Фоменко открыл свой дипломат, за считанные секунды собрал из мелких частей кофейный аппарат(быстрее, чем я калаш собираю, а старик непрост!), вставил на место извергателя кофея окуляр от микроскопа, видимо, честно спизженного в студенческой лаборатории хим. фака, нажал на пусковую кнопку, и торжественно провозгласил:

— Отлично! Проходы в иные эпохи активированны. Выйдете из своей комнаты в корридор барака, заместо дверей в обиталища Ваших соседей, будут проходы в иные века и тысячелетия. Неукоснительно следуйте инструкциям, изложенным на бумаге, и мы с Вами "причешем" историческую науку до математического оптимума. Все необходимое оружие и бронежилет, Глеб сложил прямо за Вашей дверью.

Меня окончательно освободили.

— Вспашем пространство от Шнобеля до Нобеля бороздами научного сомнения, и засеем стылую целину людского невежества семенами истинного знания? — скромно уточнил приказ я.

— Ловите на лету суть.— похвалил меня Фоменко, и перекрестил на добрую дорожку.

Почему я так легко согласился? Из человеколюбия и знания статистики : если труды Фоменко переиздают в разы чаще, нежели классических историков, то именно они и нужны больше всего людям, а человек живет жизнь, чтобы удовлетворять свои потребности. Черт! Пицца кончилась!